Песня закончилась, Эст высыпал монеты в карман и собирался встать, но ему не дали. Прямо перед эльфом, упираясь пышной грудью в его колени, встала гренадёрского роста и мощного телосложения брюнетка. Она все напирала и напирала, пока ноги эльфа не разошлись в разные стороны, подпуская даму совсем уж близко.

- Эээ... леди?

Эст все пытался встать, но девица уже тянула руки, собираясь защелкнуть их на эльфийской шее медвежьим капканом.

- Отползааай... – прошипел попугай, почти не размыкая клюв и для верности боднув своего невезучего спутника в скулу.

Бард, накрепко вцепившись в лютню, начал пятиться назад... Ни он, ни Чивет не подумали о люке в эшафоте, который ни с того ни с сего вдруг открылся... И когда задница эльфа потеряла опору, тот только рефлекторно вытянул руку вперед, чтобы схватиться хоть за что-нибудь, хоть как-то удержаться от падения, спастись любой ценой. И ухватился... за ожерелье красотки... Мгновение она наблюдала выпученные глаза Эста, а потом замочек ожерелья не выдержал веса эльфа и расстегнулся, спасая, быть может, тем самым хозяйку... Разведенные ноги эльфа взбрыкнули в воздухе... Эст медленно запрокидывался назад... Последнее, что он успел разглядеть, были его собственные сапоги, мелькнувшие над головой...

- Живой? – Чивет тыкался Эсту в подбородок и совал перо крыла в ноздрю...

Эст, звонко чихнув, открыл глаза.

- Они там! – донеслось с площади. – Мое ожерелье!!! Воры! Держите их!

- Воры? – Чивет, прикрыв один глаз, посмотрел на эльфа. Тот повертел в руке дешёвое ожерелье и откинул его в сторону.

– Дожили... – констатировал попугай и вдруг встрепенулся. – Сматываемся! Если не хочешь повыступать тут еще и по прямому назначению!!!

Где на четвереньках, где по-пластунски они выбрались из-под эшафота.

- Вон они!!! Стой!!!

Толпа около часа весело, с энтузиазмом, гоняла эльфа по улицам, потом постепенно рассеялась в переулках, растеряв задор и азарт.

Чивет еле слышно прошипел сквозь сомкнутый клюв, которым намертво держался за воротник эльфийской рубахи, икнув при этом:

- Ушшше вшшё?

- Похоже... – загнанный Эст упал возле забора, хрипло дыша.

- Обед, как я понимаю – по боку... – констатировал попугай, немного пришедший в себя.

- Обед ему... Скажи спасибо – ноги унесли...

- Ты же обещал! Обещал без своих штучек! А сам? Зачем опять с голосом играл? Зачем, придурок? – попугай, не выдержав нахлынувшего раздражения, бухнулся лбом в голову эльфа.

- Больно же...

- Больно! Больно - это когда тебя за воровство повесят! Ты головой думать начнешь? – орал попугай, одновременно и придя в себя, и совершенно выйдя из себя.

- Повесят не за воровство, а за шею, - как-то отрешённо произнёс незадачливый певец, ещё не очухавшийся после продолжительного забега. Потом, вынырнув в реальность, добавил, встрепенувшись. - Тише ты, еще не хватало, чтобы нас снова увидели. Нам теперь только прятаться и остается.

- Голодными... прятаться... Вот придумал... И сколько прятаться? Дня два-три? Потому что потом я сам пойду сдаваться, там хоть перед смертью покормят...

- Да не ори ты... Нам только телепорт пройти, и в другом городе нас никто ловить не будет!

- Гениально, - издевательски протянул попугай. – А как мы этот телепорт пройдем? Так и скажем служителям: «Пропустите нас, дяденьки, нам в другой город надо, а то тут нас в воровстве обвинили и повесить хотят… за шею!»

- Ну, зачем... – задумался эльф. – Мы к телепорту ночью пойдем и сами, без служителей, пройдем...

- Ты знаешь код хоть одного города, чтобы набрать его на панели? – скептически спросил попугай, склонив голову набок и распушив хохолок.

- Да в том-то и дело, что нам любой код подойдет: нам только отсюда убраться, а куда - не важно! Ведь останется на панели предыдущий код хоть какой-нибудь... Туда и пойдем, а уже в том городе сами выберем, куда податься... Ну, как тебе план?

- Как всегда, бредовый, но есть-то хочется... – проворчал попугай...

Глава 30.

Эпиграф к главе написан eingluyck1!

***

Пустынный сумрак коридоров,

И эхо вторило шагам,

Да мрачный леденящий холод –

Не пожелаешь и врагам.

И в этой темноте кромешной,

Среди безмолвной пустоты,

Сережка – как намек сердечный,

Так, словно утешаешь ты.

*** Материк Камия. Страна Хёльд. Столица – город Сторн. Королевский замок Геррионов.

Четыре часа утра. Замок словно вымер. Ольгерд шел по пустым коридорам, и эхо вторило его шагам.

Приемная перед королевским кабинетом такая же темная и пустая. По велению нынешнего короля отсюда убрали всю мебель. Остались только канделябры с магическими светильниками, но и они в этот час не горели. В нетопленом зале холодно, темно и пусто.

Переступая порог приемной, Ольгерд уже понял, что Харальд и не подумает принять его сейчас. Надо было хоть плащ не отдавать...

Он уселся у стены прямо на пол, обхватив колени руками и пытаясь таким образом согреться. Эта гадина специально вызвала его сюда ночью... Клятва напомнила о себе головной болью...

Надо успокоиться. Надо быть абсолютно спокойным, погасить раздражение и взять себя в руки. Он любит своего брата, у него просто замечательный брат... Кинжал в рукаве холодил запястье...

Через час в нетопленом каменном зале Ольгерду стало казаться, что он примерз к полу. Он поднялся и, наплевав на приказ, подошел к двери, чтобы пойти одеться, но дверь оказалась запертой...

- Скотина! – прошипел он и поморщился от разлившейся боли...

Чтобы согреться, Ольгерду пришлось ходить по залу из конца в конец, считая шаги. Только не сорваться, только не дать клятве превратить его в воющее от боли ничтожество. Шаги постепенно замедлялись - усталость брала свое. Шесть утра, спать хотелось невыносимо, от холода уже трясло, не переставая...

И тут, когда он в очередной раз развернулся у стены, чтобы идти в обратную сторону, взгляд его зацепился за искорку, блеснувшую на подоконнике. Ольгерд, заинтересовавшись, подошел. Забытая кем-то сережка лежала теплой каплей солнечного света. Ольгерд взял ее в руки. Действительно, теплая, огненная, как аура канатоходца, а на гладкой поверхности изображение двух пёрышек зорянки... Сайшес... Но разве такое возможно? А тепло уже согревало ладони, в которых он баюкал солнечное чудо.

Через полчаса ему удалось согреться. Он уселся на пол и заснул, обхватив колени руками, положив на них голову и накрепко зажав в кулаке капельку сережки. Одеть ее он не решился: это было бы равносильно тому, чтобы добровольно отдать ее Харальду... На одно сокровище у него теперь стало больше – первое и до этой поры единственное висело на шее...

Разбудил его звук открывающейся двери и часы, пробившие десять раз...

Открыв глаза, Ольгерд решил, что все еще продолжает спать. Из кабинета Харальда вышел, цокая когтями по каменному полу, матерый карн... Хельдинг вскочил на ноги. Нет, это не сон. Харальд что, убить его хочет?

- Да не прыгай ты так, - до принца донёсся насмешливый, снисходительный голос Харальда, - без моего приказа он не бросится. Он теперь мой телохранитель. Маги привязали его ко мне клятвой, и теперь у меня два ручных зверя, кушающих с руки и живущих по моему приказу.

Харальд смеялся, входя в зал, а карн, рыча, наступал на Ольгерда. И когда отступать было уже некуда, Ольгерд опустил руку, чтобы кинжал скользнул в ладонь...

- Ко мне! – резкий окрик заставил вспомнить о короле.

И карн, и Ольгерд одновременно повернули головы в его сторону. Харальда это безмерно развеселило, а уж когда они подошли оба, король захохотал в голос, сгибаясь и охлопывая себя по бёдрам ладонями.

Только Ольгерду было не до смеха: ненависть рвала душу, и кинжал лег в руку... Момент был удачный... Он шагнул вперед... Карн налетел сбоку, сбивая с ног и впиваясь зубами в руку...

- Назад! – заорал ничего не понявший Харальд. – Назад, Риш! Ко мне!