В это время два засадных отряда уже добивали пехоту. Алексей Сотников, опять всех опередивший, принялся косить и топтать густые шеренги пехотинцев. Взмах саблей - лопнула головы одного из командиров. Капельки брызнувшей крови попали на обнаженный торс попаданца, но это только раззадорило его. Он словно участвовал в компьютерной игре и, продолжая движение, рубанул еще одного война по затылку, а его соседа вырубил точным ударом ноги по шее. Азарт, никакой жалости! Когда пылает сражение, люди забывают ценность жизни. И своей, и чужой.

  Прочие кавалеристы отряда Сотникова также отчаянно врубились в пехоту, пытаясь не дать ей шансов сопротивляться.

Тут еще посадские с рогатинами и косами подоспели.

  Большая часть кавалерии и пехоты уже уничтожена, но Зборовский отдает приказ - отбить пушки.

  Ляхи и наемные татары пытаются прорваться к орудиям. Но русские пушки уже разворачивают жерла и наносят атакующим сокрушительный удар.

Контратака захлебнулась. Алексей выкрикнул во всю глотку:

  - Еще напор! Виктория совсем близка!

  Но, собственно говоря, бежать было некуда. Быстро редеющие ряды наемников и поляков метались из стороны в сторону, полностью потеряв ориентацию. А русские воины, наоборот, только вдохновились успехами и крушили противника. Вот удалось захватить неприятельские пушки и ударить в спину противника.

Оставшиеся в живых вражеские войны дерутся стихийно - контроль над армией утрачен.

  Пан-воевода Зборовский с большим опозданием понял: сражение проиграно. Следует поспешить ретироваться, если он хочет, чтобы хоть кто-то уцелел в данной мясорубке.

  Но и эта отчаянная попытка прорыва обречена на провал. Сотников, рубя как капусту супостатов, прорвался к польскому воеводе. Тот попробовал выстрелить из большого, украшенного жемчугом пистолета, но Алексей успел метнуть диск, который срезал увесистый штандарт над головой полководца. Тяжелое древко ударило пана Зборовского по башке. Главный полководец полетел с коня, с его плаща рассыпались брызгами прибоя сорванные рубины и изумруды.

Победа полная, безоговорочная!

  В порыве экстаза душа Сотникова пела со всей своей мощи и эта песня вырвалась наружу великолепным голосом попаданца:

  "Великое имя священной России,

  Сияет над миром как солнечный луч!

  Я верю, в единстве мы станем счастливей,

  Укажем народам всем праведный путь!

  Противник коварный пошел в наступленье,

  Но знаю, не дрогнет Российский народ!

  Врага ожидает разгром и забвенье,

  А слава России сильней расцветет!

  Вулканом извернулась копий пучина,

  Густым водопадом поток острых стрел!

  Но верю, навечно Россия едина,

  Отдать своей Родине жизнь я хотел!

   Мы будем сражаться, не ведая страха,

  Мы будем рубиться ни шагу назад!

  Пусть густо пропитана кровью рубаха,

  Побольше врагов сокруши витязь в ад!

  Минуют столетья, настанет эпоха,

  В которой не будет страданья и лжи!

  За это дерись до последнего вздоха,

  Служи своей Родине ты от души!"

  Постепенно затухали последние островки сопротивления. Некоторые бойцы из числа наемников падали на колени, стараясь сохранить свою жизнь.

И тут певец заметил Аленушку. Она тоже дралась, бросаясь на еще сопротивлявшихся бойцов. И билась интересно, активно орудуя саблей и ногами, словно в теквандо.

  Красиво и эффективно - в семнадцатом веке такая тактика неведома, и парировать удары нижних конечностей даже опытные вояки не умеют.

  А Аленушка кричит во всю глотку:

  - За Родину! - снова атакует, активно выворачивая корпус и включая в удары бедра.

Ну и чертовка, эта медовая блондинка! Но что здесь она делает?!

  Алексей подъехал к и скомандовал:

- Прыгай на коня!

Девушка легко запрыгнула на круп.

- Зачем ты здесь? - грозно спросил Алексей.

Но Аленушка шепнула:

  - Ты, витязь, еще и поешь словно...

Тут красавица не нашла подходящего сравнения и закончила поцелуем в уста. Сотников попытался прижать ее к себе, но девушка отстранилась и предупредила:

  - Всему свое время.

- Но почему? - удивился Алексей.

- Ты забыл? Я колдунья! - воительница соскочила с коня и помахала рукой: мол, давай, езжай своей дорогой. Но Алексей вдруг понял, что и девушке подобное отстранение дается с трудом. Нежный, искренний поцелуй, глаза блестят, во взгляде страсть. Спрыгнула и старается не смотреть на Алексея, чтобы не выдать своих чувств.

  Может быть, броситься к ней, развернуть к себе, объясниться?

Нет, не сейчас. Появился воевода, зовет к себе. Скопин-Шуйский доволен, похоже, он счастлив. Безграничным счастьем полководца, выигравшего важнейшее сражение без больших потерь.

Воевода обнял своего главного советника:

- Все хорошо! Зборовский повержен. Можно смотреть трофеи.

  Обоз у пана в самом деле богат: много награбленного добра и полковая казна. Даже отломанный усыпанный бриллиантами золотой хвост павлина имеется. Сотников заинтересовался этой вещицей, возможно, она - часть вывезенного из Византии трона базилика. Когда армия Магомеда Великого, султана Османской империи, осадила Константинополь, часть ценностей император Византии оправил толи в Третий Рим, толи в Москву. Трон потерялся безвозвратно. Вот, похоже, где его след объявился.

  В панском обозе имелась риза митрополита, крест с довольно крупными драгоценными камнями, много икон. Некоторые из них были в ужасном состоянии, оцарапанные или опаленные.

Богатая добыча породила споры. Шведские наемники помимо заранее оговоренной платы требовали себе и часть добычи.

  Якоб Делагарди, стараясь успокоить наемников, обещал переговорить с воеводой. Скопин-Шуйский взял с собой Алексея, а шведский полководец своего помощника Кристера Сомме.

  Якоб Делагарди обратился к Скопин-Шуйскому:

  - Мои войны сильны, храбры, у нас самые лучшие всадники, без нас у тебя не было бы побед. Нас обижать нельзя!

  Алексей Сотников ответил за воеводу:

  - Вместо того, чтобы тратить время на бесполезные разговоры, дайте мне пару тысяч самый быстрых всадников и я сходу займу Тверь!

  Скопин-Шуйский согласно кивнул:

  - Да, он прав! Нельзя терять время! Заняв Тверь, мы по всему северу встанем, и до Москвы уже будет рукой подать!

  Кристер Сомме - рослый воин с орлиным носом и благородной осанкой предложил:

  - Я со своей лучшей тысячей всадников поскачу вместе с ним!

  Якоб Делагарди хмуро спросил:

  - А что мне сказать моим воинам? Они ведь хотят добычи и шумят!

  Скопин-Шуйский спокойно произнес:

  - Я им прибавлю немного сверх обещанного. А хотят большего - пускай идут со мной далее. Тогда и более получат. Освободим Тверь, изгоним Лжедмитрия, я поведу всех на Варшаву! Там земли богатые, войнами не разоренные!

  Кристер Сомме сказал:

  - Надо быстрее развить успех. Тогда и деньги, и добыча - все придет!

  Якоб Делагарди вздохнул:

  - Ладно! Я постараюсь успокоить наемников!

  Через несколько часов пара тысяч всадников рванула к Твери. Алексей Сотников как никто другой понимал важность быстрого взятия этого города. А остальное войско Скопина-Шуйского двинулись в направление села, куда главный советник воеводы направил стрельцов Лжедмитрия.

  Там была открытая местность, и, вероятно, три тысячи русских стрельцов, попав в окружение двадцатитысячного войска, предпочтут сменить присягу.

  Кристер Сомме скакал рядом с Алексеем. Ему было очень любопытно:

  - У вас необычный стиль фехтования. Что за школа?

  Сотников ответил честно:

  - Сочетание сразу нескольких восточных школ. Главное, брать самое лучшее в каждом стиле, из расчета максимальной эффективности.