- Я…готовлю…сюрприз для тебя…
- Для меня?
- Ну да, это запрещено что ли? – желаю скорее закончить этот разговор, я не хочу ему врать, а может и не вру, может, для него это будет действительно сюрпризом.
- Нет, просто неожиданно. – Пожимает плечами. – Что-то серьезное?
- Более чем, - вздохнул, - Билл, я не хочу пока сейчас ничего говорить тебе, вдруг не получится?
- Что? – тихо возмущается и, меняя позу, положив руки мне на голую грудь, заглядывает в зеркала души, - чтобы у тебя что-то не получалось?
- Ты думаешь? – смотрю на него. Беру тоненькую ручку в свою и целую тыльную сторону ладони. Один раз.
- Я знаю, - улыбается.
- Билл…
Меня как током ударило, после того, как я увидел маму в дверях. Естественно она знает, что я иногда ночую у Билла, но откровенность наших полежалок зашкаливает даже для меня. Билл отскакивает от меня, прикрывшись одеялом, я так же остаюсь лежать, затаив дыхание, слушая, как адреналин бьет здоровым молотом по вискам.
- Том, ты тоже тут…
- Да, оставался у Билла на ночь после вчерашнего обморока…на всякий случай…
- На всякий случай, - как-то подозрительно кивнула она. – Билл, все в порядке?
- Да мам, все хорошо. Том, если что, рядом.
- Ну ладно, вставайте завтракать, - оглядела нас еще раз и ушла – можно вздохнуть свободной грудью. Буду думать, что все хорошо и братские объятия-это всего лишь, братские объятия, ничего более, хотя, для себя я начал отмечать, что это давно уже не братское. Даже не шарахаюсь от этого, как раньше. Может, это моя судьба и я просто должен плыть по течению. Не противится. Не представляю и дня без Билла, как будто мы с ним одно целое, как инь и янь. Он-уравновешенный, я слишком буйный, есть к чему стремиться, быть с кем-то и придерживаться его.
- Она так тихо вошла… - до сих пор негодовал Билл.
- Все хорошо, - снова прижимаю к себе рукой, бережно поглаживая по спине, и, еле касаясь дотрагиваюсь губами до пухлых сочных губ, будто спрашивая разрешения. Иногда Билл импульсивный и даже чем-то возбужден, поэтому ведет себя резко, а сейчас он словно запуганный мышонок. Мышонок, чья судьба строится обрывками, возвращая героя к истокам, но его судьба – в надежных руках.
Билл неуверенно соприкасается со мной губами и уже трепетно посасывает мою верхнюю, но я глажу по щеке, заставляя его остановиться. Я могу не удержать себя и накинуться, а мне совсем не хочется, чтобы утро начиналось именно так, поэтому просто смотрю на него и улыбаюсь глазами. Его – блестят, а мои?
- Мне вчера опять видение пришло… - брюнет склонил голову, но улыбка не сошла с его уст. Это меня и напрягало. Я машинально нахмурил брови. Ведь видения Билла всегда носили негативный характер.
- Ты что-то вспомнил?
- Да, я вспомнил дом. Очень светлую комнату. Похожую очень на столовую или просто, как гостиная. Запах сирени. Помню, что скатерть была почти до пола. Бордовая. И мужчина. На вид ему лет сорок, но уже седая короткая борода, ровно остриженная. Он излучает добро и кормит меня аппетитными булочками, словно только что из печки. Я любил их, когда был маленьким. В Лейпциге их не продают…
Казалось, я завис на какое-то время, когда услышал «я любил их в детстве». Так странно. Как может Билл вспомнить, что он любил в детстве, если он не помнит, что любил на самом деле?
- Это все?
- Да, все, - пожимает плечами, а я опять в полном ступоре.
- Я кстати фотографию твоей мамы нашел…
- Правда? Где она была?
- В полке, где и кулон, ты просто далеко ее закинул
- Н-да, а я то думал, что потерял, вот растяпа…
- Это ничего. С каждым бывает, - улыбаюсь и поглаживая по спине слегка приподнимаюсь, - давай вставать…
Сейчас слишком рано становилось темно, но даже в такой темноте самого мрака не хватало. А все потому, что фонари на улице рассеивали всю черную краску. Я стоял на балконе второго этажа, смотря на тусклые огни города вдали. Казалось, что с каждым шагом они угасали и становились скучнее обычного, но затем вновь набирали силы и светили ярче неоновой вывески, коих в городе хватало…
Мутноватый дым, который я выдыхал, создавал ощущение сизого тумана или мысли, спутанные мысли, как этот дым, которых в моей голове было достаточно без ясных. Я стоял и многократный раз думал о Билле. Казалось, скоро я совсем потеряю счет времени, буду путать числа и не знать какой сейчас год, теряя в пространстве самого себя или обретая… Я почти перестал спать, не переставая думать. Найти множество возможностей предположить ход событий, что делать дальше, кого расспрашивать? Детектив какой-то… Вроде ничего сложного, всего-то допросить подозреваемых людей, найдя их в нужных местах и времени, а там уж как пойдет. Я был недоверчив к тому мужику в лесу, а он и не очень-то спешил наградить меня нужной информацией, а посему решил «обрадовать» его своим повторным визитом. Он принял меня не радужно. Конечно, кому понравится настырный парень с высокими замашками, который вечно докучает каким-то Биллом, а тут еще провоцирует на ненужные разговоры. Карлу нужен был покой, всего-то. Все, что он желал. Я же не тиран какой-нибудь. Всего-то нужно было рассказать кое-что личное, в конце концов, мужик не на допросе в участке сидел, а у себя дома, в родной ему атмосфере. Еще нужно учесть, что без Клауса у меня ничего бы не вышло, взглянуть с другой стороны, можно подумать, чем же учат их в этом детдоме? Взять и перерыть архивчик учащихся, втихаря, в кабинете директора, попахивает, в легком смысле, наказанием. Клаус – парень сообразительный. У него не должно было быть проблем с этим. По крайней мере, когда мы в последний раз виделись, он не задевал эту тему. Зато я теперь точно могу подтвердить то, что Бетти Трюмпер была матерью Билла. Один ключ к разгадке прошлого Билла есть, осталось найти его отца… сомневаюсь, что я вообще могу его найти. Ведь Карл тонко намекнул, что Бетти любила вступать в интимную связь, не заботясь о дальнейшем. Билл может оказаться сыном и самого Карла, почему бы нет? Возможно, поэтому Бетти и уехала тогда от него. С ума сойти, ну и накрутила же его мать такого, что и писателям романтичных драм не снилось!
Я немного отвлекся, посмотрел на дверь. Никого. Балкон был только в комнате родителей, а это значит, что никто мне не вставит за то, что я нагло здесь накурил. Мама с папой отправились на выходные в загородный дом своих друзей, отдохнуть. Мы с Биллом старательно сегодня собирали их вещи и любезно проводили в путь. Едут всего на 2 дня, а сумок, скорее, на целый месяц отпуска в Финляндии. Оставшееся время мы с Биллом провели у телека, просматривая культурные передачи и не очень культурные «смешные» сериалы. Конечно, спать еще рановато, я все еще помнил о Деррике Гарцленге и непременно попросил Патрицио, после того, как кратко ввел его в курс событий, потрепать своего брата, чтобы тот подсуетился на днях и узнал адрес этого мужчины. Поэтому держал в руках телефон и вышел на балкон проветриться и покурить.
Меня немного пугали видения Билла. Еще утром я опасался, что он расскажет мне что-то жуткое, с такой улыбкой, и меня заочно перекосило от ужаса. Но нет, я ошибался. Теперь пошли теплые воспоминания с пирожками. Как-то странно смена событий действует на него, такое ощущение, что мы связаны с ним чем-то невидимым и, чем больше я приближаюсь к истине, тем светлее и яснее становятся его воспоминания. Я мог бы предположить, что наша «связь» всего лишь плод моего воображения, но когда факты на лицо, я не знаю, о чем думать…
- Тебе не холодно? Ты уже полчаса здесь стоишь… - сзади послышались тихие шаги. Кроме нас с Биллом в доме никого не было (Бертольд не в счет), поэтому я мог спокойно стоять дальше и не волноваться, что меня запалили за сигаретой. – … и выкурил почти всю пачку.
На мои плечи опустилось что-то теплое и мягкое. Моя толстовка. Жаль не объятия Билла. Они согреют как ничто другое. Но раз толстовка, значит толстовка.
- Я задумался… - оправдательным тоном сказал я и приобнял, раз сам не обнимает. И не заметил ведь, что стою на холодном полу балкона, в одних носках и футболке.
