Танец завершен.

Губы Рагнара дрогнули в улыбке. Последнее движение выглядело как обещание, особенно после того, как Эльвир подмигнул ему – а альфа не сомневался, что этот жест был только для него.

Несколько секунд все молчали, пока Эльвир пытался восстановить сбившееся дыхание. А после были слышны только крики, свист и восторженное улюлюканье зрителей – они остались довольны.

Но настало время переходить к более важной части праздника. И Эльвир взволнованно выдохнул.

— Выйдите вперед все желающие! – громогласно произнес вождь, когда шум стих, и на площади наступила полнейшая тишина.

Когда вперед выступило больше полдюжины крепких альф, красивых как на подбор, но и настроенных очень серьезно, глава клана спросил у остальных:

— Все ли выступили, готовые бороться за этого омегу?

Несколько мгновений все ждали, и тогда вождь стал объявлять о начале «Битвы желающих». Народ загалдел, подбодряя. Эльвир же, не найдя в желающих желанного, был готов разреветься прямо на месте. Ведь… он боролся только ради этого дня.

— Я желающий!

Все обернулись на властный голос, и на секунду все стихло. Альфы замерли, не зная, правильным ли будет уступить сильнейшему среди них оборотню или же стоит биться. А Рагнар в это время стремительно приближался к безуспешно пытающемуся улыбнуться Эльвиру. Схватив его за руку, мужчина скинул со своего плеча теплую накидку и быстро укутал ею растерянного омегу. Этот жест представлял собой многое, но самое главное, наверное, это то, что вещи с плеча отдавали только самым близким людям.

— Имею ли я право забрать этого омегу по праву сильнейшего из клана-хозяина или мне нужно сначала сразиться с ними? — крепко держа за руку Эльвира, спросил Рагнар у вождя, кивнув на ожидавших исхода своих альф-соперников.

Все здесь понимали: бейся не бейся, сражайся не сражайся, а победит все равно Рагнар. Говорили, он всегда участвовал в частых набегах на троллей и других врагов, нередко отправлялся в дальние плавания, да и что бы ни делал, всегда оставался в выигрыше. Не зря он вожак своей стаи. Даже чисто внешне он выглядел крупнее своих собратьев, но это было не так важно, важнее то, что он действительно оправдывал эти слухи поступками. Более того, в этом году именно Пустынные оборотни могли взять замуж того, кого захотят сами, минуя соревнование.

Вождь не успел ничего ответить. Чуть вперед вышел один из желающих и сказал с разочарованием в голосе:

— Мы не смеем вставать против тебя в этой неравной борьбе, Рагнар. Сегодня мы отступим, — на что Рагнар благодарно кивнул. — Но только если ты поклянешься заботиться об этом мальчике, — и неизвестный альфа указал на стоявшего рядом с Рагнаром Эльвира. — Пусть мы не сразимся за него, но нам нужны гарантии, что ты сделаешь его счастливым.

Эльвиру часто было не по себе, когда он наблюдал за тем, как за некоторых омег бьются альфы, и всегда очень грустил, когда один из соперников проигрывал – ведь он тоже боролся за свое счастье и делал это осознанно, со всей серьезностью. На Дне Обретения не бывало желающих, которые дрались просто из-за охоты заработать себе лишние ссадины, каждый стремился заполучить того, кто ему на самом деле приглянулся и с кем хотелось провести жизнь.

Вожак Пустынных оборотней прищурился. Потянув на себя омегу и с нескрываемым удовольствием ощутив податливость его тела, Рагнар громко, чтобы все до единого слышали, произнес, глядя прямо в глаза Эльвира:

— Клянусь защищать, ценить и заботиться. Обещаю сделать тебя счастливым и не допускать твоих слез.

Пораженный, Эльвир выдохнул прямо в губы наклонившегося к нему Рагнара. Пока все это казалось одним лишь сном. И слова, и сейчас…

— Но все же я бы не отказался когда-нибудь провести с тобой спарринг, — сказал все тот же альфа с тактичным смешком. — Интересно ощутить на себе, каково это, драться с сильнейшим.

А дальше все пошло как по накатанной. Вождь, подтвердив новый союз, отпустил пару, продолжая праздник. Рагнар, все так же не отпуская хрупкой руки, повел омегу в сторону своего жилища, предпочтя идти длинной дорогой и по пути рассказывая присказки о том или ином предке-оборотне, когда они шли вдоль тропы. Казалось, омега проявлял настоящий интерес к этим похожим на вымысел невероятным историям. А Эльвир до сих пор не мог поверить в свою удачу и, наверное, так бы и не верил до последнего, пока замолчавший Рагнар не остановил его под одним высоким деревом и не поцеловал так, что весь дух выбило.

Оставшаяся дорога к дому осталась незамеченной Эльвиром, в голове все будто заволокло туманом, глаза не хотели открываться, а руки – отпускать крепкую шею. Рагнар и не был против, он сам давно мечтал ощутить в руках это упругое стройное тело, взять его на руки и, крепко прижав к груди, понести в свое логово – прямо как сейчас.

Там они едва вписались в дверной проем и уже не глядя упали на кровать, укрытую теплыми шкурами, не в силах оторваться друг от друга. Пол в одно мгновение оказался устелен элементами праздничной одежды, клочками тканей и бусинками от разорванных украшений.

Эльвир откинулся на подушки и потянул за собой мужчину, водя руками по его спине, с каким-то скрытым удовольствием сжимая плечи и обвивая его ноги своими.

Рагнар начал с легких поцелуев в лоб, но постепенно его горячность нарастала, и он спускался все ниже, касаясь глаз, щек, подбородка. Огибал губы, заставляя тем самым омегу тихо рычать, но и сделать Эльвир ничего не мог, зажатый между крупным телом альфы и широкой кроватью. Вскоре требовательные поцелуи стали покрывать торс юноши, пальцы нежно водили по шее, а взгляд время от времени устремлялся к ожившему органу. Эльвир, оказавшийся на удивление очень чувствительным, реагировал буквально на каждое прикосновение то стоном, то сдавленным вздохом, то мелкой дрожью.

Решив попробовать омегу на вкус, Рагнар коснулся его небольшого члена языком и вдруг заглотил целиком, отчего Эльвир задохнулся и железно вцепился в длинные светлые пряди. Доведя Эльвира почти до грани, Рагнар с трудом остановился, но решил, что сделает так, что его желанный улетит в небеса. И он не успокоится, пока этого не случится.

Раздвинув белые ноги, Рагнар устроился между соблазнительных бедер, из-за которых у него сегодня разве что не дымилось, и, коротко чмокнув Эльвира под пупком, медленно погрузил внутрь него первый палец, совсем немного, по фалангу, а затем осторожно – предельно осторожно – вошел до конца. Было так невыносимо узко и жарко, что Рагнару срывало крышу, когда он представлял те ощущения, когда будет в нем. А это еще только начало.