Сэр Питер сделал знак своему слуге и продолжил:

– Вы намерены еще долго оставаться в Дербишире, сэр?

– О, что касается этого!.. – начал Коут, наблюдая за тем, как Уинкфилд наливает в бокалы бренди. – Думаю, вы знаете, как это бывает! Время от времени хочется уехать в деревню и просто отдохнуть от всех и вся! А тут еще мой друг Сторневей попросил меня составить ему компанию, в общем, короче говоря, я сказал Модесли – вы, наверное, знакомы с его светлостью? Отличный парень и потрясающий охотник! – что появлюсь не скоро. «Но как же так? – воскликнул он. – Неужели ты пропустишь охоту на лисят? А я так на тебя рассчитывал!» Но я остался непреклонен. «Я уже пообещал погостить у своего друга Сторневея, – ответил я. – Он меня ждет, и говорить тут больше не о чем».

– Ага, так вы охотитесь в центральных графствах? – спросил сэр Питер.

– Господи боже мой, а где же еще охотиться? Нэт Коут согласен только на самое лучшее. Меня так и прозвали – Нэт Все Или Ничего! Я привык ставить на карту все!

Сэр Питер улыбнулся и сделал глоток бренди. Он задавал вопросы, поощряя своего гостя рассказывать о себе. Увидев, что бокал Коута опустел, старик предложил ему снова наполнить его. Под этим благотворным влиянием мистер Коут расцвел, как пион в жаркий летний день, и решил, что он уже на такой короткой ноге с хозяином, что вправе сделать комплимент красоте и веселому нраву его внучки. Он сообщил сэру Питеру: никак не ожидал того, что кузина его друга окажется такой сногсшибательной красоткой, завершив этот панегирик заявлением, что, хотя всегда сторонился брака и не относил себя к числу парней, стремящихся обзавестись супругой, черт бы его побрал, если он не начал подумывать о женитьбе.

Именно в этот момент в комнату и вошел Уинкфилд, сказав: кажется, мистер Генри ожидает мистера Коута в библиотеке. Поскольку слуга стоял на пороге, придерживая открытую дверь с явным намерением выпроводить гостя из покоев своего хозяина, мистеру Коуту не оставалось ничего иного, кроме как пожелать сэру Питеру спокойной ночи и убраться восвояси. Впрочем, прежде он пожал сэру Питеру руку и, подмигнув, заверил его в том, что счастлив их знакомству, поскольку, по его мнению, они отлично поладили и неплохо поняли друг друга.

Закрыв за гостем дверь гардеробной, Уинкфилд вернулся в спальню и начал убирать со стола бокалы.

– Уинкфилд!

– Сэр?

– Можешь уложить меня в постель! – резко произнес сэр Питер.

Старик заговорил снова, уже лежа в кровати. Слуга задергивал полог вокруг нее, когда послышался уверенный и отчетливый голос хозяина:

– Утром пришлешь ко мне Джозефа!

– Конечно, сэр, – ответил Уинкфилд и осторожно прикрутил фитиль лампы, с которой он вошел в комнату.

Сэр Питер, угрюмо улыбаясь, наблюдал за его действиями.

– Мне, может, и пора на тот свет, Уинкфилд, но, клянусь Богом, у меня еще есть порох в пороховницах!

Как только мисс Сторневей высадила капитана Стейпла возле сторожки, Джон, не теряя времени, переоделся в одежду, более соответствующую его новому призванию. Приобретенные им сорочки слегка царапали кожу, но, стянув сапоги и заменив их грубыми серыми носками с парой таких же грубых башмаков, завязав вокруг шеи цветастый платок, Джон остался вполне доволен своей внешностью. Он был склонен считать, что теперь выглядит подобающим для привратника образом, хотя, как оказалось, такую точку зрения не разделяет Бен, вернувшийся после трудов праведных в «Синем кабане». Не скрывая недовольства, мальчик заявил, что знатные господа не носят ни цветастых сорочек, ни кожаных жилетов.

– Я не знатный господин! – возразил Джон.

– Все остальные думают иначе! – парировал Бен.

– Кто все? – поинтересовался Джон.

– Ну… все! Мистер Сопворти, и миссис Скеффлинг, и фермер Хаггейт!

– Это ты им сказал?

– Нет! Я им сказал, что вы мой кузен, но фермер Хаггейт ответил, что Бу – чистокровный жеребец и никак не мог достаться моему кузену честным образом.

– О черт! – пробормотал Джон.

– Да он знает, что вы прикидываетесь! – утешил капитана Бен. – Так сказал фермеру Хаггейту мистер Сопворти, и это чистая правда, потому что я слышал это собственными ушами.

– Да ну? – окончательно растерялся Джон.

– Ну да, из-за мисс Нелл.

– Из-за… А это еще как следует понимать?

– Не знаю, – равнодушно откликнулся Бен.

Джон не стал развивать данную тему, а несколько минут спустя до его слуха донесся скрип колес, призвавший его к исполнению долга. Со стороны деревни медленно приближалась тяжелогруженая телега, влекомая огромной лошадью. Возница, который шел рядом с лошадью, при виде Джона крикнул:

– Открывай, дружище! Я везу навоз, а за это плату не берут.

Джон поднял руку в знак того, что он услышал его просьбу, но обратился к плотному мужчине средних лет, попыхивающему короткой глиняной трубкой на скамье возле сторожки:

– Чем я могу вам помочь?

– Спасибо, я просто присел отдохнуть, конечно, если вы не возражаете.

– Конечно, не возражаю, – откликнулся Джон, подходя к воротам. – Отдыхайте на здоровье.

– Отличный денек! – заметил возница телеги, всячески демонстрируя свое радушие. – Новичок, верно? Когда я ехал тут на прошлой неделе, мне открывал кто-то другой. Во всяком случае, вас я не припоминаю.

– Верно, – ответил Джон, не спуская глаз с телеги. – Что везете?

– Да я ведь уже сказал! Навоз!

– Я слышал, что вы сказали, но мне это больше напоминает птичий помет.

– Бог ты мой! Где ты рос, парень? – с деланным удивлением воскликнул возница. – Птичий помет – это такое же удобрение, как и навоз, простофиля! Так что это одно и то же!

– Почти, за исключением того, что помет не освобождается от оплаты, – ухмыльнувшись, кивнул Джон. – За какого идиота ты меня принимаешь, приятель? Гони полшиллинга!

– Ну откуда мне было знать, что ты в этом разбираешься? – хмыкнул возница, с философским видом принимая поражение. – Я думал, ты лопух.

– Ищи лопухов в другом месте! – порекомендовал ему Джон, подавая парню квитанцию в обмен на три скользкие монеты.

Заперев ворота за телегой, он вернулся к дому. Человек на скамье разжал зубы, извлекая изо рта трубку, и произнес:

– Я так думаю, тут много таких умников, которые пытаются проехать бесплатно.

– Да, некоторые считают, что если новенький, значит, невежда! – рассмеялся Джон.

– Давно вы на воротах?

– Я только подменяю настоящего привратника. Вообще-то я зарабатываю на жизнь иначе.

– Я так и подумал. Можно поинтересоваться, чем же вы зарабатываете на жизнь?

– Я солдат, – коротко бросил Джон.

Капитан остановился, не дойдя несколько шагов до скамьи и уставившись на коренастого мужчину, пытаясь определить, кто он и что тут делает. Мужчина говорил с лондонским акцентом, но, судя по широкополой шляпе, короткому шерстяному пальто и гетрам, вполне мог быть управляющим какого-то сквайра или фермером.

– Вы местный? – спросил Джон у незнакомца.

Мужчина покачал головой.

– Впервые в этих краях. Как по мне, здесь слишком много холмов. Я тут по делу, а если точнее, по поручению клиента, которому вздумалось купить в этой местности домишко, если только он сможет найти то, что ему подойдет. Я уже кое-что посмотрел неподалеку от Букстона, но не уверен, будто это то, что я ищу, а цены меня точно не устраивают. Может, знаете кого-нибудь, кто не против недорого продать приличный домик и чуток земли?

– Нет, но я тоже не местный.

– А, жаль! А как вас кличут, если вы не отсюда? – Большим пальцем мужчина указал себе за спину, на стену сторожки.

– Джек Стейпл. А вас?

– Стогамбер. Габриэль Стогамбер. – Он оглянулся на показавшегося в дверях Бена и произнес: – Привет! Я, кажется, видел тебя сегодня в «Синем кабане». А ты здесь что делаешь?

– Живу я здесь! – возмущенно заявил Бен.

– Ах, ты здесь живешь! Прошу прощения, мистер…