Жан со студенческих лет привык получать спортивные кубки, его сразу потянуло к яркому объекту.
Недолго размышляя, дантист кивнул в сторону окна, за которым светящейся иглой, словно отлитая из расплавленного золота, вонзалась в ночное небо Эйфелевая башня.
— Вы — символ Парижа, мадмуазель. Младшая сестра этой огненной стрелы.
Франсуаз рассмеялась — легко, мелодично. — Скорее, башня сейчас похожа на алмазный зуб Лити Грейт. — Она прищурилась, давая понять, что знает кое-что об импозантном стоматологе.
— Угадали. Жан Фейт, — представился он. — С меня фант. А как зовут красивейшую женщину Парижа?
— Франсуаз Бордери. Я изобретаю запахи. Мне пришлось поработать с вашими материалами, изобилующими медицинскими терминами. Боже, сколько же напастей изобрела природа для наших зубов!
— Кариес, дорогая моя. Это болезнь века. Но лично для вас я сделаю то, что сделал бы для Лиси Годар Чарли Чаплин… — Жан остановился, предоставляя Франсуаз возможность закончить фразу.
— Зуб из отшлифованного алмаза? — нахмурилась она. — Насколько я помню жена Чаплина зуб выбила его предыдущая или последующая супруга. В связи с чем и был подарен алмазный протез… Блестящая перспектива.
— Я не выбиваю зубы, уважаемый эксперт по запахам, я их вставляю.
— Пока я все же повременю с этим. — Франсуаз задорно тряхнула золотистой гривой. Когда вышла на экраны «Сладкая жизнь» Феллини, многие говорили мадмуазель Фейт, что она похоже на красотку Пинту Экберг.
— …Да и бюст у неё не меньше, — заметила Ди. — Красотка в формах Феллини, но одетая в стиле Лакруа.
— Жан все это отметил слету. И спросил, едва касаясь губами её шеи: А чем пахнет от меня?
— …Ой, — поморщилась Ди. — Я побаиваюсь людей с экстремальными способностями. Один видит, что у тебя в селезенке, другой унюхает несвежие носки. У Жана все было в порядке во всех местах. Уж поверь — это подтверждала ни одна требовательная экспертиза: как холостяк он представлял собой лакомый кусочек.
Франсуаз закрыла глаза, смакуя воздух, окружавший Жана, — его голливудскую фигуру, шелковую рубашку от Диора, отлично подстриженные каштановые волосы. Знаешь — манера семидесятых с полубачками и длинным затылком.
— От вас пахнет флиртом, — сказала, наконец, Франсуаз. Ее желтые глаза призывно блеснули.
Ресторан они покинули вдвоем и намного раньше, чем стали расходиться приглашенные…
Свадебное путешествие молодожены совершили на Ориент-экспрессе по маршруту Париж-Венеция-Лондон. О, это фантастическое удовольствие! Все внутри соответствует отелю люкс-класса начала века — даже ванна при двуместном купе. Отделка в стиле модерн — драгоценными породами дерева, хрусталем, бархата, тканями из коллекций лучших модельеров мира. Эн мечтательно опустила веки, собралась было углубиться в воспоминания, но сдержавшись, вернулась к рассказу. — После поездки Франсуаз занялась благоустройством дома мужа. Ведь её семейство обитало в южной провинции, а взятая в аренду квартирка не отличалась роскошью. Франсуаз всегда знала, что будет иметь великолепный собственный дом, в котором все продумает до мелочей. Как дизайнер, она вложила душу в преобразование жилища холостяка. Тогда только-только на смену темному перегруженному «викторианскому стилю» приходил новый — сплошь светлый, легкий, полный отличного пространства, воздуха и экзотических растений.
Франсуаз даже сделала фамильный герб, в котором сочеталась символика парфюмера и дантиста и выбрала основным цветом — белый. В мебели, в одежде, в предметах интерьера. Белое и золотое — эти краски отвечали природной гамме Франсуаз.
— Да, она не изменила своей привязанности до сих пор, уж если на кого и оборачивались, так на эту парочку — оба сплошь в белом! Я, конечно, не разглядела деталей, но что-то простое, свободное, разлетающееся, удобное. Одним словом — шик! В отличие от Агнес, порхавшей на хрустальных каблучках цвета изумруда, эта дама выбрала эффектность иного рода, одобрила Франсуаз Ди. Она тоже предпочитала белый, в вязании пользовалась лишь белыми нитками, делая небольшую уступку серым и бежевым тонам.
— Конечно же, в доме Фэйтов — от сантехники до колец для столовых салфеток выглядело чрезвычайно стильно. Явившиеся на новоселье гости пришли в восторг. Фотограф фирмы снимал супругов во всех интерьерах, в бассейне, в саду. Многие из этих фото потом появились в журналах.
Да и сами молодожены так и просились на рекламные снимки. Можно было считать, что брак получился чрезвычайно удачным. Детей заводить они не торопились — карьера у Франсуаз складывалась отлично — в тридцать она стала ведущим дизайнером крупной секции, имя Жака специалисты употребляли с эпитетом «один из лучших»…
Это случилось лет через пять. Ну то, о чем ты говорила, Ди, супруги стали привыкать друг к другу. Что-то ещё периодически вытряхивало, подогреваемое маленькой размолвкой, что-то прорывалось из воспоминаний. Но уж слишком много соблазнов вертелось вокруг преуспевающего врага.
Когда в кресло Жака ложилась молоденькая пациентка, скромно одернув едва скрывающую трусики мини-юбку, он небрежно накрывал её синей салфеткой до самых туфелек. Отвлекаться с бормашиной в руке опасно.
Но разве так долго протянешь? Ему назначали свидания — явные и под видом медицинской необходимости. В конце концов Жак позволил себе маленькую слабость — посидел после работы в кафе с хорошенькой восемнадцатилетней куколкой, потом как-то прокатил мучающуюся от зубной боли крошку на речном трамвайчике. Естественно, дело дошло до интимного свидания. Господи, как же давно не позволял он себе этих великолепных сумасбродств в номере маленькой гостиницы, выходящей окнами на линию электропоездов! Жак словно сбросил десяток лет, ощутив себя новым, бесшабашным, горячим. И при этом виртуозно сексуальным. С Франсуаз ему уже нечего было изобретать — она знала мужа во всех проявлениях, с ровным восхищением относилась ко всему, что бы он не сделал. Стоит ли особо стараться, если нет необходимости удивлять? Задумывалась ли ты, дорогая, сколь сильно в каждом из нас эта потребность? Удивить, то есть, в сущности, завладеть вниманием, самоутвердиться… Увы, для показательных выступлений больше всего подходит новая аудитория. Жак воспрял, обзаведясь молоденькой восторженной дурочкой «на стороне». Он мучался, обманывая Франсуаз, чувствуя как ворованная радость существования переполняет его. Франсуаз не относилась к типу склочных женщин она предпочитала обходить острые углы. — Эн откатила кресло вслед за переместившейся тенью. — Надеюсь, к обеду мы успеем разобраться с этой историей… Кстати, Ди, ты совсем не читаешь журналы. А там иногда попадаются забавные вещи. Знаешь, каковы данные опроса женщин относительно мужчин? Как ты думаешь, что больше всего ценит современная женщина в супруге?
— Секс, деньги. Вечные ценности брачного союза.
— Верно. Но???? женщина теперь зарабатывает сама, предпочитая сохранять относительную независимость. Секс может найти и помимо брака, не обременяя себя семейными заботами и обязательствами. Уж если женщина заключает брачный союз, то надеется найти в своем партнере по совместному проживанию прежде всего… — Эн сделала интригующую паузу: — Хороший характер и умение избегать ссор! Каждая хочет иметь в своем доме тишь и благодать.
— Я бы теперь во всяком случае рассудила именно так. Но раньше почему-то думала, что выдержка, лояльность в семье — следствие любви.
— Увы. Это совершенно отдельные свойства характера. Влюбленность вызывает вспышку доброты, нежности даже у прирожденного склочника. Но если она начинает увядать — дурные качества выступают в чудовищном, гипертрофированном виде. Умение тактично себя вести с человеком, который живет рядом — врожденное и благопристойное. Это качество необходимо воспитывать в себе, развивать, как чистоплотность или, допустим, музыкальный слух.
— Ох, это в молодости кажется, что все зависит от случая, как в лотерее, — повезет или нет. Неудачники тем и успокаивают себя — «не повезло». Но мы-то, старые вороны, знаем, что над каждым подарком судьбы надо хорошо попотеть. А самое сложное — искусство любви… Сколько раз мы мусолили эту тему с Родди. Он все цитировал философов, ссылавшихся на благоволения светил, фортуны… Конечно, я точно знаю умение любить — дар. Такой же как дар хорошей внешности, художественного вкуса, грациозной походки. Природное изящество и надежность в эстетическом наслаждении от всего, что получаешь и что создаешь сам. Но дар — редкость. Его можно развить или загубить. Средние способности удел каждого нормального человека. Влюбленность превращает его в гения. А уж сохранить эту гениальность хотя бы в отдельных проблемах задача каждого мыслящего человека.
