Лежать под Ароном и пытаться выбраться из его захвата. Это словно бороться с терминатором – шанса никакого, но все же хочется попробовать. Словно эта игра какая-то, прелюдия к… ничему хорошему.

Когда до меня стал слабо доходить смысл происходящего, и то, что я вырываюсь из столь приятных объятий не просто так, а защищая свою неприкосновенность, сразу же стал куда рьяней желать вновь повалить самого Арона на кровать. Вот только позволить мне этого парень не желал, сдерживая все мои попытки скинуть его с себя с непринужденной легкостью.

Он взял, запрокинул мои руки над головой, и, впившись в кисти одной левой, свободной рукой теперь уже сам Арон лез под мою рубашку, при этом так искренне злорадно улыбался, что сердце застучало быстрее. Желание укусить его увенчалось поцелуем в губы, пока таким же спокойным, как и были прежде, но с намеком на страстное продолжение.

Пальцы Арона, такие длинные и тонкие, скользили по коже, опаляя ее. Это чувство пугало меня, но в то же самое время было чем-то необыкновенным, новым и интересным. И стоило только парню залезть под ткань джинс, коснувшись возбужденной донельзя части меня самого, я непроизвольно выгнулся навстречу его руке, отчего Арон улыбнулся еще шире, поражая этим сильнее, чем собственно всеми своими действиями прежде. Настоящий чеширский кот!

Почти в ту же секунду, когда он ловко провел указательным пальцем до основания члена, Арон впился в меня своими губами, концентрируя мое внимание сразу на двух источниках приятных ощущений. Сладкая истома разливалась по телу, так что я не сразу вообще понял, что парень уже успел расстегнуть джинсы и явно собирается сотворить со мной нечто несусветное.

Зато его сладкие уста творили со мной такое, что я просто не мог думать, а может, не желал. Истома разливалась по телу, накрывая меня с головой, словно лавина из чувств и эмоций.

Вскоре в действие вступила и вторая рука Арона, так как мое сопротивление происходящему полностью спало на нет. Прижимая парня к себе, я то и дело с удовольствием запускал в его локоны свои пальцы, и они оказались на удивление ни разу не мягкими, но эта жесткость волос была даже милой.

Как подросток, я, конечно же, иногда запирался в ванной дома и дрочил себе, но совершенно иное чувство появляется, когда это делает кто-то другой. Но даже не так, не «кто-то», а именно Арон. Странно, я ощущал резкую необходимость в этом блондине, в его на самом деле очень легких касаниях, будоражащих не хуже, чем его очень болезненные поцелуи.

Целовался он так, что снесло бы крышу любому: страстно с принуждением, отчего я постоянно постанывал ему в губы, чувствуя, как они медленно съедаются им в кровь, но даже это было тем, что меня в парне привлекало. Прикусит, а потом нежно так оближет мои губы, словно жалея за принесенную боль, так, что даже и поругать за это возможности нет.

Стоны стали словно частью меня самого, заволокли собой все пространство вокруг, сливаясь с желанием, с твердой уверенностью и возбуждением. Его ловкие движения, поцелуи, улыбка – все было необыкновенным, вырезающим меня из реальности.

Но стоило только парню опуститься ниже, коснуться губами головки пениса, как я тут же вздрогнул, настолько это действие показалось мне неожиданным и безумно приятным. Я превратился в жалкую амебу, которая получала все, что желала. И мне это нравилось!

Закусив нижнюю губу, когда Арон провел языком по члену, и я не сразу догадался, что мои губы превратились в очень болезненную точку, стараниями этого блондина. Так что я решил иначе сдерживать собственное желание кричать от наслаждения, которое меня теперь не покидало. Сложив правую руку в кулак, я стал зубами кусать нежную кожу на костяшках пальцев.

И при всем при этом руки Арона не лежали вдоль тела парня, он залез ими под загнувшуюся футболку и нежно водил, вычерчивал какие-то знаки, по животу.

Странно, что я вообще сразу же не кончил, как только парень начал все эти мероприятия по моему соблазнению. Но все же конец произошел несколько резко и быстро, словно меня ударили по голове и окружающий мир стал светлее, будто я глядел через призму.

Тяжело дыша, еле понимая, что случилось, я взглянул на счастливого Арона, сидящего на мне, чуть раздвинув ноги. Но куда примечательней было его лицо, так как то, что я увидел, надолго запечатлелось в моей памяти: он с небывалым удовольствием облизывал собственные губы, на которых была моя сперма. Зрелище искушающее, обольщающее…

У меня открывался и закрывался рот, ведь я даже не понимал, что теперь сказать. Зато Арон с легкостью ввел меня в ступор очередной раз, заставляя и без того красное лицо залиться еще более яркой краской:

- Спасибо за угощение.

- Ты… - не смог ничего дельного произнести я, все еще ощущая слабость и невесомость в теле.

- Я?

- А тебе? – попробовал сложить я мысль.

- Хочешь сделать так же? – приподняв одну бровь, спросил Арон.

- Например, - выдохнул я.

- На сегодня, я думаю, с тебя хватит, - улыбнувшись, сказал парень и, резко встав с меня, направился в ванную комнату.

- Но я не согласен!

- Отправь петицию на мой адрес, я ее рассмотрю в кратчайшие сроки. Например, тогда, когда ты будешь считаться полноправным гражданином, а не ребенком.

- Я не ребенок! – разозлившись, крикнул я, попутно застегивая джинсы.

Вот только этот огр уже меня не слушал, закрывшись в ванной, и все, что я услышал оттуда, было шипение воды. Бли-и-ин! Гомосектант чертов!

Вскоре я понял, что мои губы от повторного такого мероприятия в ближайшее время, отвалятся. Зато мне понравилось. И в голову пришла новая идея…

26. Общение с Гаем... с геем... с геями.

- Гай, как сделать так, чтобы тебя трахнули?

Фраза, конечно эпичная, злободневная и несколько странная, пусть и звучит продуманно спокойно, словно я спрашиваю о том, какая погода за окном, но куда более интересна реакция на этот вопрос у блондина, сидящего напротив. Видимо я нашел не очень подходящий момент, застав друга за тем, как он искренне старается разгадать какой-то кроссворд, сидя с почти пустым листочком в руках…