Тор с тихим рычаньем на секунду обмякает на мне, тут же скатывается на бок, прижимает, чувствую вспотевшим виском его губы… Как хорошо… И как хочется спать…

Не знаю, сколько я сплю, но когда Тор будит меня, дрова в печке уже прогорели. Красные язычки больше не пляшут, но от круглого керамического бока идет ровный жар. Он так приятно ласкает спину… Спереди греет большое сильное тело. Несколько минут нежусь в этом тепле. Тор снова тормошит:

- Пошли наверх, спать. Здесь неудобно.

Нехотя, с трудом поднимаюсь, спотыкаясь, бреду вверх по лестнице. Наверху Тор быстро разбирает постель:

- Залезай.

Черт, как хорошо. Удобный ровный матрас, хорошая, не слишком мягкая подушка, уютное легкое одеяло. Постель немного холодная, но это ничего, сейчас согреется. Тор ненадолго спускается, закрывает в печке заслонку, собирает нашу одежду. Когда он возвращается, я уже немного дремлю. Сквозь эту дрему ощущаю, как матрас чуть прогибается под его тяжестью. Он ложится рядом, обхватывает меня рукой, прижимает к себе. Чувствую себя смертельно влюбленным и, наконец, снова падаю в глубокий, блаженный сон.

***

После деревни Москва кажется особенно душной и шумной. Правда, часа через два я этого уже не замечаю, мой организм горожанина быстро приспосабливается к привычной обстановке. Встать сегодня пришлось очень рано, но я прекрасно выспался ночью, немного подремал в дороге, и, кроме того, Тор разрешил мне появиться в офисе к обеду. Так что все замечательно. Вообще все. Теплый солнечный день, пестрые вывески магазинов и кафе, прохожие на улице, пассажиры в вагоне метро, я сам, свежий и отдохнувший. А самое замечательное то, что совсем скоро, вот уже через каких-нибудь сорок минут, я снова увижу Тора. От этого смешно щекочет в груди, как будто там возится маленький теплый котенок. Легкая звонкая радость окутывает меня с головы до ног. Я словно заключен в тонкий прозрачный купол, мягко отсвечивающий нежными радужными оттенками. Меня даже не толкают в уличной толпе, как будто я под защитой своего нежданного счастья.

В приемной Тамара, не успев поздороваться, тут же находит мне занятие.

- Антош, мне ненадолго надо выйти, ко мне пришли. Выручи, пожалуйста, сделай два кофе.

Да пожалуйста! Мне нетрудно. Я сейчас счастлив, всех люблю, и из меня можно веревки вить. Два. Значит, у Тора в кабинете кто-то еще. Киваю на дверь:

- Кто у него там?

- Клара. Ну все, я побежала. Спасибо тебе.

Клара. Понятно. Значит, как обычно для Тора и двойной «эспрессо» для нее. Пока кофе варится, достаю из шкафа поднос, ставлю на него маленькую мельхиоровую сахарницу, корзиночку с обезжиренными крекерами – Клара следит за фигурой, кладу ложечки. Так, что еще? Несколько салфеток, сливки не нужны, оба пьют черный. Разливаю кофе по чашкам. Готово, можно подавать. Чуть-чуть приоткрываю дверь кабинета, так, чтобы ее потом можно было легко и непринужденно открыть носком ботинка, подхватываю поднос и в нерешительности застываю, потому что разговор между Кларой и шефом довольно напряженный. Главбушка за что-то выговаривает генеральному. Не знаю, уместно ли будет сейчас войти. Невольно прислушиваюсь. Клара, похоже, очень сердита.

- Тор, ты что творишь? Ты соображаешь, что делаешь?

Тор видимо в хорошем настроении, потому что отвечает ей спокойно, я бы даже сказал, немного лениво:

- И что же такого ужасного я делаю?

- Ты вчера должен был быть в офисе! Из-за твоего отсутствия Тамаре пришлось отменить несколько важных встреч! И потом, ты хоть помнишь, что в мире финансовый кризис? На фондовых биржах вчера был обвал, некоторые твои акции сильно упали, надо было что-то решать. Черт, я даже не смогла до тебя дозвониться!

- Угу, я отключил телефон.

- Зачем?!!

- Чтобы мне не мешали. Клара, мне так захотелось. Сама подумай, к чему эта нервотрепка, эта гонка за деньгами, если в результате я даже не могу позволить себе лишний день отдыха?

- Ладно, пусть так, дело твое. А как насчет госпожи К**?

- А что с ней?

- Что?! А ты не помнишь?! Вчера вы должны были объявить о своей помолвке!

Радужная пленочка счастья вокруг меня стремительно съеживается, истончается, теряет краски, как будто готовый вот-вот лопнуть мыльный пузырь. Значит, все-таки невеста… Что ж. Этого и следовало ожидать. Тор ведь не может жениться на мне. Вообще, далеко не всегда женятся на тех, кого любят. Ну, с этим ничего не поделаешь. Но все равно, так расстраивает. Снова чувствую себя Золушкой, на сей раз возвращающейся с бала. Пешком, в старом рваном платье и одной хрустальной туфельке. Клара продолжает:

- Был заказан банкет, приглашена пресса. А гости? Ты о них подумал? А госпожа К**? В какое положение ты ее поставил? Тебя все ждали, а ты в это время торчал в какой-то деревне с этим… этим мальчишкой! Ты что, совсем потерял голову? Черт, Тор, если бы я не знала тебя, я бы решила, что ты…

Что бы решила Клара, остается неизвестным, потому что Тор ее прерывает. Кажется, он тоже начинает злиться, во всяком случае, в его голосе слышно предостережение, пожалуй, даже угроза:

- Клара, хватит! Остановись. Мы с тобой старые приятели, я очень ценю тебя, как специалиста и всегда прислушиваюсь к твоим профессиональным советам. Но это не дает тебе права лезть в мою личную жизнь и указывать мне, где, сколько и с кем мне проводить время. Такого права вообще никто не имеет!

- Но…

- Никаких «но»! Что ты тут какую-то сопливую романтику развела? Просто сериал: юный любовник-разлучник, брошенная невеста… Ты же прекрасно знаешь, что за всей этой историей не стоит ничего, кроме денег!

Мыльный пузырь с тихим хлопком лопается, оставляя меня обнаженным и беззащитным перед внезапно открывшейся неприглядной правдой. Ничего кроме денег? Деньги. Всего лишь чертовы деньги, несчастные несколько сотен тысяч деревянных рублей, которые я тебе должен, мелочь для тебя, ты сам говорил… И это все из-за них? Я понимаю, тебе было удобно держать меня на виду, «контролировать процесс», как ты когда-то выразился. Но тогда зачем все остальное? Эта откровенность, эта нежность? «Кажется, я нашел кое-что другое. Что-то, на что совсем не рассчитывал». Это ведь твои слова? Ты это сказал. Сказал перед тем, как обнять, осыпать безумными поцелуями, слиться телом и, как мне казалось, душой… Ты… Чертов гребаный Террорист. Нет, ты просто сам дьявол, для тебя видно нет вообще ничего святого. И это ты мне рассказывал, как мало в человеческой жизни значат деньги? Как мало значат они для тебя?

Так пусто и холодно. Как будто я заснул в теплом счастливом раю, а проснулся на грязной льдине где-нибудь посреди Северного Ледовитого океана. И так больно в груди. Так больно, что просто нет сил держать этот чертов поднос. Опускаю подносик на секретарский стол. Кажется, слишком резко, потому что посуда звонко, испуганно дребезжит. На этот звук из кабинета выглядывает Тор. При виде меня на его лице появляется еле заметная улыбка. Какая довольная физиономия… Даже так? Ты рад, что я все услышал? Не могу, не могу, ни секунды больше не вытерплю. Поворачиваюсь к негодяю спиной, нетвердой походкой направляюсь к дверям. Краем глаза успеваю заметить, как удовольствие на лице Гурова сменяется недоумением, тут же следом – тревогой. Боишься, что добыча улизнет из ловушки? Плевать… Мне теперь абсолютно плевать, хуже уже не будет.