Привыкший во всем играть недотрогу Луи первые секунды, стоя перед большой дубовой дверью, несмел коснуться резной позолоченной ручки, испытывая странные раздирающие его естество чувства и лишь напоминание того, что он сейчас не Луи фон Винчер, а убийца, которого все здесь бояться, хотя в тайне надеяться в шутливости розыгрыша с Black. Не постучавшись, Луи отворил дверь, проникая своим разумом и взором в потаенные углы мира взрослых…

Конечно, Луи знал о тех секретах, что все от него скрывают, будто находя в его светлых глазах облик прелестного и чистого сознания, а не отъявленного лжеца и убийцу. Но куда приятней было изображать неведение, чем видеть на лицах друзей (иногда во сне Луи представлял такой исход событий) удивление вместе со злостью. И сейчас он невольно отошел назад, прикрывая рот, видя, как чуть приподняв подол и убрав в стороны складки на подоле платья прекрасной леди с ярко рыжими волосами, мужчина в темно-синем костюме со съехавшей набок маской проникал внутрь ее лона, и та стонала в такт его движений.

- Как такое может быть! – воскликнул Луи, округляя и без того большие глаза.

Все, движимые неизвестным позывом, кинулись к двери, и те, кто стоял поблизости, шокировано и осуждающее, передавали остальным превеликую новость, что младшая сестра Ная возымела успех у какого-то вполне себе женатого герцога. Девушка покраснела, опуская подол платья и пытаясь прикрыть открывшуюся грудь, которую прежде с неистовой страстью мял рукой стоящий подле нее мужчина.

Мысленно Луи ликовал, но внешне оставался беспристрастно удивленным, чтобы потом, рассказать Наю, как он взломал их семейный компьютер, хотя киллеру пришлось постараться, а после прочитал скрытую почту милашки Лилиэт. Он не наобум пошел на второй этаж, со знанием дела и заранее приготовился взломать дверь в это помещение, послав определенный импульс своей второй коже, являющейся его вечным оружием против таких преград.

Най, находившийся в тот момент на первом этаже возле закусок, быстрее молнии пронесся вперед, но не стал подниматься по лестнице, как сделали остальные, создавая давку, помогая мелким воришкам обирать костюмы более богатых, чем они сами, людей. Он подпрыгнул и с легкостью трюкача ухватился за край балкона второго этажа, подтянулся и запрыгнул на резные перила. Луи не мог ни насладиться его изяществом и быстротой.

Этот высокий загорелый юноша в одно мгновение закрыл доступ к комнате, где все еще не до конца понимая происходящее, стояло двое любовников. Закрыв дверь, он зычным голосом крикнул: «Ничего интересного тут нет», и Луи невольно улыбнулся от его слов, ведь даже сам Най понимал, что так только еще сильнее распаляет интерес толпы.

Прежде скучные и уставшие богачи проявляли пылкость молодых: их глаза светились от возникновения новой сплетни, а в умах уже начали рождаться все новые и новые детали события, передаваемые из уст в уста.

- Как ты посмел! – воскликнул Най, кидаясь с кулаками на Луи, одним ловким движением снимая с него маску и показывая всем, кем на самом деле является Black.

Впервые за долгое время Луи испытал настоящий страх, пока его волосы вновь приобретали свойственный им оттенок спелой пшеницы, киллер ощущал, как Най снимает с него одежду, пусть на самом деле оставался в своем черном и по праву самым великолепным костюмом.

Ловари, друг обоих, оказался как нельзя кстати. Он, улыбаясь, произнес:

- Какая замечательная шутка, Луи! Прикинуться самым знаменитым убийцей, чтобы заставить всех поволноваться! Не ожидал от тебя такого… Но тем прелестнее шутка.

От его слов по темной душе Луи стало распространяться приятное тепло, вот только взгляд Ная не предвещал ничего хорошего.

- Да, что ты говоришь? Он и есть Black, убийца! – но встретив непонимание толпы, схватил за руку Луи и повел его в центр зала.

Пока Луи бежал следом за ним, у белокурого юноши пронеслась вся жизнь перед глазами. Словно он и вправду шел на смерть.

Толпа расступалась перед Наем, как будто он был не обычным человеком, а страшным осьминогом, поглощающим все на своем пути. Парень вывел Луи на середину зала и оттолкнул в сторону, чтобы схватить со стены единственное присутствующее тут оружие – две шпаги.

Как настоящий джентльмен, коим он не являлся, Най кинул Луи в руки одну из них и тут же кинулся вперед, нападая. Кто-то в гуще людей кричал, чтобы он перестал, ведь Луи немощный и больной ребенок, у него даже цвет кожи очень бледный для аристократа, но Най не слушал заверения друзей, осознавая, что перед ним не обычный мальчишка, а настоящий убийца, готовый в любой момент поразить его наконечником шпаги в самое сердце.

Вначале их бой казался окружающим смешным и то, с какой легкостью отбивался Луи, пытаясь изображать невинность, забавляло, но вскоре выпады Ная стали резче, а движения более осмыслены, так что обычными блоками отбить его удары стало невозможно. Луи медленно, но верно выдавал себя, все смелее и смелее используя тайное мастерство ведения боя.

Каждый из них вскоре забыл о том, где они и что именно послужило причиной возникновения этой спонтанной дуэли, ведь они полностью растворились в столь замечательном и опасном танце, не замечая окружающих их сплошным кольцом людей. До них доходили лишь обрывки фраз, клочки эмоций и несвязные междометия, пока они выплясывали на полу историю своей страсти. Даже секс не был столь явным признанием в их отношениях, чем эти резкие движения навстречу друг другу, взгляды двух распаленных душ и темных сознаний. Сейчас они будто раскрывались перед собой, показывая самые потаенные частички души, той эфемерной субстанции, что ею зовется.

Крики, гул, топот и ропот толпы – все это было настолько далеким, словно они находились на другой планете и все эти люди, что стояли рядом, казались лишь кусками картона на площадке, где происходила дуэль двух мастеров.

Луи закусил губу до крови, когда их Най легонько коснулся его краем шпаги, проведя ярко алую полосу на левой руке, а тот в свою очередь улыбнулся, возникновению первой надежды на свою победу. Но безоговорочной она не могла быть в принципе, ведь сам Луи тоже не остался в долгу, ловко заставив выйти парня из нападения и перейти в оборону, светловолосый юноша игриво рассмеялся (ахнули все) и коцнул зубами возле носа рыжего друга, что распалялся сильнее с каждой секундой и желал захватить объект вожделения, поработив и убив его, не особо вдаваясь в подробности своей жизни после того, как это сделает.