- Слушай меня внимательно и запоминай.

После этого быстро, одним духом, выдает:

- Я признаю, что обошелся с тобой по-свински и прошу у тебя прощения, у меня нет, и не было никакой невесты и я тебя…

В этом месте он запинается, и я, затаив дыхание целую вечность жду, что же он скажет. Неужели то, что я так хочу услышать? Но он, помолчав, продолжает:

- Я тебя больше никуда не отпущу. Понял? Больше ты от меня не сбежишь!

Признаться, я немного разочарован. Это не совсем те слова, на которые я надеялся. Поэтому я упираюсь руками в его плечи, пытаюсь оттолкнуть и упрямо возражаю:

- Это мы еще посмотрим. Два раза мне удалось, так что…

Он, не говоря ни слова, затыкает мне рот поцелуем, и мир вокруг меркнет, стремительно стягиваясь до размеров его объятий. И я уже не отталкиваю, наоборот, притягиваю его к себе. Мимо нас идут какие-то люди. Краем помутившегося сознания улавливаю чье-то возмущенное: «Безобразие, гомосеков развелось …». Тор не обращает на это никакого внимания, он только сильнее сутулит плечи, стараясь закрыть меня ими от прохожих, и продолжает мучить мой рот. Кто-то очень настойчиво нас тормошит, чего-то требует. С трудом отнимаю у Тора свои губы, пытаюсь хоть немного отстраниться, но это так тяжело сделать, когда ты прижат к стенке, поэтому я просто поворачиваю голову в ту сторону, откуда доносится раздражающее бормотание. Хозяин кафе пытается выяснить, какого черта я, вместо того, чтобы работать, занимаюсь тут среди бела дня всякими непотребствами. Тор тоже оборачивается к нему, сердито рычит: «Пошел вон, он больше у тебя не работает!» Лезет руками мне за спину, развязывает тесемки, стаскивает с меня фартук, сует его ошарашенному кафешнику и тянет меня к машине. К черной, всегда блестящей, но сейчас покрытой рыжей дорожной пылью, «Ауди».

Без лишних слов сажусь впереди на пассажирское место. Какие могут быть возражения? Мне совсем не хочется с ним спорить, я так рад, что он здесь. Все мои попытки забыть кажутся сейчас такими смешными и ненужными. Он здесь – и я счастлив. Он обнимает меня – и я понимаю, как же я соскучился. Он совершенно прав, никуда я от него не сбегу, даже думать об этом не стану. Когда машина трогается, спрашиваю его:

- И что мне теперь, по-твоему, делать? Ты же только что «уволил» меня с работы.

Он, не моргнув глазом, отвечает:

- Как что? Ехать со мной.

- Куда?

- Для начала в Москву. А там видно будет.

- Давай хотя бы заедем за моими вещами.

- Это так необходимо? У тебя в Москве полно барахла, я все твои пожитки перевез к себе.

То, что он забрал к себе мои вещи, трогает меня чуть ли не до слез. Кое-как справившись с волнением, бормочу:

- Ну… вообще-то ничего такого ценного, но ноутбук все же хотелось бы взять…

- Ладно, говори, куда ехать.

Поднявшись в свою ночлежку, быстро собираю имущество. Так, вроде все. Хозяевам я ничего не должен, при заселении с меня взяли плату вперед за три месяца и они еще не кончились. Спускаюсь, снова сажусь к нему в машину, и мы отправляемся в путь.

Ехать нам долго, в своих попытках убежать от него я забрался далеко от столицы. Я все никак не могу поверить, что это не сон. Все время боюсь, что вот-вот проснусь в своей каморке и буду долго лежать, переживая чувство потери и разочарования. Чтобы убедиться, что все наяву, словно невзначай касаюсь его бедра. Мышцы под синей джинсовой тканью тут же напрягаются. Он, не отрывая взгляд от дороги, накрывает мою руку своей ладонью, по-хозяйски сжимает. Замираю в ожидании: отпустит или нет? Он не отпускает.

Через полтора часа пути замечаю, что он смертельно устал. Он выехал из Москвы еще затемно, почти без остановок добрался до моего города и вот опять за рулем.

- Тор, давай остановимся на ночь в каком-нибудь мотеле.

Он отрывает взгляд от дороги, поворачивается ко мне. Глаза усталые, покрасневшие.

- Зачем?

- Чтобы ты отдохнул. Тебе надо поспать, ты же сейчас вырубишься.

- А ты, пока я буду спать, опять потихоньку смоешься?

- Брось ты, не смоюсь. А захочу – так ты все равно меня не удержишь.

- А ты хочешь?

- Нет, не хочу. Тор, давай остановимся, никуда я от тебя не денусь. Честное слово.

Мне удается его убедить, а, может быть, у него уже просто нет сил бороться с усталостью. Мы заселяемся в первый попавшийся по пути мотель. Добравшись до комнаты, Тор быстро стаскивает с себя одежду, падает на кровать и моментально проваливается в беспробудный, каменный сон. Я тоже раздеваюсь, пристраиваюсь рядом и засыпаю, уткнувшись носом в его плечо.

Просыпаюсь я на рассвете от того, что меня внимательно рассматривают.

- Ты все еще на меня обижаешься?

Растерянно молчу. Потому что не знаю, что сказать. С того самого мгновения, когда я увидел его за столиком кафе, я ни разу не задумался об этом. Нерешительно протягиваю руку. Касаюсь ладонью лица. Он тут же прижимается к ней колючей щекой. Большим пальцем очерчиваю губы. Тор чуть прикусывает мой палец, втягивает его в рот, и я мгновенно покрываюсь россыпью легких мурашек. Выпустив палец, прижимается губами к губам, и все мои сомнения куда-то исчезают. Обхватываю его руками и ногами. Оплетаю собой. Все, ты попался. Я тебя тоже больше не отпущу.

- Обижаешься?

- Нет… Больше нет.

Тут же, нахмурившись, добавляю:

- Но если ты. Еще. Хоть когда-нибудь…

Он тут же меня прерывает:

- Нет. Ни за что. Никогда. Клянусь.

Все происходит быстро, без всяких прелюдий и подготовки. У меня почти год не было секса, поэтому так больно. Но когда он входит, меня охватывает потрясающее, просто невыносимое ощущение полноты жизни и ее гармонии. Мое ущербное существо, моя неполноценная личность наконец-то встретилась со своей недостающей частью. Его дыхание, его руки. Его желанная тяжесть. Как же мне этого не хватало. Мы оба соскучились и ни один из нас не в состоянии себя контролировать. Поэтому мы не успеваем опомниться, как все уже заканчивается. Содрогнувшись в последний раз, затихаем друг у друга в объятьях. Но мне вскоре приходится выбираться из-под него. Мотель вполне приличный, и в нашем номере даже есть маленький санузел. В нем унитаз и душ. Кабины, конечно, нет, вместо нее – высокий поддон и плотная непромокаемая занавеска. К тому же санузел общий с соседями, в него ведут две двери, и, когда им пользуешься, надо запирать обе. Но в этот ранний час он свободен.

Когда я возвращаюсь в комнату, Тор, стоя у открытой форточки, закуривает. Увидев меня, кивает на свою руку с зажатой между пальцами сигаретой:

- Ты не против?

Я даже умиляюсь. Ну, надо же, до чего у нас дошло! Меня спрашивают, можно ли закурить. Но я великодушно не показываю своего торжества. Спокойно отвечаю: