- Как?

- Билл, ну я не знаю, как сказать…

- Не знаешь, или не хочешь?

Том вымученно вздохнул.

- Он твой брат, но… Не допускаешь ли ты, что он… завидует, например?

- Ха! Бред, - усмехнулся Билл.

- А может, не бред?

- И с чего бы ему завидовать?

Парни замолчали. Курт напрягся, как струна, вслушиваясь в их дыхание. Наконец, Билл уверенно воскликнул:

- О, Том, нет! Не думай об этом даже.

- Билл, я уже не раз это замечал! Он… он ревнует…

- Меня? К тебе?

- Меня.

Билл издал нервный смешок и снова умолк.

- Подумай сам.

- Это чушь!

- А если нет? Сегодня утром, когда мы прощались, он смотрел на нас с газона. И я не я, если он не хотел в тот момент врезать нам обоим!

- Не в нас дело, Том. Если это и зависть, как ты говоришь, то не по отношению к нам.

- Ты здесь ещё кого-то видишь?

Билл нетерпеливо цокнул языком и явно нехотя признался:

- Курт рассказал мне, что ему нравится один парень. Уже долгое время. И он просто не может признаться ему по ряду каких-то причин. Если он и ЗАВИДУЕТ, то только тому, что у нас с этим проблем нет.

- И кто же этот парень? – с едва заметной иронией спросил Том.

- Я не знаю, он не сказал, - простодушно ответил Билл.

И спустя ровно одно мгновение воскликнул:

- Том, хватит! Нет! Я знаю своего брата!

- Билл, ты знал его, когда ему было двенадцать! Как будто ты не в курсе, как быстро меняется человек в таком возрасте!

- Всё, я не хочу это обсуждать.

- Как скажешь. Просто в следующий раз присмотрись к нему повнимательней.

Курт вскочил на ноги и, стараясь не шуметь, убежал к себе в комнату. Сердце бешено стучало, будто хотело вырваться наружу. Всё-таки, когда Том не смотрел на него, было гораздо лучше.

***

Курт уже в который раз сбрасывал вызов на своём телефоне и продолжал молча глазеть на волны, накатывающие на берег. Это не надоело ему уже четвёртый час. Сейчас он отлично понимал Билла, который изображал статую после ссоры с Томом.

Утро было крайне напряжённым. Том уехал ещё до того, как Курт проснулся, но вот поведение Билла не оставляло никаких сомнений – он явно начал сомневаться в брате. Его вялые попытки что-то прояснить и выпытать у Курта побольше сведений о загадочном объекте симпатии брата были быстро пресечены – Курт, как на духу, выпалил, что не хочет весь день сидеть дома, даже несмотря на сильный, шквалистый ветер за окном. Билл не стал препятствовать и легко отпустил его, хотя внутри у него наверняка шла упорная борьба между тем, как надо, и как хочется. Курт, вопреки обыкновению, не поехал в город. Он ушёл совсем недалеко от дома. На самый берег моря, и просидел на пляжу уже несколько часов. Мысли накатывали и уходили так же, как и волны, настроение скакало от минуса к плюсу, а желание взять и уехать и Киля только росло. Ему уже не хотелось ничего. Ни проводить время с братом, которому старательно запудрил мозги, ни видеть Тома и его безразличия, ни мучить самого себя напрасными надеждами, которые, как он знал наверняка, никогда себя не оправдают. Том Трюмпер был навязчивой идеей уже целый год.

Когда пятый час уже был на исходе, Курт услышал сзади себя далёкий звук фотоаппарата. Каулитц обернулся и сощурился от ветра. Позади него, метрах в пятидесяти, стоял высокий рыжеволосый парень, держащий в руках профессиональный фотоаппарат. Рыжий внимательно смотрел на море и, присев, запечатлел очередной кадр. Курт отвернулся и выше натянул воротник свитера, почти на самый нос.

Совсем рядом с ним зашуршала галька – фотограф подошёл ближе и, присев в паре шагов от Курта, начал снимать набегающую на камни воду. Сделав несколько фото, рыжий отключил фотоаппарат и, улыбаясь, повернулся к Курту. Парни смотрели друг на друга несколько секунд, и фотограф первый протянул руку:

- Привет, я Алекс. И у меня есть душа.

Курт хмыкнул от неожиданности и, опустив воротник, парировал:

- А я Курт… И я атеист.

- Ничего, это лечится, - жизнерадостно объявил Алекс, наглухо застёгивая свою кожаную куртку. – Это не ты вчера пнул меня в автобусе?

- Да, наверное, я, - виновато пробормотал Курт, рассматривая нового знакомого. Рыжий не был красавцем, скорее, наоборот. Его яркие волосы и веснушчатое лицо смотрелись оригинально, но не слишком привлекательно. Однако в белозубой улыбке было что-то располагающее.

- А ты всегда разговор начинаешь с объявления, что у тебя есть душа?

- Ну, некоторые в этом сомневаются, - Алекс состроил озабоченное выражение лица и совсем по-старушечьи покачал головой.

Включив фотоаппарат, он поднял его повыше и указал объективом в сторону Курта.

- Можно?

- Зачем тебе? – опешил Каулитц.

- Ну, будет кадр интересный. Одинокий человек, в своих мыслях, под ветром, на берегу моря, - парень почти пропел последние слова.

Курт усмехнулся и покачал головой.

- Ты похож на моего брата.

- Он тоже рыжий?

- Нет, он тоже оптимист.

- Нет, я не оптимист, - сказал Алекс, уже вовсю щёлкая упорно не смотрящего в объектив Курта. – Реалист процентов на… сорок.

- Почему именно сорок?

- Ну не знаю, цифра нравится. Посмотри на меня.

Курт, вздохнув, посмотрел-таки в кадр. Алекс, довольный донельзя, плюхнулся рядом с ним и сунул фотоаппарат Курту под нос.

- Ну как?

Каулитц посмотрел пару снимком и одобрительно кивнул.

- Здорово. И часто ты фотографируешь незнакомых людей?

- Только если вижу кого-то интересного.

- Что во мне интересного?

- Хотя бы то, что ты сидишь здесь уже очень долго, думаешь о чём-то напряжённо, ты явно чем-то расстроен. А значит, у тебя что-то случилось в жизни, а это всегда интересно.

- А на фото это разве видно?

- Ещё как, - абсолютно серьёзно заявил рыжий, смотря на Курта, как на детсадовца, спрашивающего об очевидных вещах.

Каулитц ничего не ответил, снова натянув воротник на нос и уставясь на перекатывающиеся волны с «барашками» вдалеке. Алекс слева от него внимательно смотрел на его профиль несколько секунд и, всё тем же жизнерадостным тоном спросил:

- Мне уйти?

Курт мельком глянул на него и, сам не понимая почему, отрицательно покачал головой.

***

Дорога домой показалась на удивление длинной. Но впервые за много дней Курт на ходу думал не о брате и его пассии, а о чём-то другом. Точнее, ком-то. Алекс просидел с ним на холодных камнях до тех пор, пока не начало темнеть, а после ещё и заверил, что обязательно пришлёт фотографии, как только доберётся до компьютера, плюс он стряс с Курта адрес его электронной почты. Парень не расспрашивал ни о чём, а просто веселил его разговорами добрых три часа. И, слушая байки незнакомого рыжего пацана, Курт действительно успокоился на какое-то время.

Но сейчас, когда он уже приближался к дому, все старые тревоги начали давать знать о себе. В кармане снова надрывался мобильный – за весь день Курт не ответил ни на один звонок Билла и уже представлял, в каком состоянии обнаружит брата.

Предчувствие не подвело. Едва Курт переступил порог, на голову обрушился мощный подзатыльник. Бледный Билл возвышался над ним, тяжело дыша и сложив руки на груди. Сзади маячил чуть более близкий к нормальному цвету Том. Курт опустил глаза и сделал робкий шаг к лестнице, надеясь, что всё обойдётся. Но Билл рявкнул на него так, словно был в одном шаге от братоубийства.

- Стоять!

Курт вздрогнул и замер на месте.

Том за спиной Билла покачал головой и выразительно закатил глаза.

- Курт, ты хоть представляешь, как Билл волновался? – осторожно произнёс Трюмпер, всё ещё держась на расстоянии.

Младший Каулитц метнул в его сторону горящий взгляд. Том, вопреки ожиданиям, не отвёл глаз и не затрясся, хоть и сжал руки сильнее на плечах уже почти зелёного Билла. За это, впрочем, Курт был ему благодарен – казалось, Билла только это и сдерживало, чтобы не подскочить к братцу и не дать мощную затрещину.