Стекло рабочие вставили еще вчера. А сегодня с утра была проверена целостность всех окон. Вроде бы все в порядке, никаких подпилов. Но можно ли доверять службе безопасности?

Михаил Антонович с сомнением смотрел на своего нового зама. Аркадий Плетенов когда-то был офицером в федеральной службе охраны, уволился в звании подполковника, в «Парад-Инвест» работал уже два года. Мужик неплохой, специалист отличный, но справится ли со своей задачей?

Кстати, охрана и оборона – это одно, а еще нужно разобраться с теми негодяями, которые совершили покушение. Кто заказчик и организатор?

– Мы взяли на контроль всех, о ком вы говорили, Михаил Антонович.

– Всех? Под полный контроль? – Матвеев усмехнулся.

Прошли всего сутки, а Плетенов уже так много сделал?.. Он наверняка выдавал желаемое за действительное. Но можно ли его за это осуждать? Мужик рвет задницу, чтобы закрепиться в своей новой должности.

– Всех. Лиманова, Рожкова, Каюмова, Суслина. Пока все.

– Полный контроль – это не только наружка, но и внедрение, вербовка, внутренняя работа.

– У нас там есть свои люди… – Плетенов замялся.

– И что?

– Пока ничего интересного.

Большой бизнес – море с акулами, чуть зазеваешься, и сожрут. Михаил Антонович это прекрасно понимал и старался держать своих врагов в поле зрения, но удар все-таки прозевал. Может, потому, что слабо контролировал обстановку вокруг них. Но теперь он, конечно же, усилит работу.

– Трудись, Аркадий Геннадьевич. Контроль обязан быть по-настоящему полным. Охрана подвести не должна.

– С ней полный порядок.

– Не говори «гоп».

– Скажу. – Плетенов заискивающе улыбнулся. – Не побоюсь своей уверенности. Охрана – мой конек. Если бы вы сразу поставили меня на эту должность…

– Охрана – это хорошо. Но меня еще кое-что интересует. Скажи, Селиванова могла быть внедрена к нам?

Плетенов подобрался, выпрямил спину и выдал четкий ответ:

– Совершенно исключено.

– Почему?

– Мы навели справки, позвонили на родину. В две тысячи двенадцатом году Наталья Селиванова, в девичестве Харитонова, окончила школу в поселке Давыдовском, в две тысячи тринадцатом поступила в университет и устроилась к нам на работу. Когда бы ее успели завербовать?

– А если уже потом, после того как она попала к нам?

– Уборщицу?!. Если бы она хотя бы вашей секретаршей была…

– Она убиралась в моем кабинете.

– Когда она стала убираться в вашем кабинете? Полгода назад. Ладно, если бы могла проникать к вам в кабинет по ночам, но у нее такой возможности не было.

– А у кого была?

– Разбираемся.

– Разбираетесь, – передразнил подчиненного Матвеев. – А результата нет.

Результат был у человека, который подпилил окно. Кабинет Михаила Антоновича находится под видеонаблюдением, но в течение последних двух недель на экран мониторов изображение поступало в записи. Кто-то потихоньку подпиливал окно, а охрана оставалась в неведении. А в кабинет этот кто-то проникал через воздуховод. Такая вот охрана, понимаешь.

– Результата, может, и нет. Но версия есть, – набравшись смелости, сказал Плетенов. – На вас покушались с двух сторон. За этим стояли разные люди.

– Я уже и сам понял.

– Мы обязательно установим виновника и примем меры.

– Мне, Аркадий Геннадьевич, нужны вовсе не твои заверения, а конкретный результат, – заявил Матвеев и показал подчиненному на дверь.

Не успел Плетенов уйти, как появился Артем. Михаил Антонович в раздумье наблюдал за тем, как сын приближается к столу. Может, и не нужен он здесь? Пусть едет домой. В офисе опасно. Мать не простит, если с ним что-то случится.

За себя Михаил Антонович тоже переживал. Жить всем охота, тем более когда есть возможность делать это красиво, на широкую ногу. Но чем выше человек взлетает, тем опаснее становятся все его дни и ночи. Это когда ползаешь по земле, сила тяжести не страшна.

– К тебе даже на танке не прорвешься, – с усмешкой сказал Артем, без приглашения усаживаясь в кресло.

– Не прорвешься, – согласился Михаил Антонович. – Танк в лифт не зайдет.

– Зато в машину залезет, – с напряжением в голосе сказал Артем. – Маленький такой танк, двуногий, в маске. Со снайперской винтовкой вместо пушки.

– Это ты о чем?

– Скажи, ты Наташу в чем-то подозреваешь?

– Какую Наташу? – Михаил Антонович понял, о ком идет речь, но все же изобразил удивление.

Он ведь генеральный директор крупного, известного на всю страну холдинга, объединяющего промышленные предприятия и финансовые структуры, их питающие. В прямом и относительном подчинении у него десятки, если не сотни всяких разных Наташ. Почему он должен какую-то из них выделять особо?

– Ту самую Наташу, которая тебя спасла.

– Если она меня спасла, то почему я должен ее подозревать? – Этот вопрос он задал и себе, и Артему.

Он и в самом деле ставил действия Наташи под сомнения, а зачем? Если бы она собиралась его убить, то какая разница, от падения с высоты он умрет или от пули? Ей достаточно было постоять в стороне, дождаться, когда киллер произведет выстрел, а затем уже заняться собственной безопасностью.

– Твои люди за ней следят?

– Да, была такая мысль.

– Значит, следят.

– Вряд ли…

Михаил Антонович приставил палец к кнопке вызова, чтобы связаться с Плетеновым, но нажимать на нее не стал.

– А почему ты спрашиваешь?

– Да потому, что за Наташей сегодня следили. И не только. В машине, которая за ней ехала, находился человек в маске и с винтовкой. Если бы мы со Смитом не помешали, он бы ее убил.

Михаил Антонович все-таки связался с Плетеновым и велел ему зайти в кабинет.

– Команды убивать ее точно не было.

Плетенов зашел в кабинет торопливой походкой и на вопрос ответил без запинки. Слежку за Селивановой не устанавливали, никаких препятствий ей не чинили.

– Артем говорит, что видел человека в маске, который собирался ее убить.

– Где видел? – Плетенов сосредоточенно посмотрел на Артема.

– Возле ее дома. Утром. Наташа пошла на работу, за ней поехала машина. А в салоне был киллер. – Артем говорил, а сам внимательно, с налетом сарказма во взгляде, смотрел на Плетенова.

Он не очень-то верил ему. Хотел бы, но как-то не очень получалось.

– А вы со Смитом ему помешали, так я понимаю? – спросил Михаил Антонович и нахмурился.

Не хватало еще, чтобы Артем подвергал себя опасности из-за какой-то уборщицы.

– Да, помешали и вспугнули, – сказал Артем и с подозрением глянул на отца.

Вдруг тот притворяется, изображая любопытство, он уже знает все без объяснений?

– Насколько я знаю, Наташа была сегодня, убиралась в кабинете.

Стекло было вставлено еще вчера, а генеральная уборка прошла сегодня. Наташа управилась со всем за пару часов. Да, кабинет большой. Но в нем ни пылинки, ни соринки, все блестит и сияет.

– Я ее подвез. Она и сейчас здесь.

– Знает, что на нее покушались?

У человека, на которого объявлена охота, все валится из рук. Михаил Антонович знал это по себе. Сегодня к работе у него не лежала душа. Масса дел уже была перенесена на завтра. А вот у Наташи с руками все в порядке.

– Она мне не верит.

– Почему?

– Такова особенность наших с ней высоких отношений. – Артем не смутился, но взгляд в сторону отвел. – Но дело сейчас совершенно не в них, а в том, что ее могут убить.

– А ты этого не хочешь?

– А почему я должен этого хотеть?

– Что скажешь, Аркадий… – Михаил Антонович щелкнул пальцами, пытаясь вспомнить отчество своего нового зама.

– Аркадий Геннадьевич! – подсказал Плетенов.

– Что скажешь, Аркадий Геннадьевич?

– Скажу, что личность киллера установить не удалось. Несудим, приводов не имел, никто о нем ничего не знает. К спецслужбам отношения не имеет. Особых примет нет. О степени его профессионализма судить трудно. Задание он не выполнил, даже с Селивановой справиться не смог, но в офис проник легко и просто. Тут чувствуется предварительная подготовка. Думаю, мы имеем дело с хорошо организованной группой. Возможно, в этой конторе строго соблюдается закон «око за око», который цементирует ее изнутри.