Конкурс "Мой лучший урок" не является исключением, даже на своем всероссийском этапе. Если на региональном этапе еще можно как-то объяснить появление учительницы из села, которая после псевдонаучного выступления начинает петь под караоке про домик в деревне, то в финале появление некомпетентных кандидатов выглядит совсем несерьезно. Когда специалист представляет урок по теме "Призрак оперы" (этому произведению действительно посвящен один час в учебнике Spotlight для 11 класса) и вместо четкой презентации сценария инновационного авторского урока включает видео-нарезку из мюзикла со словами "Ой, давайте я не буду ничего рассказывать, лучше посмотрим с вами фрагменты, я так люблю этот мюзикл!", вера в русского педагога как-то рассеивается. Когда учительнице намекнули про ограниченное время, которое она разбазаривает на видео из интернета вместо того, чтобы продолжить рассказывать про свой урок, она не поддалась на уговоры и включила следующее видео, найденное ею ночью накануне выступления, ведь она так хотела "показать нам что-нибудь интересненькое". Слушатели предложили ей сделать звук тише, уж если она никак не может продолжить без фильма, и комментировать параллельно идущим кадрам, но и этого не произошло. В результате суть урока осталась нераскрыта, а фильм организаторы еле смогли остановить, так как временному регламенту участница упорно не хотела подчиняться.
Временной регламент вообще остается больным вопросом на всех мероприятиях, в том числе из-за неадекватного наполнения выступлений участников. Туда попадают и стихи, и песни, и лирические отступления, и неоправданно затянутые видео, и огромные фрагменты всем известной теории. Очень редко можно услышать логичное и четкое повествование конкурсанта, а еще реже можно услышать действительно полезные в повседневной практике или хотя бы просто оригинальные и интересные вещи. И дело здесь не в том, что я воспринимаю учительские мероприятия скептически (хотя, конечно, чем больше их видишь, тем хуже к ним относишься) и считаю себя окончательно утвердившимся знатоком педагогики. Как раз наоборот, ясно понимая то, что свою практику мне еще долго предстоит совершенствовать, я искренне хочу, чтобы меня научили учить. Отправляясь на семинары, конкурсы и курсы, глядя в их программки и анонсы, я еще надеюсь, что там мне откроется что-то новое, полезное и эффективное. После трех лет посещения различных мероприятий надежда эта не исчезла, но существенно поубавилась. Рассмотрим такой пример семинара, который казался весьма перспективным. Летом 2015 года, когда каникулы уже начались, а в отпуск ушли еще не все, нам с коллегами предложили съездить в Воронеж на семинар, посвященный обучению детей в начальной школе английскому языку. Несмотря на то, что основой в обучении были заявлены учебники Кембриджского издательства, мы не сомневались, что сможем найти много интересного и для школьной практики. Как человек, стремящийся научиться новым приемам, я подумала, что наконец-то услышу нетривиальные вещи, так как, во-первых, в программу мероприятий была включена лекция преподавателя из Америки, а во-вторых, новый город - это новые люди, которых до этого еще не слышал и не встречал, и новая методическая школа. Если в Курске мы во-многом варимся в собственном соку и уже примерно знаем, кто, что и где может нам рассказать на профессиональных мероприятиях, то Воронеж был для нас еще неисследованной территорией. Более того, старшие коллеги уверяли, что предыдущий семинар им очень понравился. Жажда знаний загнала нас с коллегами в мини-вэн, где мы провели около восьми часов за день, причем выезжать пришлось около половины шестого утра. Семинар проводился в стенах одной из воронежских школ и начинался в актовом зале. Как показали вступительное слово и небольшая перекличка, мероприятие проводилось под эгидой Кембриджского центра английского языка в Воронеже и было ориентировано на преподавателей и владельцев частных лингвистических центров. Сам этот факт не смутил нас, ведь мы заранее знали, на какие УМК будут опираться выступающие. Когда же вышла на сцену долгожданная учительница из Америки (чьей специализацией было обучение детей младшего школьного возраста), мы даже пересели на первый ряд, так как слышно ее было плохо, и мы никак не могли понять, что за задание она дает аудитории. Сначала она раздала нам скандинавские кроссворды, где в прямоугольнике букв нужно отыскать спрятанные слова, связанные с методикой преподавания языка. Затем она без особого перехода стала рассказывать об этапах подготовки к уроку и планировании, что мы выучили уже давно на парах методики в вузе. Потом она вывела на экран страницу из учебника с заданием для отработки лексики и попросила нас распланировать работу над таким заданием в классе. Так как планирование предлагалось вести вместе с рядом сидящими, то мы обсудили с воронежскими коллегами и планирование, и само наполнение лекции, и особенности англоязычных учебников, и свою практику работы. Следует отметить, что из этого общения мы вынесли больше, чем из самой лекции, да и за весь тот день мы узнали довольно много из практики друг друга и вместе сгенерировали несколько новых интересных идей. Учитывая высокие требования нашей школы к содержанию и проведению уроков, а также хороший потенциал нашей кафедры, гораздо целесообразнее было бы проводить взаимообучение внутри коллектива, а не организовывать посещение семинаров и курсов. Однако в таком случае нам было бы нечего представить при аттестации для доказательства нашего участия в обмене опытом внутри нашей профессиональной сферы.
Итак, вернемся к Воронежу. Посмотрев несколько отсканированных страниц из учебников, наговорившись с соседками и не получив ни одной полезной находки от иностранного лектора, мы записались на три занятия в формате мастерских послеобеденное время и отправились обедать. К сожалению, когда мы вернулись, выяснилось, что запись не действует и аудитории уже забиты, поэтому попасть на интересующие нас занятия мы уже не можем. Выяснив, что можно сделать, я предложила коллегам взять самостоятельно дополнительные стулья, а сама отправилась на занятие по подбору литературы, так как организаторы попросили кого-то одного из нашей группы ("кого не жалко", забавная формулировка) остаться именно там. Таким образом, на 40 минут я оказалась на полностью рекламном мероприятии, где представитель Кембриджского центра давала превью новой учебной литературе, которой мы в любом случае не пользуемся в повседневной практике, а в целях привлечения дополнительных материалов все равно не можем себе позволить из-за цены и дефицита учебного времени. Как бы обидно мне не было за бесцельно проведенное время, мои коллеги тоже не пришли в восторг от своих занятий, хотя их названия были более многообещающими. После небольшого перерыва я отправилась на занятие по CLIL, где очень молодая девушка из лингвистического центра рассказывала о том, что раз в неделю по их программе дети из начальной школы ставят научные эксперименты и описывают их на английском. Суть заключается в том, что обучение языку идет в интегрированном виде, затрагивает содержание других предметов и оказывается тесно связанным с практической деятельностью учащегося. Идея красивая и очень иностранная, так как при виде ребенка, делающего вулкан с содой и уксусом, как-то сразу представляешь себе конкурс детских научных проектов в американской школе. Беда в том, что на практике идея оказывается не очень целесообразной, ведь лексика, используемая при описании эксперимента, неоправданно сложная и к тому же редко употребительная. Как показало видео с записью подобных занятий, произношение этих слов у детей хромает, построение предложений в речи затруднено из-за отсутствия клише и необходимости оперировать сложными словами и конструкциями. С точки зрения языкового обучения такие занятия не дают ни точности и правильности, ни беглости и коммуникабельности. В формате школьного обучения еще появляются сложности со временем и оборудованием, возникают вопросы техники безопасности. В целом, создалось впечатление, что преподаватель не до конца осознает важность результативности своего труда, не замеряет полученные детьми знания и стремится лишь организовать увлекательный досуг, отдаленно связанный с языковым обучением.
