Неделю назад баба Нюта скончалась. А позавчера мне, как её ближайшему (несмотря на расстояние) родственнику (тётушку так и не смогли найти, может, спилась вместе с медведями?) сообщили, что некое существо, откликающееся на Иванов Акира-Вильгельм Александрович (эк, как над ним жизнь и тётя постебались) переходит в мою непосредственную собственность. Или, если точнее, под мою опеку. Т.е. жить будет у меня, со мной, за мой счёт и я же ещё за него и отвечать буду должен, так как мать у меня уже год как не выходит из комы, а отец вечно занят, вечно в разъездах и вообще в моей жизни фигурирует чисто материально. А я уже взрослый, самостоятельный и трудоспособный (это ещё доказать надо, и, в первую очередь, мне!). И всё это произойдёт уже через час, потому что именно тогда приземлится самолёт Москва-Берлин, несущий под своим крылом в очередной раз ставшего сиротинушкой моего новоявленного родственничка, о существовании которого я даже не догадывался. Я рад? Я безумно рад! Да я просто ах*еть, как счастлив! Твою же мать…
Давайте познакомимся, меня зовут Томас Трюмпер.
Глава 2.
Глава 2.
POV Том (И это надолго…)
Полдень. Палящее, с*ка, солнце. Аэропорт Берлин-Тегель имени Отто Лилиенталя, расположенный в восьми километрах от центра столицы в районе Тегель административного округа Райниккендорф. Люблю, бл*дь, свой язык, он так ломает зубы!
- Хай, чувак! Ну, чё, всё в силе? – бодрый голос Георга, моего лучшего друга (-Дорогой, а правда, что я дана тебе Богом? – Правда, дорогая. Вот только, за какие грехи, неизвестно… ) в трубке прозвучал оглушающе даже посреди шумного аэропорта. Это он о чём вообще?
- Сегодня же Густ приезжает, ну че, поржем над деревенским парнишей?
Ааа, вспомнил. Пару недель назад, сразу после сессии ещё один мой лучший друг Густав (ботан стандартный, одна штука) отмазался от очередной практики (что никогда не составляло труда), но зато так и не смог отплеваться от отдыха на лоне природы в компании петухов, картошки, комаров и прочих прелестей деревенской жизни, куда его потащили заботливые предки. Очешуительно проникнувшись и вдохновившись красотами первобытной жизни, бедняга Густ уломал если и не скосить ему срок за хорошее поведение, то хотя бы отпустить на выходные в объятия друзей и цивилизации. И именно сегодня у нас была запланирована вечеринка по этому поводу. М-да, не до этого мне как-то…
- Гео, понимаешь, тут такое дело… В общем, проблемы у меня сейчас… Семейные…
- Что-то с матерью? – голос друга, из задорного, стал взволнованным.
- А? Да нет, там всё без изменений… Я это, давай потом расскажу…
- Ну, так, все живы, здоровы? Короче, мы сегодня все состыковываемся и там уже, по ходу, поведаешь нам о своих проблемах. Чмоки-чмоки, мой голубь! – не смог не под*ебнуть друг, прежде чем отключиться, оставив меня в лёгком ах*е.
Ну, уж нет, мне сейчас не до вечеринок. Встречу подкидыша, отвезу домой и устрою ему дрессировку, чтобы сразу поставить всё на свои места. А телефон просто отключу. Может, на тусовке будет много народу и моего отсутствия тупо не заметят? Ага, наивный. Ладно, разберёмся, главное…
Не успел додумать, что же там является главным, как взгляд зацепился за тонкую фигурку с опущенной головой, бредущую через толпу. Это создание выглядело очень хрупким, неземным и каким-то неуместным здесь в своей старенькой серенькой курточке посреди снующей туда-сюда разношёрстной и до тошноты пестрой массы людей. Сердце остановилось, для того, чтобы разогнаться и забиться в бешено-стучащем о рёбра темпе. Непонятно откуда возникло желание схватить в охапку, проводить домой в тепло, уют и тишину, защитить от холода и мира (накормить!). Не успел осознать сам факт возникновения у меня столь не свойственных мне чувств, как создание подняло голову и невероятно большими глазами столкнулось с моим ах*евающим взглядом, а я понял, как выглядят ангелы. Вот точно так же. У них такие же идеальные черты лица, такой же белоснежный фарфор кожи, такие же гладкие чёрные волосы, такие же глаза цвета горького кофе. Стоп! Высокий, тощий кареглазый брюнет с нездоровой бледностью и грязными, длинными патлами? Всю непонятно с чего возникшую эйфорию сдуло в черёмуху, когда до меня дошло, кого же я перед собой вижу. Насмешливо-злой взгляд, скривлённые в ухмылке губы и ласково-ядовитый голос:
- Ну, здравствуй, братишка.
Глава 3.
Глава 3.
«Добро пожаловать домой». Я должен был это сказать? А вот с х*я ли? Я ему не рад, я его не знаю и знать не желаю. А выбор у меня есть? Конечно есть. Домой привел? Привел. Тепло, уютно (лично мне в бардаке вообще кайфого, а вам разве нет?), холодильник забит (там точно оставались пельмени и пиво, я уверен!). Всё, могу с чистой совестью валить к друзьям, они меня ждут, подцеплю какую-нибудь шлюшку, и … М-да… Даже если тот грязно-серый, запыленный и прокуренной комочек свалявшейся шерсти,с подбитыми глазами и откушенным хвостом, можно назвать совестью, то уж найти его никакой возможности не представляется. Я её давно выгнал, она обиделась, с тех пор бомжует, но зато с гордостью и не появляясь. Флаг ей в зубы, барабан в задницу!
Лезу в холодильник. (Какого хрена я это делаю?) Говорил же, что пиво есть! И всё. Даже мышей не наблюдается, им банально не на чем вешаться. Так, по-моему, где-то была заварка… Ставлю чайник, поворачиваюсь к столу, за которым сидит подкидыш. Давно сидит. Пришли, разделись, проводил его до кухни и оставил на стуле. Это было 2 часа назад. Я уже 4 раза бегал курить, протоптал нехилую тропу по всей квартире, даже дворник за окном уже сменил несколько поз, подремывая на метле. Да, я наблюдал! Это ж охренеть как интересно, не находите? А вдруг он, все-таки, е*нется, как можно такое пропустить? Так вот, я уже успел и окно засмотреть до дыр, а это существо на стуле даже не удосужилось пошевелиться.
Взял со стола первое, что попалось под руку. Подошел. Потыкал. На меня уставились удивлённые глаза. Постепенно превращающиеся в ох*евающие блюдца. Рот приоткрылся, губы дрожат, в глазах ах*й улепетывает, сверкая пятками и прячась за спину появившегося страха. Он тоже боится. Они с ах*м дерутся. Непонимающе смотрю в ответ. Я, что, бл*дь, такой страшный? Перевожу взгляд на свою руку, в которой сжимаю… Нож. Невъ*бенно большущий нож для разделки мяса. Держу в руке, время от временя тыкая им в подкидыша. Глаз нервно дергается и я начинаю дико ржать. Нет, я не страшный, я маньяк.
- В-всё н-нормально?
А я всё ржу. И ржу ещё сильнее. Вдруг как-то резко до меня доходят слова, а память услужливо прокручивает на перемотке чуть хрипловатый неуверенный голосок. Он заговорил? Он говорит! Он живой! Аллилуйя, бл*дь.
