***

Наутро Курт проснулся от резкого крика. В первую минуту он не понимал, что же произошло, как вопль повторился, став ещё громче. Курт вылез из постели и подошёл к двери, прислушавшись. Теперь он отлично различал голос брата, но не его слова. Похоже, «сладкая парочка» решила наверстать всё, что упустила вчера, и устроить разборки с утра пораньше.

Курт не выдержал и припал глазом к замочной скважине. Из спальни напротив вышел уже полностью одетый Том и затопал по лестнице вниз. Через несколько секунд в коридор вылетел разъярённый Билл и побежал вслед за ним. Курт выскользнул из своей комнаты и, спустившись на пару ступеней вниз, чтобы видеть всё происходящее, уставился на разворачивающееся внизу действо.

Том, не смотря на Билла, тщетно пытался засунуть левую руку в рукав куртки. Каулитц, с перекошенным лицом и растрёпанными волосами, тяжело дыша, буравил его взглядом и низким голосом, какого Курт не слышал никогда, прохрипел:

- И что? Ты опять уйдёшь?

Том, наконец, справился с курткой и, застегнув молнию, посмотрел на Билла в упор.

- Это что, мне нужно? – продолжал Билл звенящим от напряжения голосом. – Чёрт возьми, Том, хватит вести себя, как мальчишка! Сколько тебе лет?!

- Не ори, брата разбудишь, - тихо ответил Том, даже не пытаясь отвести взгляд.

Билл судорожно вдохнул, рывками, будто ему не хватало воздуха. Он словно сдулся, опустив плечи и склонив голову. Том сделал шаг вперёд и потянулся к нему. Но Билл, вскинувшись, отпрянул назад, чуть не налетев на диван.

- Том, почему ТАК всегда? Вот скажи – почему? Почему я всегда должен пинать тебя, чтобы ты что-нибудь сделал? Ну можешь ты хоть попытаться?!

Трюмпер скрестил руки на груди, храня тяжёлое молчание. Билл зарычал и неистово взмахнул руками, зарываясь пальцами в волосы. Том шагнул к нему и, крепко схватив за запястья, притянул к себе.

- Ты знаешь, что я каждый день думаю обо всём этом? – отчётливо произнёс он, чеканя каждое слово. – Я каждый, каждый день думаю о том, как я испоганил тебе жизнь. Что ты сейчас мог бы жить в большом городе, работать в каком-нибудь издательстве или журнале, вообще никаких проблем не знать.

- Ты что несёшь? – еле слышно пролепетал Билл, смотря на Тома во все глаза.

- Давай признаем, наконец… Я тебя не стою. Ты не обязан прозябать в Киле со мной.

- Том, я…, - Билл резко побледнел. – Я же никогда… Я ни разу тебе и слова не сказал…

- Это и не требуется, - Том медленно разжал пальцы, отпуская Каулитца. – Я сам всё понимаю. Ты просто подумай об этом.

Голос Тома дрогнул на последней фразе. Он сделал глубокий вдох, порывисто поцеловал одеревеневшего Билла в лоб и, подхватив валяющийся на полке для обуви рюкзак, вышел под мелкий моросящий дождь.

Билл несколько мгновений смотрел на закрывшуюся дверь и вдруг отчётливо, жалобно протянул:

- То-о-ом…

У Курта, сидящего наверху лестницы, что-то ёкнуло в груди. В голосе брата было столько отчаяния, что хотелось тут же спуститься вниз и успокоить его.

Билл добрёл до дивана и медленно сел, уставившись в окно. Курт выждал пару минут и спустился вниз. Обойдя диван, он глянул на Билла и передёрнулся. Брат сидел с абсолютно отсутствующим выражением на лице. Чуть приоткрыв рот и слабо шевеля губами, он молча смотрел в окно поверх телевизора и, казалось, совсем не замечал подошедшего Курта.

- Билл?

Брат не отреагировал.

- Билл? – Курт подошёл ближе и несильно потряс его за плечо.

Старший Каулитц моргнул и, всё ещё не смотря на брата, проговорил отсутствующим тоном:

- Курт, иди спать.

- Сейчас десять утра.

- Тогда можешь погулять…

Курт покосился в сторону окна, за которым набирал силу дождь.

- Я, пожалуй, к себе пойду…

- Хорошо, - Билл рассеяно кивнул, не меняя ни позы, ни выражения лица.

Курт направился к лестнице, чуть ли ни на каждом шагу оборачиваясь на брата. Билл замер, как статуя, и казалось, что он готов остаться таким ну очень надолго.

K2: Пять часов! ПЯТЬ!

Shaya: Он хоть жив?!

K2: Дышит, моргает, на руку свою смотрит… и всё. Я на кухню ходил раз сорок, дабы убедится, что с ним всё нормально.

Shaya: Видимо, сильно он любит этого Тома.

K2: Да я заметил уже… Чёрт. Что делать?

Shaya: В плане любви или в плане – как отодрать его от дивана?

K2: Второе. С первым ничего делать не надо

Shaya: Говорить пробовал?

K2: Молчит.

Shaya: Пнуть?

K2: Не пинал, но за руку дёргал… Не реагирует.

Shaya: Так пни!

K2: Ещё что посоветуешь?

Shaya: Объяви на всю комнату, что любишь его мужа, может, переключится на тебя…

K2: От тебя пользы сейчас – как от фонарного столба. Не принимай близко к сердцу.

Shaya: Ты инфантильный нытик. Не принимай близко к сердцу.

K2: Мы поняли друг друга. У меня идея есть.

Shaya: Какая?

K2: Правда, не знаю, получится или нет… Но если получится – сообщу.

Shaya: Ок. Напиши потом.

Курт уже минут пятнадцать сидел и в нерешительности смотрел на телефон брата, который умыкнул из спальни. Что, впрочем, было плёвым делом, ибо Биллу сейчас было явно не до сохранности своего имущества. Курт же проявил чудеса такта – в переписку и журнал звонков не лез, а сразу открыл список номеров и нашёл нужный, на который и глядел уже добрую четверть часа.

Собравшись с духом, он переписал себе на телефон номер и, нажав на кнопку вызова, приложил аппарат к уху. Пока шли гудки, Курт успел двадцать раз пожалеть о своём решении, и примерно тридцать – подумать о том, что же он скажет тому человеку, которому звонит. Решить последний вопрос не удалось – в трубке уже раздалось звучное, но явно усталое:

- Да?

- Том? – парень задержал дыхание на одно мгновение. – Это Курт.

Трюмпер замешкался на секунду, и Курт уже решил, что он сейчас бросит трубку. Но Том на удивление ровно поинтересовался:

- Что-то случилось?

- Да… Билл… Он…

- Что с ним? – резко оборвал его невнятный лепет требовательный голос.

Курт еле справился со своей «мочалкой во рту». Он впервые спокойно, без нервных взглядов и трясучки, перебрасывался с Томом хоть какими-то фразами, хоть и по телефону, а не в жизни, но уже это как-то тихо радовало. И пусть разговор был о брате – Курту нравился лишь голос, который он слышал. Но он всё равно, решив не тянуть резину, зачастил:

- Как ты уехал, он замер в одной позе и не шевелится почти. Сидит и смотрит в стену.

Тои издал тяжёлый вздох.

- А ты пробовал его… ну, не знаю, растормошить?

- Пробовал… Не получается.

Трюмпер молчал пару секунд и, наконец, сказал:

- Я скоро приеду.

- Да… хорошо…

- И, Курт… спасибо, что позвонил.

Каулитц не успел ничего ответить, Том уже отключился.

Не прошло и получаса, как послышался грохот отрываемых ворот. Курт глянул в окно – Том заехал во двор и, оставив машину, направился к дому. Не теряя времени, парень выбежал из спальни и устроился на верхних ступенях – чтобы всё видеть и слышать, но, всё-таки, быть незаметным.

Том вошёл в гостиную и, не снимая куртки, направился к сидящему на диване Биллу. Трюмпер остановился напротив и молча посмотрел на вскинувшего лицо парня. Билл сидел полубоком к лестнице, и Курт практически не видел его выражения, но всё-таки мог его представить.

Том тяжело вздохнул и, понурив взгляд, внезапно опустился на пол и положил голову Биллу на колени. У Курта тут же возникло то самое чувство неприязни к себе, которое он часто испытывал в последнее время – будто он пробирается на ту территорию, куда ему вход запрещён. Но в очередной раз непонятно откуда взявшееся любопытство победило, поэтому парень только сильнее подался вперёд, желая всё-таки услышать, что эти двое скажут друг другу. Но надежды не оправдались – как назло, Том говорил тихо-тихо, ткнувшись носом в колени Билла, а старший Каулитц молча очерчивал подушечками пальцев контуры тугих кос. В какой-то момент Трюмпер поднял голову и, мельком глянув на Билла, тут же вскочил, сел на диван и притянул парня к себе. Билл упёрся лбом его в грудь, узкие плечи мелко затряслись, а по телу прошлась судорожная волна. Том рассеяно гладил его по спине, продолжая что-то тихо говорить.