Я почувствовал облегчение, произнеся это вслух. Не привыкший обнажать ни перед кем душу я отчего-то знал, что в данной ситуации должен был сделать именно так. Однако, посмотрев на стоявшую напротив девушку, понял, что и на этот раз просчитался. Она услышала меня, но не поняла.

Проводив ее до самого подъезда, я развернулся в сторону своего дома. Сегодня можно было расслабиться, поскольку ректор, застав компанию Лекса в туалете, строго наказал их какой-то тяжелой отработкой, которая займет ни один час.

Я старался выкинуть разговор с девушкой из головы, крутя между пальцами зажигалку. Я никогда не курил. А зажигалку носил, как напоминание о поступке одного человека, который умер из-за меня в будущем. Наверное, пришло время навестить и Артема. Набраться смелости посмотреть ему в глаза.

Неизвестное прошлое - часть четвертая

Артем Тарасов попал ко мне в отряд случайно. В то время я командовал отрядом «Шторм». За нашими спинами нас называли смертниками. Самые опасные и трудные задания перепадали нам, хотя и оплата была соответствующая, стимулирующая моих ребят на полную отдачу.

Тарас, как его сразу нарекли пацаны, был другим: ярким, солнечным, без черных пятен на огненном диске, без трусости и зла.

На первом же привале он подошел ко мне и напомнил, что мы когда-то учились в одной академии, но я, как ни старался, не вспомнил этого. Артем своей компанией не досаждал, скорее наоборот, все хотели сидеть с ним рядом, купаться в лучах его искреннего смеха. Возможно, я завидовал его дружеской манере общения с людьми или тому, что он всегда держался открыто.

В отряд он пришел из-за нехватки денег. Его жена ждала третьего ребенка, как он надеялся, долгожданного мальчика. Одна вылазка с нами могла решить проблему жилья и его жизни в целом. Он каждый день рассказывал анекдоты и смешные истории, не давая грустить никому, и не впадая в меланхолию самому.

А потом произошло то, чего я не смог простить себе до сих пор.

Мы шли по неизвестному маршруту, ожидая нападения из-за каждого угла. И, обойдя всю округу, не обнаружив ни одного противника, мы решили вернуться в лагерь. Откуда выскочил наемник, я так и не понял. До моего слуха донесся характерный хлопок, а потом я ощутил тяжесть падавшего Артема, придавившего меня.

Тарас, не задумываясь, прикрыл меня от пули. На груди его расползалась кровавая клякса, не оставляя сомнения, что жизненный силы утекали, как вода. Тогда я бережно опустил Артема на пыльную дорогу, склонившись над самым лицом.

 — Здесь, — произнес он, пытаясь расстегнуть неподдающуюся пуговицу на грудном кармане. Его светлые волосы от пота потемнели и непослушными жгутиками падали на его глаза. Черты как-то неестественно заострились, делая его лицо похожим на восковую маску.

Я накрыл его трясущиеся пальцы, помогая открыть карман. Движения давались ему с трудом, но он все равно запускал руку, желая мне что-то показать. Он не плакал. Не кричал. Он просто посмотрел на меня и безмолвно передавал фотографию своей семьи. Это было последнее его желание.

Почему он спас меня? Я каждый день задавал себе этот вопрос, не находя ответа. Что стоит моя жизнь против его? В рубашке Артема я нашел тогда зажигалку, потертую, старую. Один из моих парней рассказал, что это был Тарасова талисман. Талисман, давший осечку в самый неподходящий момент.

По возвращению в родной город я первым делом отправился по адресу, указанному на обороте фотографии Артема. Мне открыла дверь миловидная девушка с огромным круглым животом. Алиса. А на шум дверного звонка выбежала ее подмога — маленькие девочки с распушенными светлыми волосами, как у их отца, Оля и Тамара.

Я старался подобрать слова. Но разве они могли стереть горе в ее раненой душе?

Я не рассказал, как именно погиб Артем. Но все долгие годы я посвятил его семье. Каждый раз своими поступками вымаливая прощение, которое я не заслужил.

***

Общежитие выглядело именно так, как я его запомнил: кое-где унылые плеши обнажили штукатурку, нарушая образ гладких коричневых стен. На фасаде змеились мелкие трещины, отпугивая прохожих, желавших зайти внутрь.

Я не знал, что скажу ему. Я просто шел, ведомый внутренней уверенностью, что все будет хорошо. Прикупив по дороге две бутылки водки и немного закуски, я вошел в скромные коридоры студенческого жилья.

Туда-сюда бегали девушки и парни, весело щебеча и смеясь очередной шутке. Это свобода опьяняла. Выяснив, что комната Артема на втором этаже, я, немного помявшись, двинулся в указанном направлении.

 — Привет, — произнес я, когда на пороге показался живой Артем.

 — Привет, — отозвался он, явно соображая, кто я такой.

Я рассматривал его, не в силах произнести и слова.

 — А, ты, наверное, к Димке? —несколько театрально хлопнул себя по лбу Артем. — Так он больше не живет в общежитии.

 — Да, я к нему, — подтвердил я, не отводя от него взгляда.

 — Так я тебе сейчас его адрес дам. Ты проходи. У меня он где-то здесь валяется, — сказал Артем и ушел в глубину комнаты.

 — Вот. Но его сейчас в городе нет. Он уехал к родным на пару дней, — протянул он мне обрывок бумаги, на котором красовался адрес неизвестного мне человека.

Я протянул руку навстречу его, при этом громко цокнув бутылками в пакете, ненавязчиво намекая, что я пришел не с пустыми руками.

 — Оу, — только и смог произнести он.

 — Может, составишь мне компанию? — спросил я, демонстрируя полный арсенал.

На лице Тараса мелькнули недоумение и некоторая растерянность, но отказываться он, как водится у студентов, не стал и в предвкушении халявной пьянки потер ладони.

 — Это можно, — довольно заметил он. — Я только еще один стакан из кухни принесу. А ты пока поставь все сюда, — парень оперативно освободил письменный стол от заваленных бумаг.

 — Вот это поляна, — парень нескромно присвистнул, осматривая место для будущего сражения с тяжелыми думами.

 — Артем, — представился Тарас, когда мы уместились за столом.

 — Никита.

 — Тогда за знакомство? — улыбнулся он, обнажая былые крупные зубы.

С Тарасом оказалось легко и приятно общаться. Он знал десятки анекдотов, бросал то и дело шутки и вставлял там, где надо, случаи из своей жизни, вызывая мой несдержанный хохот и возрастающую симпатию.

Наблюдая за ним, я понял, что мы с ним были очень похожи. И, быть может, заметив его в своем прошлом, я не отказался бы назвать Тараса другом. Водка пьянила нас обоих, развязав даже мой сдержанный язык.

 — Представляешь, какая сволочь этот Лекс, — жаловался я новому приятелю, обнимая его за плечи. — Я ему все ноги повыдергиваю.

 — Нет, не выйдет. Их трое, а ты один, — Артем смотрел на пожелтевший от чая стакан, слегка раскачивая прозрачную жидкость. — Но вместе мы сможем.

Хозяин комнаты послушно опрокинул очередную порцию водки. Я задумчиво уставился на сидящего рядом со мной парня, не совсем понимая, о чем он толкует.

 — То есть ты хочешь мне помочь? — удивился я.

 — Конечно, мы в беде своих не бросаем, — филосовски закончил он, смотря куда-то в стол. Мне сразу вспомнился момент его смерти. И я утвердительно кивнул, подтверждая его слова. Для него все просто. Черное и белое. Свой и чужой. Поэтому он, не задумываясь, пожертвовал собой. Потому что так надо, так правильно.

Я невольно залюбовался и восхитился Тарасом одновременно.

 — Никита, а у тебя девушка есть? — наконец, оторвал взгляд от столешницы парень и тут же направил его на меня.

Хотелось ответить нет, но почему-то в голове настойчиво всплывала однокурсница.

 — Да, Лера, — сказал я, ругая себя за ненужную ложь.

 — Так это замечательно! Мы с друзьями едем на природу. Давай ты возьмешь свою девушку и присоединишься к нам?

 — Но я же тебе даже не приятель, так... случайный знакомый.

 — Брось, а как ты думаешь появляются друзья? Вот так случайно. Ты мне нравишься. Разве этого не достаточно?