<p>
Играет Вадька и закрывает Бобра, поскольку себя он давно закрыл, сыграв чистый мизер. Остается закрыть Тупика, но ему мы помогаем все вместе.</p>
<p>
- Вадька, считай! – просит Бобер. Поскольку никто из нас не любит вести подсчет, мы всегда поручаем это дело нашему другу.</p>
<p>
Он берет им же разлинованный тетрадный лист в клеточку и начинает производить математические действия. В результате в выигрыше только он. Мы с Бобром остаемся в общем при своем, правда я в плюсе на двадцать рублей, а Серега в минусе на два рубля. Тупик должен Вадьке аж сто семьдесят рублей.</p>
<p>
- Черт! Не везет что-то! – сокрушается он.</p>
<p>
- Олежка, надо играть, а не отыгрываться! – опять рассудительным тоном произносит Стас.</p>
<p>
- Я и играю!</p>
<p>
- Нет! Ты начинаешь нервничать, вот и рискуешь понапрасну!</p>
<p>
- Так еще бы! Если жена узнает, сколько я проиграл, она убьет меня или в лучшем случае просто уйдет от меня!</p>
<p>
- Тогда зачем тебе такая жена? Уходи ты первый от нее, - советует Бобер.</p>
<p>
- Да идите вы все! – вновь уже очень глубоко обижается Тупик и уходит из комнаты, оставляя нас одних.</p>
<p>
- Чаю с козинаками, товарищ миллионер? – предлагает Стас, отложив недочитанную книгу. – А то что-то я проголодался.</p>
<p>
- Там осталась одна плитка! – пытается отговориться наш завхоз.</p>
<p>
- Вот ее-то и добьем! – Стас берет банку и идет в умывальник набрать воды.</p>
<p>
Потом мы дружно сидим и гоняем чаи с единственной сладкой плиткой козинак. Не беда, завтра банный день и мы уйдем в увольнение. Хотя, конечно, мы можем выходить в город уже каждый день. Увольнительные записки у нас на руках, и мы их уже не сдаем. Впрочем, и это уже чистая формальность. Ну кто остановит курсанта в офицерской полевой? Просто каждый для себя решил, что каждый день, причем на несколько часов, бежать в город совсем не хочется. Мало времени. Если б это было на первом курсе, когда мы готовы были даже за полчаса свободы чуть ли не продать душу дьяволу в лице взводных, а сейчас, когда никто тебя не держит в стенах родной «альма-матери» вроде, как и нет нужды бежать-то в город. Нам теперь подавай больше времени. И в среду мы идем только искупаться дома, в человеческих условиях. Завтра среда и вот тогда каждый из нас возьмет чего-нибудь съестного, чтоб не голодать до субботы.</p>
<p>
Вскоре старшина объявляет отбой, но никто не спешит выполнять эту отжившую, атавистическую команду. Брожение в общежитии продолжается, словно уже не одиннадцать часов. В умывальнике гогочет группа товарищей, они курят и травят байки, смех их слышен не только в коридоре, но и в комнатах, в которых тоже мало кто спит. У нас в комнате никто не спит. Бобер, как всегда ушел к Денису. Вадька читает какую-то книжку, поставив лампу так, чтоб она освещала ему странички и не мешала ни мне, ни Стасу. Стас совсем недавно отложил своего Хемингуэя и лежит с открытыми глазами, закинув руки за голову. Я же пытаюсь уснуть, но мне мешают громкие звуки, яркий свет лампы и мысли. Они далеко от училища, они рядом с домом, на первом этаже которого булочная, а в десяти шагах нескончаемая стройка.</p>
<p>
</p>
<p style="margin-left:5.0cm;">
* * *</p>
<p>
</p>
<p>
- Игорь, у тебя дома есть коловорот? – спрашиваю я одного из местных курсантов.</p>
<p>
- А зачем тебе? – удивляется он.</p>
<p>
- Да мне нужно просверлить небольшие дырочки в монетах…</p>
<p>
- Странное желание, - еще больше удивляется мой товарищ. – Ну, есть, а каким сверлом нужно сверлить?</p>
<p>
- Где-то в толщину спички, - прикидываю я, крутя перед собой спичку, прежде чем ее зажечь.</p>
<p>
- А монеты?</p>
<p>
- Ну, как рубль.</p>
<p>
- Странная просьба, но, впрочем, могу, когда тебе надо?</p>
<p>
- В эти выходные сделаешь?</p>
<p>
- Давай материал, сделаю.</p>
<p>
- Сейчас принесу! – Я ухожу в свою комнату, так и не закурив сигарету, заложив ее за ухо.</p>
<p>
Там в портфеле, в мешочке у меня лежат пятнадцать одинаковых металлических рублей с профилем Ленина на одной стороне. Их я стал собирать еще летом, когда у меня возникла идея сделать из них некое украшение, которое, как мне подумалось, должно было подойти кавказской девушке. Такие украшения я видел в нашем краевом музее, на экспозиции «народы Кавказа». На серебряной цепочке висели царские рубли. Такие с позволения сказать бусы девушки носили на груди и чем больше было монет, соответственно тем дороже украшение. Поскольку Лора была наполовину осетинка, я решил порадовать ее таким подарком.</p>
<p>
- Вот, - я протянул Игорю мешочек с рублями. – Просверлишь?</p>
<p>
- Давай, попробую, - он достал из мешочка один рубль и стал его изучать. – Просверлю, металл мягкий, это сплав, возьмет его и обычное сверло.</p>
<p>
- Спасибо, Игорек.</p>
<p>
- Не за что! В воскресенье принесу.</p>
