— Что надо? — донесся из-за двери недовольный голос. — Если за гавкалками, то приходи завтра. Я сегодня в проход еще не лазил, моргалка барахлит.

«Ага, вот и состав преступления, — внутренне возликовал Тупи. — Глупы эти изобретатели, однако! Сам себя и сдал, даже не поинтересовался, кто за дверью. Впрочем, умные люди не изобретают, умные работают или служат. Служить, однако, много приятнее. Интересно, что это за моргалка такая?»

— Проходник я, — отрекомендовался Тупи. — Меня к тебе Паяльщик направил, сказал, ты поможешь проход найти.

Паяльщика Тупи брал лично, лично же заклеймил позором и отправил батрачить на дальний южный хутор, на лесоповал. Что делать, цивилизации людей тоже нужна энергия, а где ее взять, если не в урановых лесах?

— Скажи пароль, — потребовал голос.

— Эмиттерный переход, — выпалил Тупи, надеясь, что пароль не изменился.

— Эп-пэ-эн или пэ-эн-пэ? — строго спросили из-за двери.

— Ай-жи-би-ти, — стараясь не ошибиться, с трудом выговорил Тупи.

Пароль не изменился, потому что дверь расплела замковые корни и отворилась.

— Ну, входи, брат, — сказал высокий бородатый человек с запрещенным паяльником в правой руке. — Чего это ты в диссидентскую рясу вырядился?

— Конспирация, — важно ответил Тупи и прошел в дом.

— А-а, — понимающе протянул хозяин, переложил воняющий канифолью паяльник в левую руку и протянул правую гостю. — Войцех меня зовут, если не знаешь.

«Право же, эти изобретатели — чистые дети, вон и кобылка моя дизельная стоит, на таких только отцы-диссиденты катаются, а он какому-то паролю верит!» — подумал Тупи, проходя в округлую комнату и усаживаясь на каповый стул.

— Тупак, — отрекомендовался он вслух. — Покажешь проход?

— Сейчас не могу, — развел лапищами хозяин. — Моргалка барахлит. Вот починю — и пойдем. Только зачем тебе проход, ты же все равно за ним без моргалки ничего не увидишь? А второго комплекта у меня нет, деталей не хватает, понимаешь. Вот схожу к роботам, затарюсь полупроводниками, допаяю вторую моргалку, тогда и отправимся. Только за проходом передвигаться осторожно надо, стоптать могут. Роботы, они же железные и нашего брата в упор не видят. Носятся, как оглашенные, искры от них во все стороны, того и гляди зашибут. Остерегаться следует.

Преступник так и сыпал информацией, с каждым словом прибавляя себе минимум по году каторги на стронциевых плантациях. Впрочем, там, говорят, и года не живут, так что этому Войцеху в сущности было уже все равно, только он об этом еще не знал. Но надо же, к роботам ходит, как в пивную! Нет, это определенно необходимо разъяснить! Прежде всего, конечно: не встречалась ли правонарушителю беглая секс-робыня, та самая, у которой запрещенный БИОС, потом найти способ ее провести через проход, ну а после — после можно голубчика и на плантации укатать. Оформление дозволительных бумаг на Пылкую Розу тоже времени потребует, но тут уж никуда не денешься, без бумаг сам рискуешь на поле оказаться. Своих, конечно, посылают куда полегче. На рапс или домовую рассаду на грядках окучивать, но и это несладко. Да и вылететь из диссидентов легко, а вот обратно…

— А как она работает, твоя моргалка? — будто невзначай спросил Тупи.

Изобретатель охотно пустился в объяснения. Он нежно тыкал пальцем в некое устройство, напоминающее шапку-ушанку, и вещал на полупонятном птичьем языке, каким всегда пользуются эти полоумные.

— Вот здесь — датчики излучения, а это — управляемые оптические фильтры, вот они, вроде очков. А это вот — акустические фильтры. Система входит в резонанс с эфирной активностью, а фильтры работают в противофазе, то есть устройство адаптивное, как ты понял. Гипнотические колебания эфира компенсируются во всей области спектра процентов на восемьдесят. Перед глазами немного рябит, но зато видно, что там, за проходом.

— И что там? — поинтересовался Тупи, уловив последнюю фразу.

— Город роботов! — восхищенно воскликнул Войцех. — Целый город роботов, представляешь?

— Но роботов же нельзя увидеть или услышать! — возразил Тупи.

— Не нельзя, а не позволено отцами-диссидентами! — уточнил хозяин. — Правда, и механизмы нас тоже в упор не замечают. Все, кроме какой-то робобомжихи.

— Какой-такой робобомжихи? — насторожился Тупи.

— Есть там одна, Ламповой Розой зовут, — сказал Войцех. — Занятная дамочка, между прочим. Рассказывает, что некогда принадлежала человеку, была его секс-робыней. Только верить ей или нет — не знаю. Пьет по-черному.

— Разве роботы пьют? — удивился Тупи. — Они же по натуре механизмы?

— Еще как! — взмахнул паяльником Войцех. — Подключаются к импульсному напряжению — и готово! А которые совсем алкаши, как эта Роза, так те и вовсе чистый синус хлещут. Ходят потом, как зюзи, не хуже людей!

«Эх, Роза, Роза… Была ты Пылкой, стала Ламповой! — с непонятной тоской подумал Тупи. — Наверное, придется тебя все-таки выключить от греха подальше! Хорошо, что у меня в обрезе картечь из редкоземельных магнитов, так что — бах — и все, больно не будет! Может, оно и к лучшему».

— Послушай, Войцех, — сказал он вслух. — А не выпить ли нам за встречу? Чем мы хуже роботов!

Хозяин ненадолго задумался, потом вздохнул и отложил паяльник.

— Ну что же, — неуверенно протянул он. — Моргалка почти готова, верхнюю панель осталось закрыть, так что можно и выпить. Только у меня, к сожалению, ни сучка ни задоринки[9] в кармане. Все на детали ушло.

— Да брось ты, я угощаю, — великодушно сказал Тупи. — Где тут у вас заведение поприличнее?

Единственным приличным заведением на Околице оказался трактир с жизнерадостным названием «Благодарный упокойник», и располагался этот «Упокойник» аккурат напротив домишки Войцеха. Когда они проходили мимо дизельной кобылки диссидента-инквизитора, изобретатель пробормотал что-то вроде: «Поршня пригорели, солярка-то вон как из глушака капает», а больше ничего не сказал. Может, не знал, что таким транспортом пользуются исключительно правозащитники, а может, только сделал вид, что не знал. Впрочем, Тупи было на это наплевать. Несмотря на то что Околица — место опасное, брат-диссидент чувствовал себя защищенным от неприятных неожиданностей. Правозащитники — это сила!

На подступах к трактиру у брата-инквизитора, однако, появилось какое-то неприятное предчувствие. Да и как, скажите, ему не появиться, если справа от гостеприимно раззявленных дверей красовалась точно такая же, как у самого Тупи, дизельная лошадка да еще с наездником! На изрядно побитой ржавчиной механической скотине восседал редкозубо осклабленный скелет, обряженный в дырявую рясу правозащитника. Композиция изображала, очевидно, того самого упокойника, который невесть за что благодарен трактирщику на всю оставшуюся смерть.

Похоже, сочтя обитателей Околицы простаками, Тупи слегка погорячился.

— Шагай, братец, не стесняйся, — подтолкнул его в спину Войцех. — Выпьем по кружечке «Бешеного таракана», а там, глядишь, тебя и на откровенность потянет. Сам же предложил выпить. И правильно, сухая душа — пустыня, а сбрызнешь чуток — она и расцветет.

Чувство защищенности и вовсе испарилось, оставив на донце души кисло пахнущую лужицу страха, в которой судорожно барахталась мыслишка о коварстве аборигенов Околицы.

— А налей-ка нам с братом-инквизитором по махонькой, — сказал Войцех толстому трактирщику. — Для душевного общения.

Бармен кивнул и принялся с проворством древней барышни-телефонистки дергать краны-соски, растущие прямо за стойкой из стены трактира, добывая ингредиенты для знаменитого коктейля.

— Попробуешь «Бешеного таракана», приготовленного Бедным Билли, и умирать можно, — дружелюбно заметил Войцех.

Диссиденту-инквизитору заметно подурнело, но он сдержался и гордо изрек:

— Все равно я вам ничего не скажу!

— Расскажешь как миленький, — усмехнулся Войцех и подвинул к нему граненую емкость с багровой жидкостью. — Ну, за откровенность!