Вскоре выбившись из сил, Билл бросил нож на пол и, уткнувшись лицом в изрезанную подушку, пронзительно зарыдал.

Отец нерешительно приблизился к нему и сел рядом.

- Билл, успокойся, - однако интонация не была извиняющейся. Она вообще не выражала никаких эмоций.

- Убирайся! – сквозь слезы произнес мальчик. – Убирайся, пока я не убил тебя!

- Если ты сейчас же не прекратишь истерику, я вызову скорую, и тебя заберут в психушку. Понял?

- Да будь ты проклят! – хрипя от крика, завопил Билл и бросился в коридор.

Как можно быстрее накинув на себя куртку и обувшись, он выбежал на лестничную площадку и помчался вниз, не став вызывать лифт.

Впервые в жизни он от всей души пожелал кому-то зла и не испытывал при этом никакого сожаления.

После вчерашней ссоры с отцом Билл чувствовал себя абсолютно разбитым. Ни яркое солнце, что пряталось за облаками уже несколько недель, и сейчас наконец осветило город, даря детям улыбки, ни молодая травка, отчаянно пробивающаяся сквозь все еще замерзшую почву, ни даже пение птиц, которое с особым трепетом всегда слушал мальчик, уже не радовали его. Все потеряло значение и казалось таким мелким на фоне личных переживаний. Хотя и переживаний как таковых Билл уже не испытывал. В душе твердо поселилась пустота, не давая вырваться наружу даже легкой улыбке.

Тоскливо наблюдая за играющими под окном учениками начальной школы, Билл дожидался конца уроков, чтобы как можно скорее вернуться домой и забыться в полном одиночестве.

- Билл!

С раздражением повернувшись на требовательный шепот, Билл столкнулся с парой глаз, принадлежавших Софи – одной из одноклассниц, что вечно донимали его, приглашая на всякие вечеринки, и постоянно зазывали в свою компанию.

- Чего? – с трудом скрывая недовольство, спросил он.

- У меня завтра День Рождения!

- Ну, поздравляю.

- Да погоди ты с поздравлениями! Завтра же, а не сегодня.

- Мм, понятно, - Билл равнодушно пожал плечами и отвернулся, но назойливая девушка униматься не собиралась.

- Мы будем праздновать у меня дома завтра в пять, и я тебя приглашаю! Отказы не принимаются! – хихикнув, она выжидающе сверлила его глазами.

Хамить не хотелось, но идти на какую-то легкомысленную вечеринку и провести там весь вечер с не менее легкомысленными девочками и мальчиками желания было еще меньше. Поэтому опустив взгляд на пол, Билл начал мысленно придумывать причины, чтобы отказать.

- И не выдумывай, что у тебя что-то где-то болит или еще какую-нибудь чушь! – словно прочитав его мысли, сказала Софи. – Ты идешь, и это даже не обсуждается!

- Да? А может, все-таки я должен решать, пойду я или нет?! – вчерашняя агрессия вдруг начала возвращаться, и возникло внезапное желание раз и навсегда объяснить этим ребятам, что они ему не нужны и что ему вообще никто не нужен!

- Билл ты чего злишься? Я же тебя всего лишь на День Рождения пригласила!

- Да плевать я хотел на твой День Рождения! – поражая весь класс и учителя в том числе, Билл вскочил с места и начал попросту орать. – Вы меня вообще уже достали все! Не нужны мне ни ваши праздники, ни ваша компания! Сколько можно объяснять?! Мне что послать вас нужно, чтобы вы поняли?! Тогда идите вы все к черту! Теперь понятно?!

Щеки пылали от злости, а в горле встал ком, угрожая превратиться в грандиозную истерику, ничем не уступавшую вчерашней. Сжимая кончиками пальцев свою сумку, Билл в ужасе смотрел на ошарашенных ребят и разгневанного учителя. Только сейчас он начал постепенно осознавать, что натворил, и от этого становилось еще хуже.

Не выдержав такого внимания к собственной персоне, он принялся собирать со стола свои вещи.

- Куда вы засобирались, Билл? – грозно скрестив руки, преподаватель подошел к нему.

- Д-домой, - Билл опустил глаза и прикусил губу, чтобы не разреветься.

Казалось, только что он окончательно разрушил свою жизнь. Хотя чего он все время добивался? Одиночества. Так после сегодняшней выходки оно ему обеспечено на всю оставшуюся жизнь. По крайней мере, школьную жизнь. Вот только отчего тогда так паршиво? Может быть, от ненавидящих взглядов одноклассников и обиды на лице Софи? Он ведь никогда не хотел причинять боль. И все равно это сделал.

- Нет, Билл, домой вы не пойдете. Сейчас вы вместе со мной отправитесь к директору.

Билл бегом выбежал из школьного здания и, вытирая слезы, ринулся к воротам. Но на его пути, словно из неоткуда, выросла Софи.

- Билл, что с тобой? Ты можешь объяснить, в конце концов, что происходит?!

- Что происходит? И ты еще спрашиваешь, что происходит?! Из-за тебя меня грозят чуть ли не выгнать со школы!

- Из-за меня?! – Софи скрестила руки на груди и, пылая от злости, сверлила гневным взглядом мальчика. – Я пригласила тебя на свой День Рождения из жалости, потому что ты как зомби по школе ходишь! На тебе лица нет! А ты еще меня винишь!

- Да не нужна мне твоя жалость, как и ты сама!

- Тебя никто не заставлял кричать на весь класс, как тебя все достали! Мы просто помочь хотели, потому что видели, какой ты несчастный!

- Да отвалите вы от меня! Сколько раз можно повторять?! – где-то в подсознании Билл понимал, что Софи права и что ее помыслы были самыми благими, но контролировать эмоции сил не осталось.

Задержав на его лице печальный взгляд еще на несколько секунд, девушка всхлипнула и, закрыв лицо руками, помчалась на дорогу.

- Софи, стой! – отчаянно закричал Билл, но было поздно.

Ехавший на бешеной скорости автомобиль сбил ее. И в голове Билла на всю жизнь запечатлелся визг колес и душераздирающий крик.

Где-то рядом раздавались знакомые голоса. Судя по интонации, собеседники были взволнованы. Томас попытался открыть глаза, но это оказалось не так просто – возникло ощущение, будто он парализован. Однако после недолгих усилий тело начало слушаться своего владельца, и к нему вернулись нормальный слух, зрение и способность двигаться.

Как оказалось, в комнате, кроме него самого, находились Август, король и еще один мужчина.

- О, мой любимый брат, ты проснулся! – с фальшивой любовью в голосе воскликнул Август и бросился к нему. – Я так волновался!

- Мы все очень переживали, Томас, - не так экспрессивно, но зато искренне произнес Дитрих – так звали короля. – Что случилось с тобой?

- Я… я… - начал юный принц, но горло жутко болело, затрудняя словесный поток.