Однако излишняя сообразительность питомца порой весьма мешала хозяйке. Несколько раз в её отсутствие он самостоятельно открывал дверцу и уходил в самоволку. Тогда их большой квартире наносился значительный ущерб. У Валеры была ужасная привычка грызть всё подряд. Или кусать. Вернее, клевать. Потому что понятие «грызть» и «кусать» предполагает наличие зубов, а у Валеры их отродясь не было. Тем не менее, после попугаичьей прогулки создавалось впечатление, что в доме поработала злая собака. Хищным клювом (по характеру нанесённого ущерба, казалось, готовым сожрать кого угодно) тихий старушечий уют разносился в пух и прах. Страдали провода, настольная лампа, этажерка с деревянными шишечками, гобелен на стенке с видом Венеции, свечи в подсвечнике и искусственные цветы на комоде. А уж про живые цветы и говорить нечего. От них после Валериных нашествий оставались одни былинки.

Варвара Ильинична была вынуждена ограничить свободу любимца. Она усилила запор на дверце клетки (просто взяла да и прихватила крючок шнурком от ботинка) так, что изнутри его стало невозможно открыть, тем самым прекратив несанкционированные вылазки Валерика и его попугаичьи безобразия. Теперь любимец мог гулять лишь строго под её надзором.

Благодать наступала летом, на даче. Тогда попугаичий дом выносили на открытую террасу, устанавливали на шаткий столик, и тут можно было, пусть даже сквозь прутья клетки, наблюдать жизнь.

А жизнь кипела…

Воробьи-завистники слетались со всей округи и устраивали на территории, прилегающей к клетке, невероятный гвалт. Их щебетание Валеру нисколько не смущало, он легко перенимал воробьиную манеру галдеть и вторил им слегка трескучим голосом: чир-чир-чир, чиф-чиф-чиф. Кое-что от Валериного обеда перепадало и им. Некоторые, самые отчаянные, пытались внедриться сквозь решётку в его владения, чтобы хоть краешком крыла прикоснуться к птичьему раю и испытать судьбу обласканного соседа. Но тщетно. Воробьиная голова по габаритам никак не вписывалась в промежуток между прутьями.

Прискакивала сорока-белобока. Она была хитра и изворотлива. Она крала самые лакомые кусочки яблока или морковки, просовывая свой длинный клюв к кормушке. В блестящей чёрной голове её были вмонтированы мозги иной породистой собаки, и по уровню интеллекта сорока превосходила глупых воробьёв, наверное, раз в двести. Однажды гостья исхитрилась и открыла клетку. Сначала она развязала шнурок, впопыхах затянутый Варварой Ильиничной лишь на несерьёзный бантик, освободив «хитрое» приспособление от оков, затем своим ловким клювом подцепила и… оп-па! – откинула блестящий металлический крючок. Открыть дверцу плутовке не составило большого труда. Целью взлома было отнюдь не высвобождение приятеля из плена. Сорока охотилась за приличным куском банана, что завалялся на дне клетки, слегка подвял и уже не представлял ценности для разбалованного попугая. Если что, воровка с удовольствием умыкнула бы и Валерино «любовальное» зеркальце. Ну это уж как получится. В приоритете всё же был банан…

Варвара Ильинична гоняла обнаглевших птиц, нарушающих драгоценный покой её любимца, называя их побирушками, а факт распахнутой настежь дверцы, не колеблясь, отнесла на свой склероз. Она была уверена, что без помощи человеческого разума вскрыть устройство (хотя и сама посмеивалась: «доведённое до совершенства посредством шнурка от ботинка») нереально. Однако ушлая сорока обвела простосердечную старушку вокруг пальца.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.