Кстати, на ожившем планшете с искином и планшете того архитектора наши успехи не сказать, что замерли, но особо не продвинулись. Из десятка артефактов живых компьютеров больше не попадалось. То, что принималось археологами за накопители памяти, оказалось просто приборами контроля атмосферы в городах. Так что пока молчок.
Хмыкнув про себя, я вновь принялся за автомат.
Эти машинки отличались от тех, которыми были вооружены конвоиры корабля, с которого я вошел в этот мир. Там были модификации, выпущенные на планетах русского сектора, или Протектората Русской Армии, или в Новых Княжествах.
А тут тоже клон одного из самых совершенных образцов личного оружия, но выпущены в арабском секторе, под совсем другой патрон. Шесть с половиной на сорок один миллиметр и у автоматов и у пулемета. В армиях Земли, насколько я помню, такого патрона вообще на вооружении не было. Сэм сказал, что такими автоматами вооружались партии конвоиров из тех, что сопровождали выживальщиков. Ну, вроде Веры. Причем эти конвоиры набирались уже здесь, среди тех, кто отсидел свой срок и не хотел мнемокоррекции. Вот они и работали, получив в пользование коптеры и создав свой городок где-то на северах, там, где ссыльные ну никоим образом без авиации не появятся.
То есть их лесная братва умудрилась подловить на какой-то заимке. Сэм не получил доступа к этой информации, он вообще к этому идиотскому тотализатору отношения не имеет. Кажется мне, что тут один из высших чинов Корпуса Эдикта подрабатывает, а может, и не один.
Знаком я с такими офицерами, еще по службе. Готовы в лепешку разбиться ради того, чтобы враг не прошел, и при этом тащат себе все то, что плохо лежит. Сочетается все это с дичайшим карьеризмом – как в них все это уживается, понятия не имею. Вероятен такой вариант? Вполне, эти гонки на выживание никак не влияют на общий контроль за ссыльными. А вот бабла с них состричь можно весьма приличное количество.
Я интересовался втихую у Сэма, есть ли опасность для Веры из-за этого тотализатора. Но, как оказалось, после того как людоловы поймали Веру, ставки закрылись. То есть Вера вышла из игры, сыгранная карта. Ну и слава богу.
– Матвей, для чего тебе столько автоматов? – Вера внимательно поглядела на составленные у стены вычищенные машинки и на ту, с которой я работал сейчас. – Ты что, хочешь собрать свою команду?
– Какая ты у меня умная девочка, Вер, – усмехнулся я, вытирая руки обрезком хлопковой тряпки. Блин, на планетах земной зоны такой кусочек полста кредов точно стоил бы. А тут я за пару кредитов тючок тряпья-обрезков купил на ткацкой фабрике. Пусть здешний кредит по отношению к общему вдесятеро дороже, но целый тюк за двадцатку… непривычно. – Постараемся создать команду и поработать с развалинами, Сэм предложил, – и я скинул ей запись нашего с Сэмом разговора. Ну, ту часть, где разговор шел о возможном переселении.
– Интересно… – Вера задумалась, потом отрицательно кивнула: – Так не пойдет, Матвей. Нет смысла отселяться к черту на кулички, подальше от людей. Тут хоть такая, но цивилизация, а малая группа искателей хороша как командировка, но не как постоянная жизнь, поверь мне. Я сама с планеты пионеров и прекрасно знаю, что люди должны жить хотя бы в пределах дневного перехода. Человек в основе своей существо социальное, в одиночку нам плохо. То, что Сэм предлагает попробовать цивилизовать эту планету, – дело стоящее и интересное, и по крайней мере не пустое. Здесь прекрасная природа, отличная экология – если добавить хоть немного цивилизации, то жить можно очень и очень хорошо. Хорошо бы перебраться на другой континент, к археологам. Вот за это стоит поторговаться со временем.
И Вера, улыбнувшись, вновь откинулась на подушки, поправив плед.
А я налил в две кружки кофе и одну поставил на столик перед девушкой, из второй отхлебнул сам и отправил ее на подоконник: пусть остынет немножко. И принялся выщелкивать из магазинов патроны. Нужно посчитать, сколько их осталось. Автоматы грязные, в копоти, из них явно немало постреляли и грязные бросили в яму. Похоже, бандиты на радостях отстреляли по несколько магазинов в белый свет, как в копеечку. Маловато патронов – две полные пулеметные ленты по сотне, шесть автоматных магазинов по тридцать, и все. И это на шесть автоматов и пулемет. Крохи.
Бронежилеты я на чердак затащил, вместе с касками и вещмешками. Правда, подумав, рюкзаки и разгрузки я спустил, и сейчас они отмокают в ванной, в корыте. Их от крови даже не подумали отстирать, заскорузло все. Так что засыпал содой и залил холодной водой: пусть сутки покиснут.
Вера недовольно фыркнула и заставила меня оттащить корыто подальше от ванны и накрыть его куском парусины. Мол, нечего эстетику портить. Ну, ее право. Мне поправить недолго.
– Глянь, тридцать шестой калибр. – Я положил на стол один из наших с Федором трофейных револьверов. – Примерно как твой, только этот переломка. Как твой подарок, только тот сорок четвертый, – кивнул я на свой оружейный пояс, где в правой кобуре лежал этот пистолет.
– Покажи, – заинтересовалась девушка.
– Сейчас вычищу, он в керосине весь. – Все оружие вообще я недолго думая закинул в ванну с керосином, которую установил в прихожке и накрыл рогожей. Где оно успешно откисало сутки до того, как я взялся за его чистку. Правда, с винтовками и автоматами пришлось повозиться, пока придумал, как дерево лож поднять над керосином, чтобы не пропиталось и не воняло. Но придумал: в спусковую скобу протолкнул тонкие прутья, которые вытащил из веника, и опёр их на стенки корыта. Получилось, что стволы и механизмы в жидкости, а приклады нет. Пистолеты, правда, просто бросил, не хотелось с ними возиться. Вот и не обратил внимания на калибр переломки.
Получив вычищенный пистолет, моя любовь долго его крутила, а потом отложила, заявив, что ей надо сравнить его с кольтом на стрельбище. Ну, по большому счету абсолютно правильный подход к делу, прямо скажем.
Что я ей и заявил, собирая оружие в трофейный сундук в прихожке. Ну, тот, из раскопа. Отличная вещь, сделана из добротнейшего граба, совершенно не повреждена ни временем, ни землей, ни пожаром. Так что я его отмыл, и сейчас он стоит, никак не мешая и позволяя использовать его объем в почти треть кубометра…
– Вот так. – Щарий уселся на стул и оглядел собравшихся.
А нас было ни много ни мало целых десять человек и голована. Мэр, Илья, я, старосты Тотенкопфа и Аустерлица, мэр Пекоса и глава Красноярска – городков навроде нашего, но расположенных южнее и западнее Звонкого Ручья. Щарий, естественно, и два банкира – эти вообще откуда-то издалека. Щарий мне мельком сказал, что они тоже прошли через Щучий и что трое суток в дороге провели, добираясь до нас.
Ну и Герда, которой наше сборище было малоинтересно и которая просто лежала около булерьяна.
– Точно золото там есть? – Один из банкиров, высокий и полный мужик в дорогом сюртуке с цепочкой от часов поперек живота подошел к карте и внимательно вгляделся.
А что, отличная карта, я ее вечерами целую неделю рисовал. Хорошо, что сейчас нейросеть подключена и допуск к спутникам есть, я свою дорогу из Щучьего полностью отследил из космоса, и карта получилась на загляденье.
А месторождения я на ней выделил и, пошарив в библиотеке станции, при помощи библиотечного же искина выдал возможные мощности. Конечно, до геологов мне далеко, но вот разрез того оврага и образцы пород для искина много дали. Ну и тот ручей, на котором я вторую промывку сделал, да и примерные возможности остальных ручьев и оврагов выложил.
Вообще около Щучьего геологическая карта не составлялась, но, восстановив примерный состав пород, искин сравнил это место с земной Аляской. Что я, ничтоже сумняшеся и выдал на карте.
– Я первый самородок просто в ручье углядел. А потом намыл остальное буквально за полчаса. – Я тоже встал и показал на карте. – Первая намывка тут была, вторая тут. Сразу скажу, что мощности месторождений я не знаю. Тут геологоразведка нужна, ну или просто толпы старателей. Все, что я мог, – это вспомнить, какие породы я видел, и поглядеть на них в справочнике у Щария. – Есть у него пара геологических справочников, я спрашивал и даже полистал с полчаса.
