Но ноги, стреноженные обрывками спущенных штанов, не смогли шагнуть широко, и заваливающегося на бок Харальда Витан поймал уже почти у пола.

- Вот уродище... – чиэрри вздернул его вверх. – Снимай эти обрывки, так далеко не уйдешь.

Хельдинг, как сомнамбула, тут же подчинился, воспринимая только приказные интонации фраз: натянул на голые ноги сапоги и встал. Витан лишь покачал головой, вглядываясь в заплаканное лицо. Такого нелепого убийцу ему видеть еще не приходилось. И, достав из кармана платок, он шагнул к Харальду.

- Давай сюда свою морду... – пробормотал он, смущаясь неизвестно почему. И когда хельдинг доверчиво подставился под руки, вытер его лицо... – Сморкайся... – проговорил он, стараясь сделать голос пожёстче, - а то так и задохнешься в соплях... уродище... – добавил он, вытирая королевский нос. – А теперь марш на кухню! – и, развернув величество вокруг оси, хлопнул ладонью по заднице, направляя его к двери.

Харальд вскрикнул, и Витан нахмурился, глядя вслед жалкому голому созданию, одетому в одни сапоги и кривовато хромающему к двери. Спина, ягодицы, бедра... На белейшей изнеженной коже яркими полосами виднелись следы от порки.

Витан, поджав губы, скривился, недовольный... Недовольный собой! И осознание этого

хорошего настроения ему не прибавило.

- И чтоб на кухне все блестело! – проорал он в спину вздрогнувшего человека. – Ходит тут... голый... – проворчал он уже про себя, словно это не он вытряхнул хельдинга из одежды. – Замерзнет, паразит... – и, развернувшись, направился в гардеробную подыскать этому недоразумению одежду. А потом, представив, как на хельдинге будут смотреться его собственные брюки с прорезью для хвоста, расхохотался.

Глава 75.

Глава 75.

Глава написана в соавторстве со swet lana.

Эпиграф к главе написан eingluyck1!

***

Почти закончена история…

И сладким дымом подвенечным

Соединяться двое вскоре. Но

Пора поговорить о вечном.

Если под тяжким гнетом горестей,

Узнав бессилья вкус отчаянный,

Не сдался ты, то новой повести

Своей Судьбы ты стал Хозяином.

И счастья первый луч рассветный

Объединит Вас, как бессмертье!

*** Материк Камия. Страна Хёльд. Столица Сторн. Замок Геррионов.

- Вот, Ваше Высочество, - ювелир открыл перед Ольгердом шкатулку.

- Что это? – чуть не зашипел Арт.

- Брачные браслеты... – опешил хельдинг, не понимая, в чем дело.

- Ни один чиэрри не даст надеть на свою руку браслет... – начал Арт.

- Я дам! – сразу заявил Сайшес.

- Подожди... – Ольгерд, обняв Сая за талию, обернулся к Арту. – А почему не даст?

- Ты слышал что-нибудь про браслеты повиновения? – спросил тот.

- Дааа... - протянул, сразу помрачнев, Ольгерд и повернулся к ювелиру. – Унесите.

- Но, – начал, было, Сай, – ведь надо чем-то обмениваться на церемонии. А у нас что, теперь нечем? – и он растерянно поднял взгляд на Арта, но отозвался Ольгерд.

- Есть... – и потянул цепочку на шее, доставая... монетку, одну из трех... тех, первых...

- Оль, и правда ведь!.. – воскликнул Сай, доставая свою, и радостно рассмеялся.

Церемонию решили проводить на рассвете, когда тьма встречалась с первыми лучами солнца.

На главную площадь столицы стекался народ. Нет, из городских жителей не пришел никто. Но тут и своих было не счесть. Пришли все... Все спасенные хельдинги с семьями, цирковые, Лорды и кинары Дома, чиэрри и нираахи, хариды, оборотни, некроманты, даже наги... Ольгерд еще вечером познакомился с бабушкой Сайшеса, на которую была так похожа мама его любимого. Почтили их своим визитом и Дариэн с Нирэем. И вся эта пестрая толпа собралась в стылом Хёльде только для того, чтобы приветствовать и поздравить пару, соединяющуюся сегодня навеки.

Сидящие по домам хельдинги, глядя в окна, с удивлением узнавали на площади уже давно оплаканных, считавшихся мертвыми друзей, родственников, соседей. После этого многие выскакивали, часто полуодетые, из домов, неуверенно подходили, несмело прикасались и, удостоверившись, что перед ними не видение, не фантом, обнимали, плакали, потом, увидев других, переходили дальше и дальше, внося сутолоку в и так взбудораженные ряды. Хельдингов становилось все больше и больше, молва растекалась по городу, подобно цунами, и вскоре даже на ближайших улицах было не протолкнуться.

А на площади, со вчерашнего дня накрытой куполом силы, уже давно растаял снег. И она, и примыкающие к ней дома были украшены гирляндами из живых цветов, перевитыми разноцветным шёлком; ленты свисали с балконов и оконных решеток, яркие звездочки магических светильников украшали голые ветви деревьев праздничными огоньками, и было светло, как днем. Тут царили музыка и смех.

Посередине площади, на установленном накануне помосте, накрытом коврами, стоял Ольгерд. Стоял и с волнением вглядывался в темнеющую за площадью улицу, ведущую к дворцу. Жемчужно-серый наряд, расшитый морозным серебром, изумительно шел к светлым волосам, костюм дополняли перевязь с мечом, высокие серые сапоги и длинный плащ из тяжёлого шелка, вот только единственным его украшением была сережка в ухе и монетка на цепочке...

И когда Ольгерд уже начал нервничать, по обеим сторонам темной улицы, раздвигая народ, показались гвардейцы с факелами в руках, а между ними...

Сайшес... Верхом на белом жеребце, которого под уздцы вели с двух сторон Зак с Рансом - оба взволнованные, однако, старающиеся не показать этого. Ольгерд, увидев, так и не смог уже оторвать взгляд от любимого. За куполом на улице было холодно, и Сай, привыкший к теплу, кутался в белоснежный плащ, подбитый пушистым мехом. Белый конь нёс на себе драгоценную ношу с большим достоинством, неспешно ступая по снегу тонкими ногами с расписанными золотом копытами, встряхивая время от времени длинной гривой, перевитой золотыми лентами. Сай нетерпеливо приподнимался на стременах и все заглядывал вперед. Он успокоился, лишь увидев на помосте Ольгерда. Тогда он поудобнее устроился в седле и, улыбаясь, принялся ждать...

И вот они ступили на площадь. Народ раздался в стороны, и жеребец торжественно прошествовал почти до самого помоста. И пока он шел, Сайшеса осыпали лепестками цветов и монетками... Вокруг слышались радостные возгласы, пожелания долгих лет счастья и любви.

Сай спешился и распахнул плащ, сбрасывая мех с плеч, открывая взгляду изумительный бело-золотой наряд.

Навстречу им скользнула нагайна и украсила черноволосую голову сына венком огнецветов. Яркие цветы словно дарили весну стылому Хёльду... Рядом встал Морион. И вот так, все впятером, они и двинулись на помост.

Ольгерд шагнул навстречу.

- Смиренно преклоняясь, здесь и сейчас, я прошу вас отдать мне вашего сына в супруги, - начал он, опускаясь на одно колено, - клянусь защищать его ценой своей жизни, заботиться о нем лучше, чем о самом себе, и любить его всю жизнь... - Хельдинг склонил голову и отстегнул ножны с оружием. – Порукой тому мой меч, моя честь, моя жизнь и моя любовь... – и клинок в ножнах как знак мирных намерений лег к ногам тех, кто стоял перед ним.

- Мы принимаем твою клятву, Ольгерд, - нагайна двинулась вперед, - и я знаю: что бы ни случилось, ты ее выполнишь... сын...

С последними словами она опустила на голову Ольгерда такой же алый венок...

- Спасибо... мама... – в глазах хельдинга блестели непролитые слезы...

А за спиной у него уже проявлялся Торвальд.

- И я отдаю вам своего сына, зная, что счастлив он будет только с любимым...

Они стояли рядом - такие красивые, такие счастливые, что народ на площади смотрел на них, затаив дыхание.

- Впервые мне приходится сочетать браком... – начал, улыбаясь, Арт. – Темный и светлый... Вы первая пара нашего мира, решившаяся открыто, несмотря ни на что, заявить о своей любви и стать супругами... И хоть пара эта первая, но мне кажется, что она не будет ни единственной, ни последней. – Арт посмотрел на стоящих рядом с помостом Таури и Эстиэля, Бьёрна и Лукаса... – Вы первые, кто идет по незнакомому пути, но вы так крепко держитесь друг за друга, что я уверен – все будет хорошо. И потом – у вас есть помощь и поддержка, на которую вы всегда сможете рассчитывать. И сейчас, в знак своего добровольного согласия поменять свою холостую жизнь на жизнь в браке, обменяйтесь тем, что является символом вашей любви...