Уже привычно свернув к проходу, я распахнул дверь. В раздевалке уже переодевалось несколько новичков, в том числе и Райт. Я остановился в замешательстве, уже подумывая вернуться обратно, но интерес пересилил здравый смысл.

Поздоровавшись со всеми, я подошел к Райту. Лейтенант поднял голову, в его взгляде читался немой вопрос. Руки, державшие форму, застыли, и он вытянулся передо мной, ожидая приказа. Я несколько раз обошел его по кругу, наблюдая, как сильно напряглась прямая спина, как маленькие капли пота проделывали свой путь от виска по шее вниз по обнаженному торсу. Парень волновался.

— Лейтенант, снимите одежду, — произнес я тоном без намека на чувства, бушевавшие во мне.

Райт посмотрел на меня, но возражать не стал. Уверенными и отработанными движениями он скинул брюки, оставаясь в одном нижнем белье.

В помещение все молчали, наблюдая за развивающейся сценой. Я же, не разрывая зрительного контакта, ловя каждую эмоцию, произнес:

— Полностью.

На миг показалось мелькнувшее удивление, но ни взглядом, ни движением он не обозначил этого. Спокойно, с бесстрастным выражением на лице он избавился от последней детали гардероба и вытянулся как струна, гордо подняв подбородок.

Я восхитился его выдержкой. Но еще больше меня поразила насколько органично и естественно выглядит обнаженный несгибаемый молодой альфа на фоне полупустой раздевалки. А то, что Райт действительно альфа, сомнений не вызывало.

— Продолжайте переодеваться, — произнес я, развернувшись к выходу.

В голове словно что-то щелкнуло. Нахлынул поток, смывающий страх и печаль. Пора бы уже признать, что я увлечен альфой, и перестать надеяться на что-то. Придется научиться жить в согласии с собой и радоваться тому, что есть.

Я незаметно вернулся в кабинет, мгновенно потеряв всякий интерес к окружающему. Тест сдадут и без меня, а о результатах узнаю у Соула.

— Ты что, весь день просидел здесь? — спокойно поинтересовался Мэтт, устало опускаясь в кресло.

— Да, послезавтра вылет, не хотел оставлять дела незавершенными, — поднял я взгляд от исписанного листа. — Как тест? Кто оказался лучшим?

Мэтт был какой-то смурной. Громко высказав все, что он думает про командира части и про это тест, окончил фразой:

— Рик Райт.

Я сидел, как громом поверженный. Этот Райт не прекращает меня удивлять.

— Как, Райт? Это точно?

— А чему ты удивляешься? Ты же сам командиру докладывал, что Райт способный, с ярким неординарным подходом к решению проблем. И тест он сдал с отличным результатом.

— Вот дела… — у меня не находилось слов. Это что, получается, я сам себя подставил? Как же я с ним вместе буду?

— Да не переживай. Он все равно наблюдателем летит. Закроешь его на корабле вместе с пилотом. Глядишь, им вдвоем и не скучно будет.

Я закрыл глаза и обхватил голову руками. Мне надо было подумать.

— Может, по стаканчику? — предложил Мэтт, направляясь к бару.

— Давай.

Если бы у меня было несколько дней в запасе, я бы, не задумываясь, напился до потери сознания. Но у меня не было этого времени. Поэтому от второй порции я отказался. Мэтт вздохнул, продолжая уже без меня.

На протяжении нашей беседы мне несколько раз захотелось сказать, что наш план обречен на провал. Столько белых пятен! Но разве можно перекидывать свои проблемы на плечи друга? Правильным будет отбросить переживания и еще раз все хорошо обдумать. Вот только Райт... Вдруг с ним что-нибудь произойдет?

Еще какая-то мысль глубоко засела в сознание, периодически мелькая на периферии. Каждый раз я старался поймать ее, но она ускользала от меня, заставляя возвращаться в памяти к тому моменту, когда я приказал Райту раздеться. Что-то я упустил? Невозможность разобраться в этом еще больше приводила мое психическое состояние в негативное.

Проводив Мэтта до его комнаты, я направился к себя. В корпусе было тихо. Я поднял руку, чтобы приложить браслет к замку, как меня поразила догадка: у Райта не было шрама на теле.

POV Алекс

Сегодня весь день я просидел в комнате полковника Соула. Меня терзали тревоги. Что, если наш план не удастся? Но вечером вернулись Соул и близнец, сказав, что все получилось и никто ничего не заподозрил. На все вопросы Рик отвечал односложно, прибывая в глубокой задумчивости. Лишь прощаясь, он посмотрел на меня, улыбнувшись, и произнес, что Грин весьма интересная личность. Так что по окончанию плана в комнату я вернулся с огромным облегчением.

Только расстелил кровать, раздался сигнал от двери: оповещение о разрешении войти. Я подумал, что это полковник Мэтт вернулся и нажал на панель. И впал в прострацию, поскольку на меня хмуро взирал полковник Грин собственной персоной. Я потрясенно смотрел ему в глаза и не мог произнести ни слова.

Шон сделал шаг мне навстречу, буквально оттесняя внутрь, закрывая дверь. Я пятился от него назад, как загнанный зверь, пока не уперся в кровать. Мои ноги подкосились, и я неуклюже рухнул. Грин напряженно следил за мной, при этом выглядел весьма опасным. Прищурив хищно глаза, оттолкнувшись от двери, он направился ко мне. Сердце ушло в пятки, а потом резко подпрыгнуло к горлу. От таких внутренних плясок меня затошнило. Полковник был непредсказуем, и это пугало еще сильнее.

Шон безмолвно застыл, подойдя к кровати, разглядывая, должно быть, меня, сжавшегося от испуга. Он смотрел на меня, как будто сомневался в чем-то.

После Грин плавно, с едва уловимой грацией льва, навис надо мной. Одним движением он стянул с меня майку и отбросил ее в сторону. Его сила заставляла подчиняться я, не задумываясь, вытянул руки по швам и застыл статуей.

Громко сглотнув, я с восхищением уставился на его лицо. Он так же следил за мной, принюхиваясь. Вдох, другой, наклонившись ко мне полковник уткнулся носом в шею. Я еще сильнее сжался, тщетно пытаясь отклониться от него подальше, а он, словно не замечая моих протестов, все сильнее прижимался ко мне и глубоко дышал, делая резкие судорожные вдохи. Крылья носа его трепетали, глаза выглядели жутковато, превращаясь из светло-серого в темно-стальной. Явный запах другого альфы, пусть и слабый, будил в нем инстинкты.

— Сэр, что вы делайте? — тихо прошептал я, попытавшись выразить свое возмущение его действиями.

— Не бойся. Я только проверю кое-что. Я обещаю, что не сделаю больно, — раздался надо мной его хрипловатый голос.

Я замер, чтобы не провоцировать тяжело дышавшего полковника, и зажмурился.

Осторожно, будто боясь меня напугать, Шон пальцами обвел мое лицо, губы, прошелся по шее. Я непроизвольно облизал пересохшие губы, за моим языком вернулись его пальцы, стирая влагу, легонько погладил их очертя контур. Я вздохнул и тут же почувствовал, как напряглось тело Шона, прижатое к моему.

И снова его руки продолжили скользить по моей коже, спускаясь все ниже. А затем на мгновение остановились, уступая право мягким губам. Он целовал каждый миллиметр моего шрама. Уродливая полоса как раз проходила под сердцем.

— Я, кажется, сошел с ума, — прохрипел Шон, повторяя своим языком путь когда–то тяжелой раны.

От его ласки я дернулся, непонятно чего испугавшись. Приподнимаясь на локти, я не смог отвести взгляда. Я, как завороженный смотрел, как его губы спускаются вниз. И тут я ощутил, как собственное тело предает меня, откликаясь на ласки. Меня буквально закружил хоровод чувств и эмоций: удовольствие, быстро перерастающее во что-то сильное, первобытное, грозящее снести полностью мой контроль.

Я вцепился в его широкие плечи, выгибаясь навстречу. В ответ Шон с громким рыком довольно ощутимо впечатал меня в кровать, а затем сильно укусил место шрама, добавляя свои отметки. Я дернулся от боли, но полковник словно не слышал, потянулся к моему поясу, намереваясь снять штаны.

Во мне боролись собственные чувства: согласиться или нет? Если соглашусь, он узнает, что я омега, и тогда можно будет забыть об операции. И я решил:

— Нет!

Грин остановился, выравнивая дыхание. Глубоко вздохнув, Шон встал, окинув меня взглядом, и, сделав шаг к двери, устало проговорил: