- Здравствуйте, я ищу Деррика Гарцленга. Он здесь живет? Я могу его увидеть?
- Могу ли узнать, кто его спрашивает? – женщина склонила голову на бок, смотря своими выцветшими голубыми глазами.
- Мы его знакомые.
- Вы, наверное, из Цюриха? Герр упоминал, что познакомился там с молодыми людьми, которые его на время поездки приютили, и ожидал после приезда их в качестве гостей. – Заулыбалась она.
- Да, да, именно, - закивали мы с Нильсом, хотя, если честно, не знаю о чем она. Но, нам ведь это на руку, так?
- К сожалению, Герра Гарцленга нет дома.
- А когда он вернется?
- Должен завтра. Его самолет к тому же задержали на несколько часов, поэтому так поздно получилось…
Ну «отлично». Теперь еще неизвестно, когда он соизволит приехать обратно.
- Но, вы можете переждать его. Думаю, он обрадуется, - закивала она.
Пожимаю плечами, натягивая улыбку, думая, не совсем ли борзо получится, и сколько потом придется искать оправданий, чтобы не проштрафиться? А ведь мы и так уже в полной заднице! Но что делать… Если я в ближайшее время не поговорю с этим мужчиной, то потом будет поздно что-то ловить.
- Было бы не плохо!
«Нас точно теперь прибьют» - слышу где-то в стороне и прохожу за доброй старушкой за ворота. Ну, хоть с ней нам повезло. Не ворчит и ладно.
Глава 28.
Pov Tom
How can they decide for the blood that is mine?
I'm part of you as I am part of the stars
You are the beat inside my heart©
Я распахнул свои глаза навстречу белой пелене, что на несколько секунд закрывала весь вид на предстоящий интерьер. Она рассеивалась медленно, не спеша, словно запотевшее лобовое окно, избавляясь от мутных белесых разводов. Пару раз моргнул глазами, медленно спуская с кровати свою ногу.
Вчера радушно принявшая нас старушка обслужила по всем параметрам гостеприимства. Конечно, тот факт, что с Нильсом мы не являлись теми гостями герра Гарцленга, из Цюриха, она узнает не скоро, но мне нужен разговор с ним. Пускай наше тайное проникновение будет обманом, но я думаю, что моя весть будет важнее каких-то друзей.
Накормив наивкуснейшим ужином, пожилая Фрау проводила нас до наших комнат, напоследок пожелав спокойной ночи. Впереди были душ и уютная постель, которая всем своим видом привлекала уставшее тело. Она заманивала соблазнительно раскрытым одеялом, призывая скорее лечь в нее. Я буквально чувствовал, как предаюсь в ее мягкие объятия,наконец-то ощущаю долгожданный кайф, который в считанные секунды начал разливаться сладкой истомой по всему телу. Весь день за рулем не прошел бесследно, а посему, тело требовало отдыха, и желательно, основательного. Чтобы все затекшие за день мышцы отдохнули и настроились на долгую и скучную дорогу грядущего дня.
День обещался быть тяжелым, впереди был еще нелегкий разговор с хозяином дома. Еще не легче на сердце лег груз в виде размышлений о том, как я буду оправдываться перед Биллом по приезду. И что скажу ему в ответ на вопрос, "Куда я снова делся, когда все было хорошо"?
Все и вправду было хорошо, учитывая тот факт, что наши отношения поднялись на более высокий и отнюдь неправильный уровень. Я люблю Билла - я знаю это, как и то, что могу признать свои чувства, не прячась от собственных мыслей и главное - от самого себя. Меня это ни сколько не пугало, в отличие от того факта, что о нас могут узнать наши родители и скандала тогда точно не избежать. Еще я боюсь представить какими будут их меры относительно нас. Я не хочу об этом думать сейчас. В настоящий момент я должен думать, что скажу, возможно, настоящему отцу Билла.
По общим подсчетам миновало уже тринадцать лет, а он даже не попытался отыскать своего сына. Разнообразные мысли чередой сменяли друг друга, заполняя не проснувшийся мозг избытком информации. Ступив на приятный пол, застеленный гладким ковролином цвета слоновой кости, я направился прямой наводкой к комнате, в которой смогу окончательно прийти в себя.
В ванной было так же светло, как и во всех остальных комнатах этого дома, в которых предстояло побывать. Видно было, что за ним тщательно следят и ухаживают, не давая просочиться ни одной проказной пылинки или мерзкой ржавчине на плитке, что случается довольно часто. Женская рука с любовью приводила тихую обитель в порядок, наполняя светом и добром, придавая оживление в виде незамысловатых декоративных растений. Либо парой-тройкой - на окне, либо в большом стилизованном горшке рядом, напоминающее маленькое деревце.
Конечно, где сейчас находился я - там их, разумеется, не было. Но в комнате, в которой я ночевал, такая декорация присутствовала.
Ополоснув лицо холодной водой мне удалось привести себя более менее в свежий вид и посмотреть на себя в зеркало, которое висело над раковиной. Следов от вчерашней усталости не было. На вид адекватный и серьезный молодой человек.
- ... который опять влез по уши в редкостное дер*мо, - сказал я своему отражению и решил покинуть уборную комнату, дабы привести себя в порядок до того, как вернется нужный мне человек. Но на выходе глухой удар дверью обо что-то внушительное, отозвался тихим поругиванием и всякими шипящими звуками.
- Ты что тут делал?
За дверью, на полу, расположился мой скромный друг, имея на себе из одежды только полосатые боксеры, и потирая ушибленный лоб, продолжал охаивать и упоминать мое имя не в самом цензурном контексте.
- Работаю разведчиком секретной информации в российских войсках, блин!
- Хреновый из тебя Штирлиц, однако, вставай давай, - на этих словах протягиваю другу руку и поднимаю его в исходное положение, проверяя наличие всех здоровых частей тела.
- Ну, рассказывай что ли, что ты тут под дверьми вошкался?
- Фрау Грасс решила предупредить, что Герр Гарцленг прибудет с минуты на минуту. Нам стоит поторопиться.
- Да, ты прав. Я думаю, что он будет не очень рад незнакомым гостям, а скорее разочарован. Поэтому лучше будет разобраться с ним по быстрому и уехать. У меня голова от всего кружится.
- Как она у тебя еще не оторвалась, - язвенно отозвался друг.
- Тебе тут нормально в одних трусах-то стоять? - огибаю взглядом друга,злорадно ухмыляясь.
- Вообще зашибись.
- Оденься, пока без них не остался. Негоже друга перед людьми позорить!
- А ты, я смотрю, грезишь их снять совсем?
- Только ради того, чтобы навалять ремня по хитрой заднице!
- Сволочь ты, Каулитц! Мне тут может тоскливо без моего римского Бога... А из рож здесь только твоя родная.
- Советую тебе идти побыстрее одеваться в свою комнату, пока твой римский Бог не узнал приукрашенных подробностей внезапной поездки. Тогда болючего зада тебе точно не избежать! И уж точно он пострадает не от моей руки... Если от руки, конечно!
Нильс еще немного попыхтел в мою сторону, раздувая крылья своего греческого носа, но что-то его переклинило и друг решил послушаться меня. Время и вправду задерживать было нежелательно, а посему я последовал его примеру и пошел облачать свое тело в одежду.
Гостиная, куда мы пришли с другом, представляла собой светлую, ничем не отличающуюся от других комнату, имея различия лишь в рисунке стен, мебели, ее расположения, и мелких атрибутах, говорящих о том, к какому типу принадлежало данное помещение. Мой взгляд зацепился за стол, который стоял у окна. Красная, винного цвета скатерть спускалась почти до пола, едва касаясь его своими сглаженными краями. На столе стоял чайный сервиз, разложенный на несколько персон и пузатая ваза с цветами, приобретенными явно из магазина.Запах домашней выпечки разносился по всему дому, проникая во все дверные проемы и трещины, заполняя им огромное пространство. К слову, у меня даже начало сводить живот, и мысли о голоде начали обретать новую силу. Я вспомнил, как Билл рассказывал мне об этом из своего недавно пришедшего воспоминания. Только для полной картины не хватало еще сирени, вместо тех цветов, что заменяли ее. Тому есть объяснение - ведь за окном было еще слишком холодно и рано для цветения этого пышного растения. Кажется, я на правильном пути....
