- Проголодались, юноши? - тут же отозвалась приветливая Фрау с подносом в руках и поспешила поставить его на стол.

- Еще как... - жалобно отозвался Нильс. В подтверждение своих слов парень погладил свой живот ладонью.

- Так вкусно пахнет, - вставил и я своих пять копеек.

- Прошу за стол, -пригласила она нас жестом и обернулась по направлению кухни, но была остановлена в дверях.- Здравствуйте,Герр. Мы вас уже заждались!

- Пришлось задержаться, на дорогах ужасные пробки. А...

Наши лица обратились к мужчине среднего роста худощавого телосложения.Весь его вид свидетельствовал о его характере, как о человеке статном, мудром и вежливом. У него были благородно седые волосы и маленькая бородка. Нос с горбинкой. Серебристые брови встретились у его переносицы, вызывая удивление и непонимание, когда мы наконец-то увидели друг друга. Он ожидал увидеть своих знакомых, но никак не ожидал, что его будут ждать совсем не знакомые его люди.

- Простите, а кто вы будете? - осторожно спросил он, с интересом рассматривая нас обоих.

- Ну как же... - вмешалась Фрау Грасс, понимая свое замешательство. Она растерянно смотрела то на мужчину, то на нас - городских расп*здяев.

- Здравствуйте, Герр Гарцленг,мы с вами не знакомы, меня зовут Томас Каулитц, я приехал сюда, чтобы поговорить с вами касаемо прошлого одного юноши, - я сразу перешел на официальный тон, дабы придать разговору серьезность. Я не знаю, в какое русло он перейдет и как отреагирует Деррик, но я все еще хочу надеяться, что не зря преодолел длинный путь в поисках ответов. Старик был спокоен. Его лицо ничего не выражало, в то время, как я начал нервничать.

- Я вас слушаю...

Я растерялся и не знал, с чего начать. Информации много, а при лишних людях, я имею в виду эту милую старушку, и атмосферу, что царила вокруг, то момент выбрал неудачный. Поэтому, порыскав в штанах, я нашел кулон Билла - одна третья часть от одного целого камушка и, подойдя ближе, протянул ее хозяину.

- Вам это знакомо?

Фрау, что стояла неподалеку удивленно ахнула.Мужчина принял из моих рук атрибут брата и его словно охватили воспоминания, чувства, которые можно было увидеть невооруженным глазом. Все его лицо приобрело давно позабытый трепет и отчаяние. Он смотрел на этот кулон, как на икону, и долго не мог ничего сказать. Наконец, его взгляд обратился ко мне, без слов взял за запястье и повел за собой. Как оказалось позже - в кабинет. Это помещение отличалось от всех остальных тем, что оно единственное было темного цвета. Философская глубина присутствовала даже в темно-зеленых шторах,что тяжелым шлейфом свисала с карниза. Мужчина занял место за громоздким столом, который располагался в центре и пригласил жестом сесть напротив. Как в приемной комиссии ей-Богу. Не хватает только кучи бумаг и документов.

Позже я поведал мужчине, как моя семья усыновила мальчика из приюта, я поведал о его истории и как я занимался поисками его родителей все это время.

- Я не потерял веру в то, что еще можно ему помочь и я надеялся, что вы мне поможете. Я хочу знать правду.

Деррик прикурил трубку, выпуская изо рта клубы дыма, которые, поднимаясь вверх, испарялись, не достигая потолка. Ко всем нужен был особенный подход, а я настолько был бестактным и неопытным, что выкладывал информацию собеседнику в лоб. Просто не видел смысла мямлить и тянуть резину.

- Я нашел Бетти в переулке без сознания. Проработав всю жизнь врачом в клинике, мне без труда удалось установить, что девушка находится в состоянии наркотического опьянения. Я погрузил ее в машину и отвез к себе. Выхаживал до того момента, пока не убедился, что она полностью в порядке.

- Так это вы отец Билла? - с надеждой спросил я, заглядывая в зеленые глаза мужчины.

- Нет... - он слегка усмехнулся и продолжил рассказ дальше. - Конечно нет. Но я любил Билла, как своего собственного ребенка.Бетти была уже беременна, когда я привез ее сюда. Настоящий отец Билла состоял в том же наркопритоне, откуда мне удалось увезти его мать. Он скончался от передоза не за долго до рождения маленького Вильгельма, поэтому он так и не узнал о своем сыне, да и не захотел бы. Конченные наркоманы никогда не видят дальше ближайшей дозы, которую ему протянут.

- Могу я хотя бы узнать, как его звали?

- Аксель Райт.

Я кивнул, переваривая информацию, думая что рассказывать из этого Биллу и дал мужчине продолжить.

- Несмотря на то, что Бетти злоупотребляла препаратами, негативно влияющими на организм, у нее родился здоровый малыш. Между нами не было ничего противоестественного. Представь, как это выглядело бы? Она молодая девушка и вряд ли могла испытывать какие-то чувства к человеку втрое старше ее, а про близость тут и речи не может быть. Поэтому я принял ее и разрешил остаться в своем доме, вместе воспитывая сорванца. У меня никогда не было своих детей и этих двух, ставших мне почти родными людьми, я с легкостью мог назвать своей семьей и воспринимал ее именно таким образом. - Деррик замолк, а затем коротко усмехнулся.- Билл даже начал назвать меня папой и я был только рад этому. Все было хорошо, у нас было прекрасное взаимопонимание и словно не было всего, что было связанно с прошлым Бетти. Она любила своего сына и ни на шаг не отходила. Все время ходила гулять с ним недалеко от дома. Рядом была полянка, где они ловили бабочек. А по выходным мы выезжали за город на пикник или на море в совершенно другой город на несколько дней. В один такой отдых, на побережье, когда мы с малышом собирали необычные камушки, то наткнулись на идеально ровный круглый камень, треснувший на три части. Тогда я подумал, что это был знак. Позже, я расколол этот камень и сделал три кулона, просверлив отверстие для веревочки. Для себя, Бетти и Билла. Но потом она исчезла и забрала пятилетнего ребенка с собой, не оставив даже клочка записки. Я подал в розыск, мне звонили каждую неделю и обещали найти пропавших. Все длилось до того момента, пока я не понял, что меня просто успокаивают. Поиски оказались тщетными и с тех пор я больше не видел ни Билла, ни его мать. Лишь жалкий кулон, который уже ничего не значит, да фотографии, которые все еще напоминают мне о тех счастливых днях.

-У вас есть фотографии?! - удивился я. - Деррик, можно набраться наглости и попросить вас показать мне их?

- Рик -так будет проще, - заверил он, вставая с изящного кресла, направляясь к шкафу. Искал их он не долго. Порыскал по пару ящикам и достал оттуда коричневый сверток. Семейный альбом это мало напоминало, зато такая вещь с легкостью могла сойти за нечто неприметное, нечто ценное, для самого хозяина, нечто скрытое от чужих глаз. Сверток перешел ко мне в руки. Я с любопытством раскрыл его и увидел множество фотографий, сделанных на полароидный фотоаппарат. На снимках были изображены улыбающиеся лица двух взрослых людей и маленького ребенка, возраст которого менялся по мере того, как мои руки перебирали их. Все такая же прекрасная Бетти Трюмпер и Рик Гарцленг. Не зная истории, которую мне только что поведал старик, я никогда бы не подумал, что они являлись просто сожителями, а заботливый мужчина просто приглядывал за ними. Скорее они были похожи на семейную пару, чье счастье отличалось от многих им подобных. Вот они в роддоме, на руках у молодой женщины завернутый кулек, а здесь под окнами дома. На обратной стороне фотографии написано "Биллу 10 мес." А на следующей уже чуть-чуть подросший мальчуган в смешных шортиках и кепочке, с лопаткой в руках и улыбкой на лице. Играет в песке на побережье моря. Рядом сидящая Бетти широко улыбается, помогая сыну в постройке вершины, напоминающую башню. И снова на следующем снимке все вместе. Только к привычной постановке присоединился еще один человек, которого я теперь знал и видел, буквально несколько минут назад, - та самая милая старушка, Фрау Грасс. Она вытирает изгвазданую физиономию ребенка, который был чрезмерно возмущен поступком женщины, а родители лишь тихонько смеялись в стороне. Фотографии пестрили разнообразием пойманных кадров. Они заставляли испытывать сильные эмоции и быть уверенным, что часть детства Билла протекала счастливо и беззаботно. Там, где его любили.