- Посмотришь тут, как же... Кто мне всю рубаху изорвал?

Орк, глянув на Мориона, подошел к сундуку и вытащил оттуда большой белый шелковый шарф. Встряхнул его, разворачивая на всю длину, и тот белым облаком начал медленно опадать вниз...

- Месяц назад я купил его специально для тебя... Я подумал... – орк смутился и замолчал, - в общем, можешь прикрыть им дыры на месте пуговиц.

- Ты же знаешь, что я ношу только черное... - прошипел Морион, состраивая недовольную гримасу, но тут, поняв окончательно смысл фразы орка, дёрнулся в его сторону, вскинув брови. - Месяц?

- Месяц, – орк, комкая, стал собирать шарф, раскинувшийся по кровати туманной полупрозрачной дымкой, злясь на себя за дурацкую сентиментальность.

- Нет! Я надену! – Морион выхватил из рук орка шелк, нежно его расправляя. – Спасибо... - и орку достался целомудренный поцелуй в щечку.

- Вообще-то, я рассчитывал на несколько другой поцелуй... - проворчал орк, отворачиваясь, но взгляд его потеплел на пару градусов – было приятно, что подарок пришёлся по душе.

- Вот будешь за мной ухаживать... - манерно произнёс невозможный хозяин, вертясь перед зеркальцем, закреплённым на стене, пытаясь замаскировать прорехи на рубахе.

- Ладно, – орк вздохнул, полез зачем-то в шкафчик на стене и, достав оттуда бутылку, протянул эльфу.

- Это что? – удивился тот, замерев вполоборота.

- Это я за тобой ухаживаю, - зелёный великан в этот момент был похож на школяра, дарящего свой первый в жизни букет понравившейся девочке.

- Пивом? – эльф от возмущения пискнул на первом слоге...

- Так нет больше ничего... - пытался оправдаться верзила.

- Издеваешься! – вспыхнул эльф, потянув за концы шарфа так, что чуть не придушил себя, любимого.

- Ты, когда злишься, такой красивый... – рассмеялся орк, - грех не подразнить.

- Убью!!!

Эльф налетел на Зака с кулаками, но орк, поймав обе его руки, задрал их над головой и, притиснув Мориона к стене, принялся целовать...

Из фургона они выползли только через час...

- Ну, показывай своего воспитанника, - эльф довольно улыбался и старался прикрыть подаренным шарфом не только изодранную рубаху, но и расцветающий засос на шее.

- Идем, он, наверняка, у клетки с мораном - сейчас время кормить зверей...

Мальчишка, и правда, нашелся там, где и предполагал Зак, только не рядом с клеткой, а в ней. Он сидел на полу идеально чистой клетки, привалившись спиной к морану, и на каком-то непонятном языке вслух читал книгу.

- Как ты думаешь, - сразу загорелся Морион, - если его выпустить на манеж с мораном, он заставит его выполнять какие-нибудь трюки?

- Знаешь... Моран, конечно, ведет себя по-другому с малышом и со мной теперь, но с остальными он так же агрессивен, как и был... и я не поручусь, что он не раскроет крылья на манеже и, прорвав когтями шатер, не улетит. У нас же магический барьер высотой в два моих роста, а вверху ничего нет...

- Нда... а жаль, задумка была интересная... Ладно, зови его сюда, и пойдем смотреть, что он может.

Сайшес, не отрываясь от книги, почувствовал рядом Зака. Чем дольше он был с ним, тем все лучше чувствовал его. Вот сейчас от орка исходили волны полного, абсолютного счастья, единения с жизнью и немного беспокойства, которое прошло, как только он посмотрел на клетку. Но сегодня Сайшес очень удивился: рядом с Заком чувствовалась какая-то нервозность, неуверенность в себе, и в тоже время радость, которая словно гасила в этой душе черные тучи...

Мальчик поднял голову - рядом с Заком стоял Морион... Хмм... Сайшес задумался... Значит, он может «слышать» чувства не только своего отца и морана?

Сай, увидев, что Зак машет ему, подзывая, обернулся к морану.

- Я тебе потом дочитаю, как освобожусь, мне самому не терпится узнать, как Арт попадет в замок барона и спасет своего... друга... – вывернулся малыш. – Пока! Я побежал!

Моран поднял лобастую голову и посмотрел вслед мальчику. Совсем маленький беспомощный детеныш... Такого можно прибить одним ударом лапы. И все-таки права была его бабушка, когда рассказывала малышам о временах единения моранов и чиэрри. Фурр не верил, что свободные мораны могли быть счастливы рядом с кем-то, не принадлежащим к ним, он не верил, что чиэрри могли сливаться с душами моранов и дарить покой и радость, гася звериную часть их собственных душ и пробуждая разум, дополняя друг друга. И, тем не менее, прошло совсем мало времени, а Фурр уже выбрался из беспросветного отчаяния зверя, лишенного свободы и сходящего с ума. Одним своим присутствием малыш словно говорил: «Надо подождать... Придет время...». Придет. Теперь моран верил в это так же твердо, как в восход солнца. Теперь, когда малыш рядом, надо просто подождать...

- Ну что, парень, - проговорил Морион, пристально разглядывая Сайшеса, - говорят, ты хочешь быть канатоходцем?

- Нет.

- Как нет?

- Я хочу... – Сайшес еще говорил с акцентом, спотыкался, вспоминая незнакомые слова, и все равно Морион поразился, как быстро тот выучил незнакомый язык, - я хочу быть не просто канатоходцем. Я хочу быть самым лучшим! Я хочу делать то, что до меня никто и никогда не делал! Я хочу, чтобы все замирали от восторга, когда я встаю на канат! - Сайшес еще хотел что-то сказать, но, вскинув голову и встретившись глазами с хозяином цирка, смутился и замолчал.

В душе Мориона что-то дрогнуло... Когда-то и он хотел стать самым лучшим из эльфов, хотел помогать и хотел, чтобы им гордились... а вышло... Сердце вдруг сжало такой болью, что Морион еле сглотнул появившийся в горле комок и вдруг почувствовал на своей руке маленькую узкую ладонь. Детская ладошка, казалось, дарила тепло, и оно, поднимаясь по руке, проникало прямо в душу, отогревая ее и смывая боль.

Кто же ты такой, маленький найдёныш, что от одного твоего присутствия меняется все?

Морион смотрел в совершенно недетские глаза на детском личике и видел в них мудрость прожитых поколений. Словно память всех предков жила в этом мальчике.

Сайшес моргнул, убирая руку. Улыбка озарила детское лицо.

«Показалось...» - успокаивая себя, подумал Морион и все же вздохнул с сожалением.

Глава 17.

Эпиграф к главе написан eingluyck1!

***

Просил лишь Мести – получил Надежду.

Невольник чести, был рабом он прежде,

Но знак Луаны – три златых монеты -

Проложат путь – сквозь бездну – прямо к свету!

А тот, кто сам спасеньем вскоре станет –

Под цирка куполом зарянкою летает…

*** Материк Камия. Страна Хёльд. Столица – город Сторн.

Та волна гнева, всколыхнувшаяся в душе Ольгерда, словно разбудила его. Кровь королей не хотела подчиняться такой действительности. Значит, нужно было изменять действительность под себя... И если прямое неподчинение королю грозит чужой смертью, в назидание непокорному, то обходные пути, быть может, спасут чьи-то невинные жизни, не разбудив бдительность тирана. Потому что просто смотреть на то, что происходило со страной, процветанию которой его отец и дед посвятили всю свою жизнь, не было сил.

И начнет он со своей охраны... Сначала надо было избавиться от мерзавцев, ее составлявших. Потом – окружить себя людьми, в ком ещё живы были понятия чести.

Ольгерд перебирал в уме всех гвардейцев: вспоминал, сопоставлял с тем, что видел раньше и имел сейчас...

Десять человек. Он выбрал их себе сам... И... начал планомерно изводить их на глазах у брата, предоставляя тому повод в очередной раз досадить младшему, выбрав именно их для сопровождения принца. Задумка удалась блестяще: все десять постепенно оказались в его свите, со всеми из них он переговорил наедине за стенами дворца... И, хвала Луане, произошло чудо - они не оттолкнули его.

Во дворце они так же перебрасывались презрительными взглядами... Маски – пусть они прирастали к лицам... но зато теперь...

Прошло три месяца. Их было одиннадцать человек... Всего одиннадцать во всем королевстве, но они смогли наладить действующую цепочку, по которой за границу уходили те, кого Харальд обрекал на смерть.