- Не зевай, а проходи! – воскликнул брат, с грохотом захлопывая дверь. – Ну, что скажешь?

- Что это прогресс, - озвучил Курт свою недавнюю мысль, осторожно опускаясь в ближайшее кресло.

- Ну спасибо! – Билл, отдуваясь, оставил его чемодан у подножия лестницы и направился в сторону кухни. – Ты голодный?

- Нет! - тут же воскликнул младший Каулитц, вспоминая ту прошлогоднюю отраву, которую однажды сварганил Билл в приступе хозяйственного вдохновения. Впрочем, есть действительно не хотелось. – Пить только хочу.

Билл что-то положительно замычал и загремел стаканами в соседней комнате. Курт медленно осматривал гостиную, взгляд зацепился за две фотографии, висящие рядом на стене. Парень подошёл поближе и на одном из фото с удивлением обнаружил себя – десятилетнего, вместе с чуть более молодыми, чем сейчас, родителями. Совсем рядом, в такой же строгой рамке, висел снимок семейной пары весьма добродушного вида – у обоих были тёмные глаза, широкие улыбки и мимические морщинки вокруг глаз.

Сзади раздались шаги – Билл подошёл к нему сзади и сунул в руку стакан с ярко-оранжевым напитком. Курт сделал глоток и невнятно пробормотал:

- Спасибо.

- Да не за что. Ради тебя только и купил. Том ненавидит апельсиновый сок.

- Это его родители?

- Да, - Билл склонился, становясь с Куртом одного роста, и приблизил лицо к фотографии. – Года два назад, вроде, снимок сделали.

- Выглядят добрыми.

- Они офигенные! – Билл широко улыбнулся и распрямил спину, окинув брата взглядом. Положил ладонь ему на макушку и довёл её до своего плеча. – Слушай, а ты реально вырос!

- Не на столько, на сколько бы хотелось, - Курт многозначительно повёл бровями, возвращаясь в кресло. – Слушай, а с чего ты за руль сел?

- Потому что Том объявил, что больше не намерен изображать для меня таксиста, - Билл усмехнулся. – Правда, вторая машина нам пока не светит, делим одну. Ты представить себе не можешь, в какую долговую яму мы влезли, чтобы оплатить вот это, - парень развёл руки в стороны, указывая на стены.

- А родители не помогли разве-е-е? – Курт в очередной раз зевнул.

- Наши – нет. Тома – да, - коротко ответил Билл. – Так, все разговоры и сантименты – завтра. Сейчас – спать!

- Да, босс!

Билл заразительно рассмеялся и, подхватив чемодан Курта, стал подниматься наверх, громко топая. Младший брат шёл за ним, пока не оказался в коридоре второго этажа, откуда ещё три двери вели в разные комнаты.

Билл остановился и указал на дверь прямо напротив лестницы.

- Это ванная, одна в доме. Налево – твоя комната. Направо – наша. Думаю, не стоит объяснять, что ванная и кухня в полном твоём распоряжении? – Билл подмигнул брату, передавая ему чемодан.

- Нет, - Курт благодарно улыбнулся и уже собрался направиться к себе, но на полпути обернулся и окликнул уже стоящего на пороге спальни брата. – Слушай, а… где Том?

Билл почему-то глянул на свою левую ладонь и, подняв взгляд на него, опять расплылся в улыбке.

- У него смена сегодня до трёх утра, он в городе останется. Вернётся утром.

Курт кивнул с натянутой улыбкой и, махнув брату на прощание, зашёл в предназначенную ему спальню.

Забираясь в ещё холодную кровать, он подумал, что, возможно, отдых и не будет таким испытанием, какое он себе нафантазировал.

***

На следующее утро, проснувшись, по обыкновению, в восемь часов, Курт отправился на осмотр дома и прилегающих территорий. Хоть их особняк в Мюнхене и находился за чертой города, но всё равно чувствовалась близость мегаполиса. Здесь же, на окраине Киля, даже воздух был другим и, выйдя во двор, Курт внезапно почувствовал вкус свободы.

Дом Тома и Билла стоял в окружении деревьев, закрывающих его от посторонних глаз. Не было ни цветов, ни садовой мебели, лишь зелёный газон, на удивление ухоженный, и высокие кустарники. Курт с наслаждением растянулся на ещё чуть влажной после ночи траве – поваляться на газонах в родном саду ему бы ни за что не позволили.

Но, как он ни старался, расслабиться до конца пока не удавалось. Курт прислушивался к звуку каждой проезжающей мимо машины, гадая, в какой же из них вернётся домой Том. А не вернуться на этот раз он не мог, поэтому встреча, одновременно желанная и пугающая, была неизбежной. Курт сам не понимал, чего он хочет больше – увидеться с Трюмпером или всё-таки чтобы тот на время его каникул снял себе номер в мотеле и не показывался. Наглость была ещё та, но Каулитц уж очень дорожил своими заметно поскудневшими запасами нервных клеток.

Вдоволь навалявшись, измазав джинсы и почти пьяный от солёного воздуха, Курт вернулся в дом – в желудок ничего не падало со вчерашнего обеда в поезде, и тот теперь буквально вопил призывы о помощи. А на кухне Курта уже ждал сюрприз в виде подпевающего радио Билла, вертящегося вокруг плиты. В воздухе повис неожиданно приятный аромат жареного хлеба.

Билл обернулся на звук шагов и, буквально сияя, улыбнулся брату.

- Доброе утро! Давно проснулся?

- Час назад где-то… Я во дворе был.

Билл кивнул и ловко перевернул гренок в воздухе. Курт подошёл поближе и с изумлением уставился на сковороду.

- С каких пор ты готовишь? Ты чай заваривать не умел!

Билл разразился своим «фирменным» заражающим смехом.

- С тех пор, как появился мужчина, которого надо кормить, чтоб не сбежал. Так что пришлось взять на себя бремя домохозяйки.

- В прошлом году ты чуть не спалил лофт, пытаясь сделать яичницу!

- В прошлом году мы жили в двух кварталах от его мамы, которая поваром работает! А теперь приходится выкручиваться самому.

- А Том готовит? – поинтересовался Курт, садясь за стол.

- Иногда, - Билл поставил перед братом тарелку с гренками и пиалу с джемом. – Но у него график на работе загруженный, в отличие от меня.

- Он вроде отцу помогал в их мастерской, да? – пробормотал Курт с набитым ртом. Его старший брат, по всей видимости, действительно был готов на многое для Тома, раз встал за плиту, да ещё и преуспел в этом. По крайней мере, гренки были потрясающие.

- Теперь нет, - Билл присел напротив Курта. – Помнишь дом, в котором мы жили? Том с другом ещё осенью выкупили помещение на первом этаже. Теперь они держат бар.

- Круто! А мы туда пойдём?

- Лицам до восемнадцати вход запрещён, - Билл усмехнулся. – Что скажут родители, узнав, что я тебя тут спаиваю?

- Мы им не скажем, – прошептал Курт заговорщицким тоном.

- Как не сказали тогда, что ты спустил мамино колье в унитаз? – расхохотался Билл.

Курт только улыбнулся.

- Мне было четыре года! Всю жизнь будешь припоминать?

- Ну, возможно, кода ты разбогатеешь, я смогу тебя этим шантажировать, - старший Каулитц многозначительно повёл бровями.

Разговор прервал завибрировавший на разделочной доске телефон Билла. Парень посмотрел на дисплей, расцвёл улыбкой и, подскочив, вышел из кухни. У Курта даже сомнений не возникло в личности звонившего. Билл говорил тихо, его слов было не разобрать, поэтому младший брат, решив не трепать себе нервы, просто потянулся за вторым гренком.

Билл вернулся спустя несколько минут, с алеющими щеками, но с неизменным выражением безграничного счастья на лице. Не говоря ничего, он вернулся к готовке. Курт с минуту смотрел брату в спину и, наконец, рискнул спросить:

- Кто звонил?

- Том. Сказал, что взял ещё и дневную смену.

- А разве бары работают с девяти утра?

Билл нахмурил брови и со смешком повернулся к брату.

- Ты-то откуда всё знаешь? Готов поспорить, ты в баре и не был никогда.

- Логика, - Курт пожал плечами. – В девять утра открывать бар невыгодно. Даже заядлые алкаши в это время ещё пытаются быть трезвыми.

Билл, посмеиваясь, скинул последнюю партию гренок в большую тарелку и, поставив сковороду в раковину, включил воду.