– Ничего себе он расстроился, – причмокнула язычком Эмми, – Неужели это всё из-за нас?

– Да не. Из-за грузовика, который мы угнали – они у них наперечёт. Ничего, потом поищут как следует и вернут себе свою колымагу.

– Кстати, а как твоё имя?

– Моё? – удивился мужчина, – Зверь.

– Нет, это кличка. А я спрашиваю о реальном имени.

– А, ты об этом. Я – Рик Баярд.

Глаза у девушки округлились.

– Ты Рик Баярд?

– Да. Тебя что-то удивляет?

– Э… ну ведь ты сын профессора Тома Баярда?

– И что?

– Я Эммилия Брайн. Я работала с твоим отцом.

– Правда? Прискорбно.

– Почему?

– Ты только начала мне нравиться.

– Правда? Но я не понимаю, почему…

– Всё. Где там твоя тачка?

– Вот, сверни туда.

Машина завернула за небольшим холмиком и покатила мимо песчаного овражка.

– Останови здесь, – попросила Эмми и спустя мгновенье выскочила из грузовичка.

Рик последовал за ней. Они преодолели овражек, и за несколькими полувысохшими берёзками девушка стала снимать ветки с какого-то возвышения.

– Интересная маскировка. А я-то думал, что правительство пользуется имитаторами антизрения, проще говоря, невидимками.

– На это сейчас не хватает средств.

– А-а, понятно.

– Может за место того, чтоб стоять, поможешь?

– Ну конечно…

Они сняли последние ветки и куски камуфляжного материала, и их взору открылась небольшая машина-легковушка цвета хаки, со складной, на полкабины, крышей и двумя сиденьями. Как ни странно, колёс у этой тачки не было. На их месте, горизонтально к земле, располагались выпуклые чёрные диски округлой формы.

– Ну что ж. Теперь твоё авто при тебе, так что пока, – вздохнул Зверь и, развернувшись, собирался уйти.

– Стой, подожди. А как же?.. Я думала, что ты меня спас, чтобы я помогла тебе скрыться.

– Нет, скрыться я мог бы и сам. А спасти я тебя собирался с самого начала, только вот когда ты о машине сказала, я засомневался.

– Но почему?

– Ты ведь из Правительства, а помощи от вас мне как-то не хочется.

– Но ведь твой отец…

– Что мой отец?! – он резко развернулся и оказался с ней лицом к лицу, – Мой отец впустил в наш мир этих тварей. Он наложил на меня проклятие.

– Он не хотел…

– Я знаю! – крикнул он и тут же спокойно добавил, – Но сделанного уже не вернёшь. Так что: «пока», – здесь наши пути расходятся.

Рик собрался уходить, но Эмми ухватила его за руку.

– Постой, а как же мир?

– При чём тут мир?

– А при том. То, что я говорила об отряде сопротивления, – правда. У нас есть план, как спасти планету (Зверь хмыкнул). Я видела, как ты дерёшься. Ты мог бы помочь. Тебе не обязательно соглашаться сейчас. Просто поехали со мной, а если тебе что-то не понравится, ты сможешь уйти.

Зверь, в упор смотря на неё, несколько секунд колебался, а затем вздохнул:

– Ладно, заводи свою тачку.

Она улыбнулась и запрыгнула в машину. Он сел рядом. Прозрачная панель над их головами герметично опустилась, и авто, взревев, поднялась на полметра над землёй.

– А твой отец… Он был великим человеком, – грустно сказала Эмми, надавив на газ, и они понеслись куда-то вдаль.

День в ПЦУ (Правительственном Центре Управления) начался совершенно обыденно. Звуковой сигнал поднял служащих в семь утра, и все они, после короткого завтрака, отправились на места своих работ. Лишь охранники, дежурившие ночью, когда к ним подоспела смена, пошли отдыхать – остальные же были поглощены трудом.

Сам Центр представлял из себя огромную хорошо укреплённую базу-бункер, оставшуюся ещё со времён Великой Войны. Здесь одновременно пытались ужиться сотни техников, людей из персонала обслуги, военных и сторожей, а так же учёных, которым постоянно что-то не нравилось, – что было довольно-таки нелегко. Конечно, перебоев в питании не было – еду сюда возили с не столь отдалённых витооранжерей, обустроенных по последнему слову техники, – но всё-таки напряжение от постоянного нахождения в тесном пространстве и вечная угроза нападения делали своё чёрное дело. Люди, хотя и не были на пределе, всё же порой сильно нервничали, вымещая всю свою злость на других, что собственно и испытал на себе этим утром Эдвард Хромов.

На самом деле, день у Хрома не задался ещё с самого начала. Сперва он проворочался полночи, думая о недавних событиях. С каждым разом всё больше людей не возвращаются с заданий, и если так пойдёт и дальше, то вскоре просто некого будет на них отправлять. И мало того, что на бойцов сопротивления (как их неофициально прозвали) нападают монстры, – чаще всего солдаты становятся жертвами местных жителей тех территорий, которые они пытаются освободить, потому что те, не понимая значения этой войны и всем сердцем ненавидя Правительство, делают всё возможное, чтобы ему помешать. Самому же Хрому лишь чудом удалось вернуться со своего последнего задания, хоть многие и говорят, что здесь дело не в удаче, а в мастерстве бойца, а Хром, как ни крути, хороший боец. Но кто знает, может тут причастно и то, и другое?

Наконец, отогнав от себя скорбные мысли, Эдвард попытался уснуть. Но тут на него неожиданно напала бессонница, и он, провалявшись в состоянии некой полудрёмы до самого «Подъёмного сигнала», встал совершенно разбитым.

Завтрак выдался никак не лучше ночи. В столовке давали макароны, которые Хром просто терпеть не мог, а когда же он подошёл к раздатчику – молодому, ещё зелёному парню, за всю жизнь не державшему в руках никакого оружия, кроме своего половника, – с просьбой заменить его порцию на что-нибудь другое, тот огрызнулся, сказав, что солдаты должны довольствоваться тем, что им положено. Этого Эдвард уже был не в состоянии вытерпеть…

К счастью, его удержали несколько вовремя подоспевших знакомых, и обошлось без драки, которая, впрочем, в любом случае завершилась бы одним единственным ударом – пареньку бы хватило, причём сполна… Но зачем Хрому, на счету которого и так немало жизней, брать на себя ещё и какого-то сопляка с кухни? Пускай лучше живёт и влечёт своё «общественно полезное» и до боли скучное существование. У Эдварда же были дела поважнее. Так что, успокоившись в крепких объятиях товарищей, Хром отбросил идею проучить обнаглевшего раздатчика и вернулся за стол, доедать свои макароны.

Но и это не было последней каплей.

Ещё до окончания завтрака Эдвард получил известие о том, что Шеф ждёт его к себе. Если бы это произошло в середине дня, то тут не было бы ничего странного. Но поскольку всё случилось утром, Хрому было о чём задуматься.

На самом деле Шеф в такой ранний час мог вызывать к себе сотрудника по двум причинам: либо, чтобы поручить какое-то срочное задание, либо, чтобы дать ему немалый разнос. И поскольку Эдвард только-только вернулся из предыдущей миссии, а ничего нового на ближайшее время не намечалось, то темой для их разговора с начальником оставалось лишь одно. А этого-то он и опасался.

Но всё же, не подавая и вида беспокойства, Хром, давясь, доел свой завтрак и отправился в нужный кабинет.

Шеф – тощий, но крепкий мужчина среднего роста с небольшой залысиной на голове – был как всегда в своём репертуаре: строг, но тактичен. Вначале он, как бы невзначай, поведал Эдварду о том, что семеро из десяти агентов правительства в крупных городах в данный момент находятся в чрезвычайно опасном положении, а с тремя из них связь и вовсе потеряна, что означает: либо они мертвы, либо близки к этому. Затем Шеф принялся отчитывать Хрома за его грандиозный провал в прошлом задании, тщательно разжёвывая каждую допущенную им ошибку. При этом Эдвард даже не мог возразить, что операция с самого начала пошла не так, а так называемый «крах», в связи с минимальными потерями при сложившихся обстоятельствах, можно с уверенностью назвать победой, – начальник просто не слушал его.