— Эльвир!

Юноша повернулся на знакомые голоса. Родители, заметившие своего ребенка, махали руками и спешили к нему.

— Страшно? — серьезно спросил папа, когда получил от сына приветственный поцелуй.

— Немного, — честно ответил ему Эльвир.

На их половине люди сновали туда-сюда, торопились, толкаясь, и тут же извинялись. Но никто не злился на неосторожных прохожих: все понимали настроение каждого на площади в этот день. Родители искали своих детей, пока те готовились к церемонии и пытались успокоиться перед собственным выступлением. Друзья всячески старались помочь и поддержать паникующих омег, а вокруг них прыгали местные малыши, развлекаясь и радуясь празднику.

Эльвир выдохнул. Папа приблизился и, положив ладонь на грудь сына, приободрил его нежной улыбкой:

— Помни, родной, у тебя все получится.

— Еще ни один жених не уходил от нашей семьи! — громко засмеялся отец Эльвира и притянул его за плечо в медвежьи объятия. Через секунду туда угодил и старший омега, довольно чмокнувший мужа в подбородок – выше не достал.

Звучание рога раздалось неожиданно, заставив всех вздрогнуть. Отец выпустил семью из кольца рук и кивнул в сторону, где все начиналось. Далее они вместе стали пробираться сквозь плотный поток людей к центру, останавливая недовольные крики спокойным движением ладони и одним единственным словом: «Первые». Больше никто и не смел возмущаться, теперь уже без возмущений пропуская вперед омегу, согласно жребию открывающего праздник.

Сегодня здесь собралось на удивление много кланов, отметил про себя Эльвир. Значительно больше, чем в предыдущие года. Древесные нимфы не участвовали в Дне Обретения уже с десяток лет, а Морских волков так вообще никто еще не видел! Эльвир заметил парочку друзей из соседних племен, уже состоявших в парах долгое время, поклонился, те ответили ему тем же и пожелали удачи.

И вот они подошли к краю. Оставив родителей позади, Эльвир вышел из толпы и встал в начале стройного ряда омег-претендентов, предварительно еще в самой гуще народа накинув на голову капюшон. Наверху, в окружении дюжих воинов, расположился мудрый старец. Вождь осмотрел ожидающих молодых омег с одной стороны площади, затем перевел внимательный взгляд на напряженных альф с другой. Что ж, пришло время начинать праздник.

— Дети мои! — громко произнес вождь, поднимая церемониальный посох над головой. — Мы ждали этого дня двенадцать лун! Да наступит святая неделя Обретающих! Пусть каждый найдет то, что искал!

Народ одобрительно закричал, возбужденно выкрикивая и требуя зрелищ. Вождь снисходительно опустил голову и прикрыл глаза.

Это являлось сигналом к настоящему началу.

Следом за вождем склонил голову каждый, находящийся под открытым небом, выражая тем самым почтение богам, и в ту же секунду зазвучал ровный гул альпхорнов*. Приветственная песня заиграла, вспыхнули факелы, и Эльвир решительно двинулся с места, направляясь к центру площади. Остановившись и оглядев теперь уже своих зрителей, он скинул капюшон и расстегнул застежку на накидке, мягко роняя ее к ногам.

Эльвир не понаслышке слыл самым привлекательным омегой Ближних земель. Пред людьми предстал неземных красот юноша, облаченный в кожу и меха. Торс его был скрыт узким топом, края которого соединялись на спине на мотив корсета, переплетенного тонкой нитью. Длинные стройные ноги наоборот были открыты чужим взорам: пестрящие многочисленными ремешками шорты совсем не доходили до колен, а стопы были спрятаны в короткие нарядные сапожки. К широкому ремню с массивной пряжкой крепились цветные булавки, металлические вставки, цепи и меховые ленточки. На шее Эльвира висело множество разнообразных подвесок, ожерелий и оберегов, но вместе они не выглядели аляписто. Плечо мальчишки было украшено татуировкой – каждому претенденту наносили рисунок его клана перед началом праздника.

Буквально мгновение – и музыка сменила свой ритм. Вдохновленный тем искренним и неподдельным вниманием зрителей, поддерживавших его, Эльвир вскинул руки к небу, выгибаясь и встречая первые капли дождя.

Стройный и гордый стан, обтянутый черной кожей, привлекал резвыми энергичными движениями, плавные покачивания бедер разжигали страсть. Выразительный изгиб бровей, уверенный взгляд, вздернутый нос и упрямый подбородок – Эльвир создавал впечатление истинного омеги-охотника. Густые темные волосы развевались при малейшем движении, окутывая своего хозяина словно ореолом. Всем своим видом Эльвир показывал, что он настроен решительно. Изящная талия и изгиб поясницы с трогательными ямочками, не острые, но сексуально выделяющиеся лопатки. Стоявший практически не дыша, Рагнар был вынужден признаться самому себе в том, что этот омега был по-настоящему соблазнителен. Ох и коварный малый.

Эльвир подпрыгивал в танце, быстро двигал ногами, выгибался и прятал руки за спину. Слишком медленно он облизывал губы и тут же резко откидывал голову, оголяя жемчужно-белую шею. Покачивая бедрами в такт музыке, он наклонялся и вскакивал, отбрасывая назад копну блестящих волос, сверкая дикими, как и сам танец, глазами.

В какие-то моменты Эльвир не выдерживал такого урагана эмоций и начинал петь. Он танцевал ровно и в то же время дерзко, без капли страха или стеснения. Явно давно отточенные движения, уверенность в каждом шаге, в каждом взгляде, брошенном на Рагнара, в каждом вздохе – они сводили с ума.

Сам Рагнар уже не мог делать вид, что не хотел смотреть на это шоу. Его ладони сжимались в кулаки, когда он наблюдал очередной выпад Эльвира. Пламя в факелах танцевало вместе с юношей, дождь то усиливался, то редел, но на это никто не обращал внимания. Зрители завороженно затаили дыхание. Если бы кто-нибудь пригляделся, то понял, что все альфы были словно плененные. Плененные диким танцем молодого и горячего омеги.

Рагнар глубоко и часто дышал, скрежетал зубами, когда на приседании шорты омеги немного сползали вниз, совсем чуть-чуть открывая очаровательную ложбинку. Всем своим телом Эльвир показывал, что он ждет, даже требует. Доказательство, что альфа ему нужен – в бешеном танце.

Финальные ноты, и Эльвир неожиданно вытянул из-за спины небольшую трость, но после маха рукой она превратилась в скромную плеть, которой омега смело рассекал воздух. Раз! – удар по земле. Два! – оборот вокруг себя. Три! – и плеть словно лентой туго обмотала сапожок.