Адмирал Нельсон. «Я так люблю тебя, что могу спокойно остаться один среди пятидесяти голых женщин», писал он Эмме Гамильтон.

Не обратить внимание на очаровательную натурщицу с ангельским личиком и хорошо развитым телом просто невозможно. И вот в ее портрет, увиденный им на какой-то парижской выставке, а потом и в нее самою влюбился некий врач, Джеймс Грэхем, лечивший от импотенции современными методами. Он решил сразу убить двух зайцев: во-первых, хорошую любовницу из нее сделать, во-вторых, при ее помощи наладить «свой бизнес». И вот Эмма уже не голой натурщицей в нетопленых мастерских художников на обшарпанной кушетке лежит, часами позируя, но возлеживает теперь на прекрасном тронном кресле жрицей красоты, здоровья и секса. На ней полупрозрачная туника, обнажающая все ее формы, а вокруг бледносочные импотенты курс лечения принимают: глазеют и возбуждаются. Не знаем, как там другие пациенты этого врача, но капитан королевского флота излечился от своей половой немощи настолько, что пожелал Эмму, этот Джон Пейне, у врача забрать и своей наложницей сделать. Но вскоре Эмма ему надоела и он уступил ее своему другу щеголю Гарри Фезерстонхоу, усиленно в то время проматывающему семейное состояние придумыванием все новых и дорогостоящих удовольствий. Впрочем, его развлечения большим разнообразием и фантазией не отличались. Это вам не Коммод, который подавал к столу живых карликов на золоченом блюде с ног до головы измазанных горчицей. У него Эмма должна была попросту танцевать голая на столе. Занятие необременительное, ее в пироги не запекали и она стресс не получала от ужаса быть всаженной в печь или неосторожным разрезанием пирога, как было у европейских монархов. «Блюдо» имело успех и неизвестно сколько бы еще времени Гарри развлекал своих приятелей нелицеприятным зрелищем, но к сожалению, Эмма забеременела. С животиком на стол ее голой пускать Гарри постеснялся. Хотя во времена Виктории, королевы английской, были в моде беременные животы. Словом, щеголь Гарри Фезерстонхоу из своего особняка беременную Эмму выгнал. И пришлось ей рожать ехать в свою деревеньку, в которой ее бабушка выкормила, авось и внучку выкормит. Действительно, после рождения дочери, бабушка согласилась оставить дочь Эммы у себя. Эмма возвращается в Лондон, но уже в значительно обновленном виде.

Теперь она решает не быть, как говорится, доступной для всех и переходящей «из рук в руки». Теперь она будет наложницей, но только избранных, богатых вельмож. Цени сам себя и другие тебя оценят! Не правда ли? Для этой цели она окончательно зачеркнула прошлое и даже фамилию сменила. Теперь она — мадемуазель Харт. О красоте мадемуазель Харт поползли слухи и такие лестные для местных щеголей, благополучие которых зависело от наличия расового арабского скакуна и дорогой любовницы. У Эммы нет отбоя от желающих сделать ее своей наложницей. Особняков и ливрейных выездов в роскошных каретах ей, правда, еще не предлагают, бриллиантами и другими драгоценными каменьями не осыпают, но сделать из нее «экономку», проживающую в особняке любовника и «разливающую чай», желающих много. Эмма остановила свой выбор на тридцатидвухлетнем Уорвике Чарльзе Гренвиле. А почему бы и нет? Спросила себя Эмма и ответила: «Да». Тепло и мух почти в апартаментах нет, даже говорят, что дядя этого Гренвиля дюже как богатый. А у него и правда, дядя Уильям Гамильтон, английский посол в Неаполе, крупный ученый по археологии, знаток искусства, коллекционер произведений искусства, а в сумме богатый и всеми уважаемый человек. Конечно, Эмма еще не мыслит о матримониальных планах, пока у нее даже в мозгу не помещается мысль, что можно бы женить на себе этого старца (шестьдесят лет, Эмме двадцать). И пока ее любовник немножко при деньгах, она свои скрытые мысли прячет и желает одного: стать хорошей любовницей Гренвилю.

Но, кто счастлив в любви, тому не везет в картах, и Гренвиль очень много проигрывает. И вот, когда ему грозят абсолютное или банкротство, или пуля в лоб, он снаряжает Эмму к своему дядюшке за помощью. Две цели преследовал Гренвиль: во-первых, действительно, желал, чтобы дядюшка уплатил его карточные долги, во-вторых, развязать себе руки от назойливой любовницы, которая влюбилась в него как кошка и мешает ему жениться на богатой невесте. Сэр Гамильтон внимательно осмотрел Эмму со всех сторон и… согласился. Он заплатил долги Гренвиля, а тот в награду умоляет дядюшку оставить Эмму при себе. Эмма что-то там лопочет о своей верности к Гренвилю и тот искренне возмущается: нужна ему верность любовницы, как «мертвому припарки». Ему бы только быстрее от любовницы отделаться, и он даже настаивает, чтобы дядюшка сделал Эмму своей любовницей. А она быть любовницей не хочет. Она хочет быть женой!

И вот вдовец Гамильтон женится на Эмме, ибо воспылал к ней огромной старческой любовью, которая, как известно, вмещает в себя и дочернее чувство и чувство любовника. В сущности, специальной любви этот старый человек в жизни не знал. Уже в зрелом возрасте он женился на богатой наследнице, забирает ее с собой в Неаполь. И вот с 1764 года сэр Гамильтон — посол Англии в Неаполе. Работа посла несложная: надо всеми силами укреплять связи между двумя королевствами, английским и сицилийским, да свою собственную «казну» пополнять. А «казна» сэра Гамильтона — это бесценная коллекция, а скорее баснословной цены собрание картин. Тут и Леонардо да Винчи, и Рубенс, и Рембрант, и Ван Дейк, конечно, в оригинале.

Эмма Гамильтон. Муж разрешал ей заниматься любовью на стороне с тем, кто мог ублажить ее лучше его самого.

Да и сам сэр Гамильтон далеко не пешка в этом мире: у него титул рыцаря ордена Бани и титул лорда. Он вместе с неаполитанским королем Фердинандом запросто в его лесах охотится, а потом они вместе обедают. И вот, когда в 1782 году умерла жена сэра Гамильтона, он неутешным вдовцом ходить не пожелал. Теперь ему нужна жена, молодая и красивая, и не важно ее происхождение. Аристократки ему оскомину набили. «Я аристократок не люблю», — можно было бы подсуммировать цитатой Зощенко решение Гамильтона жениться на шлюхе. Тем более, что жена Фердинанда, Каролина, дочь знаменитой австриячки Марии-Терезы, дала ясно понять сэру Гамильтону: если он женится на Эмме, она будет принята в ее дворце. Умная Каролина, всецело забравшая власть в Неаполе в свои руки, так что супруг кажется кашлянуть без ее согласия боялся, преследовала далеко идущую цель: использовать Эмму в своих политических интересах. Она знала, что такая сексапильная женщина при таком старом муже ходить «девственницей» не будет. А подобрать ей знатного любовника и черпать для себя выгоду было для Каролины раз плюнуть. Словом, они уже закадычные подружки. Рядом в театральной ложе сидят, веерами обмахиваются, публика в партере их лорнирует, все честь по чести, все как полагается. Вместе по парку в коляске катаются, вместе по берегу моря расхаживают.

Сэр Гамильтон гордится молодой женой. Обхаживает ее, как может. Из Парижа выписываются для Эммы модные наряды, он сам одевает ее в греческий костюм. На балах, из-за угла, восхищенным взглядом наблюдает за Эммой и ее бешенным успехом у мужчин. Все это невинные флирты без какого-либо сексуального полета и сэр Гамильтон пишет своим родным: «Она здесь завоевала все сердца, даже женские, своей скромностью, умением держаться, и я смею надеяться, что мы будем счастливы!»

О, слепой, наивный «рогоносец»! Не читал ты мудрого писателя Брантома, который авторитетно доказывает, что браки между супругами с разницей в возрасте в сорок лет, будь то мужчина или женщина, не могут быть счастливы, Брантом очень восхваляет мудрого старика-мужа, сказавшего своей жене: «Знаю, милочка, что бессилие мое оскорбляет цветущий Ваш возраст и что я должен быть мерзок Вам; увы, не могу претендовать на пылкую любовь вашу, каковой достоин лишь здоровый и крепкий супруг. Вот почему решил я предоставить вам полную свободу заниматься любовью на стороне с кем-нибудь другим, кто способен ублаготворить вас лучше меня. Только постарайтесь выбрать человека скромного и скрытного, что не ославил и не опозорил бы нас с вами».