Олигарх перебил его:
– Конечно же, разговор протекал вовсе не так, как ты пытаешься изобразить, Степа! Харитон Евстратович пытался поговорить с князем по-мужски, но старик уже в те годы был с приветом. И, узнав, что дочка беременна, решил было убить ее! Прямо на месте! Схватил со стены турецкий ятаган и бросился на несчастную, которая коленопреклоненно стояла перед ним, ожидая отцовского благословения или хотя бы прощения. Мой прадед, как истинный джентльмен, защитил даму своего сердца…
– …И чресл… – ехидно вставил князек. – А под джентльменом ты имеешь в виду сынка бывшего крепостного? Какой, однако, социальный взлет!
Игнорируя его замечания, Прасагов продолжил:
– …И принял удар ятаганом на себя! Помимо того, что князь-самодур рассек Харитону щеку, он отрубил ему кисть левой руки! Которая, орошая все кровью, упала прямо на пол!
Он указал на пол комнаты, и Ярослав, следя за его жестом, уставился в указанном направлении – и ничуть не удивился бы, если бы увидел на полу отрубленную кисть.
– Ну, хватит делать из интригана Харитоши благородного мужа, – ввернул Стивен, – ибо князь схватился за оружие, потому что защищал себя и свою дочку от дикого нрава купчика, который, узнав, что никакой свадьбы не будет и быть не может, напал на старика и попытался его придушить! И тому не оставалось ничего иного, как сорвать со стены ятаган!
Интерпретации событий той летней ночи опять разнились до невозможного. Ярослав вдруг подумал – а как же оно было на самом деле?
Это был вопрос, который он часто задавал себе и относительно некоторых иных событий…
– Если бы Харитон Евстратович был таким моральным уродом, то княжна Марья ни за что бы не убежала с ним в тот вечер! – заявил Прасагов. – А ведь так и было, даже ты отрицать этого не в состоянии, Степа?
Князек, тряхнув кудрями, заявил:
– Отчего, очень даже могу! Да, княжна Марья покинула отчий дом в ту ужасную ночь, но не по своей воле, а похищенная людьми Харитоши, которые дежурили около княжеского дворца. Ее запихнули в карету и увезли прочь! Сам же Харитоша направился к врачу, еще бы, ведь купчик истекал кровью. Присобачить на прежнее место отсеченную кисть тогдашняя медицина была не в состоянии. Харитоше очень даже повезло, что он не скончался от потери крови, болевого шока или последующего воспаления раны. Черт уберег! Ибо, по словам надежных свидетелей, в тот момент, когда князь отсек ему кисть, Харитоша призвал на помощь все силы ада и поклялся, потрясая кровоточащим обрубком, что отдаст хозяину преисподней свою душу, если тот покарает князя! И зло услышало призыв Харитоши – и в ту ночь выползло на землю и поселилось в этом месте!
Он замолк, а олигарх хмыкнул:
– Да, так и представляю себе эту трогательную сцену: Харитон Евстратович трясет культей и призывает силы ада помочь себе! Да человек в подобной ситуации наверняка или дико орет, или от шока не в состоянии ни слова вымолвить. И уж точно не произносит пространные мелодраматичные монологи! Это все старый князь потом сочинил и в качестве слуха в оборот запустил. А что до сил тьмы – так это ж князь сам и увлекался всей чертовщиной, якшался с чернокнижниками, приглашал магов и медиумов. Так что если зло сюда и наведалось и зацепилось за это место, как ты утверждаешь, то исключительно по причине сумасшедших увлечений старого князя!
Они снова смолкли, а потом Прасагов сказал:
– Дальше же все было просто. Харитон Евстратович и княжна обвенчались, а в начале следующего года Марья родила мальчика. Но и она сама, и ребенок скончались при родах…
Князь Степа хмыкнул:
– Родила Марья не мальчика, а девочку, и это крайне важно! Потому что, как ни крути, сей отпрыск был единственным легитимным наследником нашего рода. Потому как хоть и был зачат во грехе, но на свет появился уже в браке. Тут Харитоша проявил столь свойственную выходцам из низших слоев общества циничную смекалку и уломал какого-то продажного попа обвенчать их. И появись на свет мальчик, внук старого князя, он бы унаследовал не только его титул, но и остатки состояния! Но появилась на свет девочка!
– Мальчик! – заявил твердо олигарх.
– Девочка! – ответил не менее твердо князь.
Это «мальчик – девочка!» звучало в течение последующих нескольких минут, походя на перепалку впавших в неистовство детей. Наконец силы и того и другого противника иссякли, и они замолчали.
– Харитоша ведь строил планы: появись на свет мальчик, законный наследник рода и состояния нашего рода, убрать с дороги старого князя, а потом и свою жену. И так бы, через сына, захватить все то, что принадлежало Захарьиным-Кошкиным! Высоко он метил, сынок бывшего поротого на конюшне вожжами крепостного…
Князь Степа ухмыльнулся и добавил:
– Но девочка была Харитоше не с руки. Поэтому он ее то ли подушкой придушил, то ли отдал повитухе с приказанием избавиться от ребенка. А сам же, и это бесспорно, отправил на тот свет и свою вторую жену, которая ему более не требовалась! Потому что к тому времени он положил глаз на новую даму!
Прасагов заявил:
– Вранье! Мой прадед до безумия любил княжну Марью, он даже из-за нее инвалидом стал! Она ведь была молодая, и если бы и родила сначала девочку, как ты утверждаешь, то могла бы потом нарожать ему и кучу мальчиков. Какой смысл было избавляться от нее на этом этапе?
– Врачи сказали, что Марья никогда больше не сможет родить! – заявил Стивен. – А бесплодная жена Харитошке не требовалась!
Михаил Георгиевич ответил:
– Снова вранье! Никакие врачи ничего такого не говорили и сказать не могли! И роженица, и ребенок, увы, умерли…
Князь ввернул:
– С этим никто не спорит, но кто помог им умереть? Харитоша!
– Да ты что, белены объелся! – крикнул олигарх, и снова возникла словесная потасовка.
Истина, вероятнее всего, лежит посередине, подумалось Ярославу. Значило ли это, что появилась на свет девочка и Прасагов придушил ее подушкой? Или мальчик, но умер сам по себе? Или…
– В любом случае купчик снова стал вдовцом, что бесспорно! – заявил князь Степа. – Этого даже ты отрицать не сможешь! Иначе бы он не женился в итоге на поповишне и не произвел на свет твоего деда, Миша! Шли годы, сменился император, затем настал новый век, но Харитоша, уже не такой молодой, но по-прежнему с обезображенной ударом ятагана щекой и без левой кисти, богател и богател. Конечно же, не без помощи преступлений! Ведь, как известно, за любым большим состоянием стоят жуткие вещи!
Олигарх усмехнулся и заметил:
– Ты, владелец заводов, газет, пароходов, должен наверняка знать, о чем ведешь речь, Степа. Да, Харитон Евстратович богател, но исключительно благодаря своей природной смекалке. Да, он снова женился, но память о своей Марье и их умершем сыне всегда хранил в сердце!
– О придушенной им подушкой дочке! – заявил князь, но Прасагов на провокацию в этот раз не повелся и проговорил:
– Лучше расскажи нам о своем предке, старом князе! Там ведь была какая-то жуткая история о растлении малолетних и о черной магии, в которую он оказался замешанным. В тюрьму князь не отправился, сумел отмазаться благодаря высоким покровителям, но истратил на судебные издержки остатки своего и без того небольшого состояния. Вроде и ветхий был, но все еще жил. Судачили, что это ему черт, который обитал в его дворце, вечную жизнь обещал!
Потомок князя возражать не стал, только блаженно улыбаясь. Но потом все же не выдержал и добавил:
– А Харитоша хотел заполучить то, что ему не принадлежало. Поэтому, выждав без малого пятнадцать лет, он нанес последний удар – и купил через подставных лиц у вконец разорившегося старика его петербургский дворец. Самому Харитоше князь дворец не продал бы и за миллиард, он думал, что покупатель солидный англичанин. А вышло, что этот англичанин, якобы лорд, был нанятым Харитошей актером. В итоге Прасагов все же заполучил остатки былой роскоши и стал владельцем дворца, в котором князь отрубил ему кисть…