На трибунах послышались недоверчивые перешёптывания. Было видно, что в душах людей зародилось семя сомнения. Теперь они уже не были полностью уверены в виновности Зверя. А некоторые даже подумывали о том, чтобы его оправдать. Но эти мимолётные иллюзии мгновенно развеял вновь вступивший в разговор Стен:
– О, народ Эремстэна! Я вижу – вы сомневаетесь. Но позвольте, я докажу вам правоту своего решения. Мой научный консультант – Тэд – всё объяснит.
– Кхе-кхе… да, – подтвердил короткостриженный человек в строгой замусоленной одежде, с круглыми очками на маленьком носу и короткой щетиной на подбородке, – Дело в том, что по нашим данным, с точностью до восьмидесяти шести процентов, убитый Патрик Зеленицын должен был стать энергоном.
В зале вновь послышались выражения людского сомнения, но уже не в пользу Зверя.
– Спасибо, Тэд, – поблагодарил Стен и опять обратился к народу, – Как вы все знаете, именно благодаря энергонам мы всё ещё живы. От них мы получаем энергию, которой кое-как хватает, чтобы содержать город. А этот человек, – он указал на пленника, – убил одного из возможных источников…
– Я просто спас своего друга от того, чтобы вы его использовали как живую батарейку! – выкрикнул Зверь.
– Своим поступком он, скорее всего, погубил десятки людей, – как ни в чём не бывало продолжал правитель, – Тех, кто может погибнуть при прорыве стены, если на её защиту не хватит энергии, тех, кто сгинет на заводах, если там откажет система безопасности, да и мало ли кого ещё?
Да, мы можем сейчас оправдать этого человека, но, кто знает, не станет ли он потом убивать всех направо и налево, без разбора. Что, если из-за него погибнем все мы? А это возможно, если наш город останется без капли энергии, поверьте мне на слово. Так как, должен ли он жить? Или же этот человек заслуживает смерти во благо всем нам?
– Смерть! Убить его! Смерть, – разразилась криками толпа.
– Единогласно, – заключил Стен.
– Дьявол! – сплюнул Зверь. При этом его потрескавшиеся от долгой жажды губы пронзила резкая боль, но этого пленник уже не чувствовал. Ему было не до того.
– И всё же, – после короткого молчания вновь заговорил правитель, – любой человек, если, конечно, он не работает на правительство, – Стен немногозначно посмотрел на Эмми, – имеет право на последний шанс. Я даю тебе его, Зверь.
Он встал со своего трона, держа в вытянутой руке пояс, усеянный различными ножами, как патронташ патронами. Некоторые из них были совсем маленькие (не больше пятнадцати сантиметров в длину, уравновешенные идеально для метания), другие были немножко побольше, а третьи – совсем огромные. Один из них, выделанный на манер мачете, на вид даже больше походил на короткий меч, нежели на простой ножик.
– Это твои клинки, – пояснил Стен, – Они верно служили тебе на протяжении всей твоей жизни и, возможно, послужат и в момент последней битвы. Надеюсь, – правитель лукаво усмехнулся, – ты сможешь воспользоваться ими, – и он швырканул «обойму» прямо к ногам заключённого.
– Р-р, – зарычал Зверь, видя в паре метров под собой своё оружие, до которого он, к сожалению, не может дотянуться, – Эй, Стен! Сейчас ты совершаешь огромную ошибку, – предостерёг пленник, делая небольшую паузу, – И ты поплатишься за неё своей жизнью.
Правитель довольно хмыкнул (по-видимому, ему часто угрожали).
– Что ж, Заседание Городского Суда можно считать закрытым. Двое заключённых всеобщим мнением приговариваются к немедленной расправе. Привести приговор в исполнение!
Всё сразу стихло. Казалось, над ареной не проносится больше ни единого звука, кроме, разве что, бешеного биения двух сердец, уже приготовившихся к смерти.
И тут тишину пронзил громогласный скрип ворот. Две массивные створки стали расходиться в стороны, издавая при этом неприятный для человеческого слуха звук. Ещё мгновение – и в чёрной пустоте между ними появилось гигантское лицо…
Точнее это была огромная бледно-зелёная морда. Морда чудовища, больше походившая на жабью. Её отвратительные глаза неприятельски сверкали в темноте. Кожа лица была покрыта бронёй, не уступавшей в прочности и камню, которая, по-видимому, проходила и по всему телу. Изо рта торчали острые расположенные в несколько рядов зубы. Их свирепый оскал свидетельствовал лишь об одном – о зверском чувстве голода.
– Что ж, постарайтесь умереть достойно, – пожелал правитель, поудобнее устраиваясь на своём троне.
Тут же зал разразился невнятным гулом, и как будто под ритм этого заунывного рокота чудовище стало постепенно выползать из своего укрытия. Вначале, вслед за головой, из ворот появились две огромные когтистые лапы, а затем и ещё три пары таких же. Спина монстра была усеяна острыми шипами, расположенными двумя рядами вдоль хребта. Длинный хвост венчал здоровый костяной набалдашник, раскачивающийся из стороны в сторону, подобно молоту смерти.
Зверь мимолётом взглянул на выбравшуюся на арену тварь, и она не произвела на него особого впечатления. Подобных он видел тысячи, конечно, не таких размеров (эта была величиной с нормальную деревенскую одноэтажку), но, как говориться, чем больше шкаф, тем легче падает, и тем сильнее при этом он гремит.
Сейчас пленника заботило совсем другое – он думал, как избавиться от ненавистных оков, пригвоздивших его руки к небу. Зверь несколько раз дёрнулся вниз всем своим весом, как бы проверяя канат на прочность, и тот, естественно, не поддался.
– Эй, что ты делаешь? – взволнованно спросила девушка, висящая неподалёку, – Ты что-то придумал?
– Будь… добра… Не говори… под руку… – огрызнулся пленник и, дёрнув канат ещё раз, крикнул, – Эй, ты! Зверюга безмозглая! Хочешь полакомиться? Так вот он я перед тобой! Иди сюда!
Монстр, до этого приходивший в себя, оказавшись на солнце после долгого заточения в кромешной тьме ангара, теперь поднял свой взгляд на подвешенных в другом конце арены людей. В страшных глазах чудовища загорелся огонь лютого желания, раздуваемый голодом. Но всё же оно стало продвигаться к тому месту, где находились пленники, неторопливым и даже слегка ленивым шагом. По-видимому, эта тварь уже была научена долгим опытом пребывания здесь, что добыча от неё никуда не уйдёт, и поэтому ей хотелось растянуть момент удовольствия.
– Что ты наделал? – всполошилась Эмми, с испугом взглянув на чудовище.
– Я знаю, что делаю, – отозвался Зверь, – А ты помолчи, если не можешь предложить ничего дельного.
Девушка, потупив голову, умолкла. Он же, посмотрев вниз и примерно прикинув, на каком расстоянии от него упали его ножи, резко ударил своими ботинками друг о друга. Тут же от задников их подошв отлетели две резиновые полоски, ранее ничем не выделявшиеся на чёрной поверхности, а на их месте образовались пара отверстий, в которых на солнце что-то ярко блеснуло.
Осторожно, чтобы не выронить содержимое углублений, Зверь сложился практически пополам. Он вытянул перед собой ноги так, что они прошли точно между кистей рук, а пятки даже слегка касались грубых мужских ладоней. Нащупав кончиками пальцев оба отверстия, пленник молниеносно выхватил то, что в них находилось. В воздухе что-то сверкнуло, и два острых лезвия одним махом перерубили канат.
– Эй, что?! – вскрикнул Стен, вскочив со своего трона, но, тут же немного успокоившись, сел обратно, – Ладно, так даже интереснее.
Куски оборванной верёвки змеёй взвились вверх, а Зверь, сделав в воздухе небольшое сальто, приземлился на ноги и сразу бросился к своему поясу с оружием. Чудовище же, заметив, что добыча от него ускользает, резко прибавило ход, мгновенно оказавшись у места событий. Но пленник, уже готовый к атаке, быстро ушёл в сторону от смертоносного выпада монстра и нанёс удар своим полумечом, держа его обеими руками, которые всё ещё сковывали наручники. К сожалению, лезвие прошло вскользь, лишь царапнув по надёжной броне чудовища и не причинив тому никакого вреда. Мужчине же пришлось уворачиваться от стремительно пронёсшегося над ним хвоста.
А тварь между тем, по инерции проскочив немного вперёд, уже развернулась, готовая к нападению. Зверь, не ожидавший от неё такой прыти, с трудом успел увернуться от нового выпада чудовища и тут же всадил свой меч в на мгновенье открывшееся под мышкой незащищённое место. Нанеся удар, пленник сразу отскочил в сторону, понимая, что даже секундная задержка может стоить ему жизни. И вовремя, так как миг спустя из раны, образовавшейся на теле чудовища, хлынул поток едкой бледно-салатовой жидкости, по-видимому, заменявшей тому кровь. Песок, на который попадало это вещество, бурлил и пенился, что говорило о многом.
