Пока Петр неторопливо повествовал о событиях тех дней, у меня в голове всплывала строчка из дневника: 'К смерти тех людей я не имел никакого отношения, это он, обрывал ниточки.' Про кого это он писал? Там ещё что-то было про задержание крупной партии наркотических веществ. Подозреваемый погиб при перестрелке.

'-Владимир Сергеевич, дело ваше, я вам все карты раздал. Поставка будет в среду к вечеру. Серый мерин с госномером ...' . Судя по всему этот Владимир Сергеевич за дело взялся. Потом что-то произошло с неким компьютерщиком, владельцем сервис центра. То ли поскользнулся он и под машину попал, то ли пьяный был. Официальный хозяин ИП ' Светлый путь' Александр пропал безвести. Прокурор пошел в отказ от дачи показаний, сослался на помутнение рассудка, и уехал на лечение в Ниццу. Тут в мои воспоминания прерывает голос Петра:

- Бежим - закричал мне Олег и мы побежали. Ещё как побежали! Хорошо хоть недалеко. Сашка нас ждал за углом. Прыгнули в машину и по газам. А там пальба началась. Машину пришлось бросить и в Перуново мы уже добирались на квадроцикле. ...была у Олега тайная тропа через болота, по которой он периодически вылазки делал...

Ну, вот, подумал я, занятый своими мыслями прослушал, как же Олег умудрился побег из ИВС устроить. И переспрашивать у Петра неудобно. Хотя в таких делах Олег был мастер....Не внушал, не подкупал, а именно подстраивал. Можно только догадываться..

К примеру: позвонил дежурному Иванову по телефону и сообщает некую информацию, касающуюся некого Петрова. Дежурный завет. Петров выходит в дежурку, оставляя связку ключей на столе. Меж тем автомобиль проезжая мимо РОВД задевает припаркованный у здания Фольксваген начальника. Тот начинает обиженно заливаться сиреной. Перепуганный дежурный в опасении, что ему попадет, вылетает на улицу (а вместе с ним и любопытствующий Петров), решетку за собой на входе они естественно второпях не закрывают. И пока на улице разбираются с горе водителем, нанесшим повреждения начальственной машине, Олег проскакивает внутрь, берет ключи, выпускает подследственного. А вот уйти незамеченными уже не получается, времени не хватает. Зная Олега, может в мелочах, и ошибаюсь, но где-то так и было.

- А потом, когда нас штурмом брали, Олег сначала никак не мог понят, как прошли...И когда вдруг быстро в город вернулся, мы ведь грешным делом подумали, что струсил, сбежал. Про детишек, которые ему помогали никто ничего не знал, а тут беда с ними случилась, вот Олег к ним и бегал..., - помявшись и потупив глаза, произнес Петр, словно с трудом принимал эту отлучку Олега. Не то, чтобы не верил, но не мог простить его отсутствия в нужный момент. - Оно оказывается вон оно как было. ..Одного не знаю, кто газопровод взорвал. И как он так рванул разом, что вся деревня заполыхала... Контузило меня. Взрывом в лужу откинуло. Потому видать, и жив остался. А очнулся к вечеру и пожалел, что живой...Не было больше деревни..

Петр умолк. Сморщился весь и поник от нахлынувших воспоминаний.

- Потом смотрю ..Олег появился. Бродит среди головешек и шепчет чего-то, словно не в себе он. Тут батюшка, поп местный наш стал его успокаивать, говорить: Мол, на все божья воля. А Олег в крик:

'- Мне не нужен тот бог, который создал дьявола! Мне не нужен тот бог, который допускает зло на земле! Люди сами творят зло и сами за него ответ должны нести! Так причем тогда воля божья?' И ещё что-то о смирении и прощении говорил....

- А дальше что?

- По орали, да перестали...Не до разборок было. Раненых много было...Вот тогда Олег себя как лекарь и проявил. Исцелять не исцелял, но боль снимал...От ожога боль адская.

- Хорошее дело, - кивнул Павел, - надо так и записать. Исцелял увечных, после пожара подстроенного властями.

- Да, да, - согласились остальные.

А я промолчал, мучительно вспоминая последние строчки в той главе:

' Она долго не могла меня найти, но теперь я сам нашел её и смотрел прямо в черные полные слез глаза.

- Как ты могла?

- Я не знала, что это дети...Не знала! - закричала Ольга, - Прости!

- Бог простит, - ответил я, с тяжелым сердцем отворачиваясь и заставляя себя уйти. Жгучее желание рассчитаться с ней за всё, было придавлено клятвой, что я дал однажды. Никого и ни при каких обстоятельствах я больше не убью'.

- Прохор, ты чего? - спросил я обернувшись на всхлипывание за спиной.

- Огонь, это очень страшно, - прошептал Прохор, закрыв лицо ладонями .