На одной из барж бледно-желто засветили фонарь и спустили сходни. Это было одно из торговых суденышек с мелкой посадкой, что ходили по небольшим рекам, вроде Ракхайна. Течение Амарантина перевернуло бы его, разбило о высокие берега порывистыми ветрами, но здесь, на относительно ровной местности центрального Эймара, баржи ходили под парусом вниз по течению и волоклись в обратном направлении крепкими ребятами, рвущими веревки и собственные жилы, топая по берегу.

Архонт провел лошадь на нос, под односкатный навес, составляющий единую крышу с будкой кормчего. Алиссен последовала за ним, старательно обходя бочки и ящики, беспорядочно разбросанные по всей палубе.

— Мы уплывем ранним утром, еще до рассвета, — как ни в чем ни бывало сообщил Моргват, — я здесь ночевал сутки назад, когда ты гуляла под звездами от постоялого двора до города, и тогда обо всем договорился.

Алиссен стало очевидно, что у архонта есть свои планы, о которых он и не думает распространяться.

— А зачем ты приезжал в Дорин?

— За припасами и все такое.

— Я вхожу во «все такое» или в припасы?

— С виду ты похожа на второе, но я предпочел бы первое.

В темноте навеса не было видно, но вроде как архонт смешливо хмыкнул. Или это лошадь фыркнула — нельзя было поручиться.

— Как это понимать? — подозрительно спросила девушка.

— Разберемся по ходу дела, Алиссен, — вполне серьезно ответил Моргват, выходя наружу.

— А как же Лето?

— Успеет — возьмем. Зачем тебе этот парень? Влюбилась?

— Мы друзья.

— Партнеры, я бы сказал. И дела у вас мутные. Есть хочу, я не ужинал. Присоединишься?

Моргват расстелил у края борта кусок парусины и устроился с комфортом, раскрыв торбу Лето на коленях. От еды Алиссен отказалась, но присела рядом. С кормы молча прошагал хозяин баржи, поставил возле архонта фонарь и скрылся в будке, скрипнув рассохшейся дверью. Несмотря на плеск воды, стало тихо до шума в ушах. Моргват протянул руку и потушил свет.

— Зачем ты это сделал?

— Мошки налетят.

— Ты всегда ешь по ночам?

— Часто. Я днем сплю. Как правило, — не прекращая жевать, ответил архонт, — ты уже считаешь меня странным типом или до сих пор сомневаешься? Боюсь, придется привыкнуть.

«К чему мне только не придется привыкнуть!» — печально подумала Алиссен и свернулась клубочком, положив под голову сумку. Она уже засыпала, когда архонт набросил на девушку свой плащ.

Далекий свет

Алиссен специально не будили. В сон ворвались странные звуки: скрипы и стук, то и дело сотрясающий тело. Девушка открыла глаза. Была еще ночь, и только восток небосклона подернулся бледной дымкой рассвета.

По палубе шарахался Моргват, легко хватая тюки и ящики и складывая их на корме и носу судна. Дармовой рабочей силой чутко руководил мужик в коричневой тужурке, подпоясанной веревкой. Разворачиваясь с натужным скрежетом, над головой хлопала огромная серая тряпка — это хозяин баржи готовил парус к плаванию.

Отправляясь вниз по течению, торговые суда нередко брали попутчиков: пассажир много места не занимает, а погрузить и разгрузить поможет. Команда на речных судах небольшая — кормчий, он же и владелец, да его помощник; еще одна-две пары рук лишними не будут.

— Почему так тихо, мужики? Неужели мы одни отплываем? — поинтересовался Моргват и оглянулся на остальные баржи, стоявшие без движения.

— По берегам Ракхайна, говорят, неладно. Тварей гадких видели, даже порвали кого-то. Я и сам давеча рыбу выловил: и не рыба вовсе, а дрянь с зубами. Прибил ее и за борт выбросил. Сидят все на жопе, ария из Аверны ждут, чтобы порядок навел. Да он и приехал, но в городской крепости мудрит что-то, а товар ждет и портится, денежки капают. Я уж плавал и вернулся, — ничего особенного не приключилось, кроме этой рыбины. Нечего бояться. Да и не один я такой — кому жрать охота, те работают.

Объяснение мужика в коричневом было исчерпывающим. Вскоре, весь груз распределили поровну, а парус выправили. Упираясь длинными баграми, баржу отталкивали от пристани на середину реки. Алиссен, сжимая холодными руками борт, влажный от росы, тревожно всматривалась предрассветную темень, но ее друга не было. Немудрено, если он опоздает, — всю дорогу бежать невозможно! Моргват наблюдал за ней, загадочно щурился и молчал.

Лето успел в последний момент. Увидев девушку, машущую руками, он разогнался, отчаянно прыгнул через все увеличившееся расстояние между причалом и бортом и покатился по палубе. На некоторое время парень остался лежать на спине, тяжело дыша. Его лицо покраснело, а завитки волос прилипли к мокрому лбу.

— Глупый поступок номер «раз», Загорелая шея, — прокомментировал Моргват, усаживаясь на ящик.

— Меня зовут Лето, — сказал парень в небо.

— Терпеть не могу лето. Жарко и мухи кусаются.

— Мухи жалят осенью, — возразила Алиссен из чувства справедливости.

— Не мухи, так слепни — они еще крупнее и кровь пьют. Мы будем обсуждать именно это? — спросил Моргват с наигранным удивлением, постукивая сапогом по палубе в опасной близости от кудрявой головы нежелательного спутника.

— Твой архонт вредный, Алис! — Лето сел, пытаясь отдышаться, — есть вода?

— У меня нет.

— Вода везде, — мы посреди Ракхайна.

— Очень смешно.

— Просмейся как следует, Загорелая шея, и давай по-делу, чтобы я передумал выбросить тебя за борт. Чем дальше от пристани — тем дольше тебе плыть. Грести руками умеешь? Или только карманы чистить?

— Нет, начало хорошее! Нет, ну мне нравится! — возмутился Лето, — Алис, он намекает, что я его обокрал? Где ты такого скандалиста подцепила? Я летел, как в спину подстреленный, а теперь шелуху выслушиваю? Чтобы мне сдохнуть!

Алиссен не знала, что ответить: она уже поняла, что предсказывать действия Моргвата — все равно, что гадать на погоду. Архонт объяснил, что имеет в виду, но на редкость ехидно:

— Сдохни, я не возражаю, и разговор на этом закончим. Я тебя не знаю, Загорелая шея, и не вижу причин интересоваться твоей персоной в дальнейшем. Поэтому я слушаю внимательно, но не долго. Напоминаю: до того, как мы обсуждали слепней и твое жаркое имя, ты заикнулся, что кого-то искал. Вот я и жду продолжения.

Все трое помолчали, разглядывая по-очереди друг друга, удаляющуюся пристань и мужиков на корме, занятых своим делом. Лето эмоционально развел руками, словно призывая Создателя в свидетели, и сдался:

— Я ищу архонта. Женщину, ну, девушку…

— Свататься?

— Почему бы и нет?

— Ты дурак?

— А ты можешь выслушать молча?

Моргват перестал перебивать.

— Нас было одиннадцать, — начал Лето рассказывать, — промышляли в Морее. Дожди там частые, если знаете, грязь липкая и непролазная, мошка летом вперемешку с комарами и лягушки по болотам трещат, но место само по себе хорошее и рыбное. Сытное, я хотел сказать. Мне бы там нравилось еще больше, если бы не страшные девки, толстые, как на подбор. Они на любителя, я лично считаю, что девушка должна быть стройной и изящной. Вот, вроде нее.

Лето выразительно указал на единственную девушку на барже, послужившую живым примером. Моргват со стоном прикрыл глаза рукой.

— Ты рассказывай по существу, не отвлекайся! — предупредила Алиссен.

— А это и есть важно! В общем, мы не голодали и деньжат немножко зарабатывали. Был у нас эльф, мрачный, как погост осенью, но гораздый на всякие выдумки, а командир, Гервантом звали, так хитро все устраивал, что комар носа ни разу не подточил. Гуляли с размахом и весело, а на одной из пирушек к нам прибилась девушка, потерявшая память, архонт без магии. Очень красивая! Она мне сразу понравилась, и не только мне, к слову. Гервант назвал ее Лиандрой и принял в… компанию. Лиа владела мечом, как настоящий воин-маг, кидала ножи точно в цель и умела так дать сдачи, что пропадало всякое желание ее трогать. Любой из нас был ей на выбор, но она присмотрела именно меня. И нам было очень хорошо вместе, что жить, что развлекаться: мы украли вороного коня, подожгли город, путешествовали по Проклятой дороге в ночи, видели демона. Но однажды отряд предали, и выжившим пришлось бежать, долго-долго, через замерзшие болота Одрена, ловушки скверны и зимний холод. Один из нас стал одержимым. А Лиа дважды спасла мою жизнь, и… мы полюбили друг друга по-настоящему.