Полкан видел, куда идут удары, но отбил их с трудом. Сделал выпад. промахнулся - девчонка очень быстра. Пропустил болезненный тычок в плечо. И отступил. Он как никто иной опытен, но больше на мечах и саблях. А шесты требуют несколько иных навыков.

  Алена, наоборот, с парнями часто дралась таким дедовским способом. Плюс она легче, босые девичьи ноги лучше перемещаются по траве, чем тяжелые сапоги оруженосца.

Девушка атаковала серией ударов и попала оруженосцу по губе. Из рта того потек ручеек крови. Полкан в ярости контратаковал, но опять не попал, а шест противницы угодил ему по пальцам. Пришлось опять отступить. Девушка явно выигрывала в скорости. И вновь она атаковала. Ударила по ноге, но сама едва не получила по лицу. Отошла, весело посмеиваясь.

Полкан при каждом выпаде делал полшага назад, он снова решил отойти в защиту, надеясь поймать соперницу на ошибке. Это помогало избегать болезненных ударов, но давало мало шансов на успех. Алена, несмотря на юность, сражалась хладнокровно и держалась на такой дистанции от палки противника, что всегда имела время отклониться или поставить блок.

  А воины, звеня саблями и доспехами, лихо соскочили с коней и сгрудились в плотное кольцо, где вовсю, бились об заклад. Большая часть поддерживала девушку, хотя Полкан был их старым военным товарищем.

  - Вот это баба! - слышались восторженные голоса. - Аленушка, поддай ему!

  Ножки девушки быстро скакали, она снова атаковала, но с другой стороны и с разворота. Попала по печени соперника. Полкан пред боем снял кольчугу, удар оказался болезным. Воин невольно простонал, зажмурился от боли и пропустил удар ногой в пах. Шок заставил присесть Полкана на колени. Он получил еще удар девичьей голенью на этот раз в нос.

  Князь Михаил решил остановить избиение и приказал:

  - Отставить! Твоя взяла, Алена!

  Девушка воткнула в траву шест и с белозубой улыбкой ответила:

  - Я всегда побеждаю!

  Полкан, пошатываясь, поднялся. В паху сильно болело, из носа струилась кровь, которая падала на штаны и разбрызгивалась по траве. Ноги держали нетвердо, печень ныла, дышать было тяжело. Как унизительно быть жестоко битым бабой! Ну и ведьма! Разве девке пристало так драться?!

  А Скопин-Шуйский был доволен. Он подал Алене руку, затем, немного поколебавшись, снял с указательного пальца перстень, украшенный индийским с грецкий орех изумрудом и, протянул голоногой девчонке:

  - Возьми в награду!

  Та неожиданно мотнула головой:

  - Если бы я польского воеводу уложила... А то пожилого русского мужика. Нечего себя изумрудами баловать!

  Михаил, удивленно округлив рот, присвистнул:

  - Ну, ты и баба! Впервые вижу, чтобы женщина от украшения отказывалась! - и тут большой воеводу решил пошутить. - Может, ты переодетая царевна?

  Алена рассмеялась в ответ:

  - Нет! Я из простонародья, дочь земли и солнца!

  Князь спросил:

  - Где ты так хорошо научилась драться?

  Девчонка ответила, после некоторого колебания:

  - Учил меня тут человек, он не хочет, чтобы я о нем говорила другим.

  Скопин-Шуйский нахмурился и пробасил:

  - А ты скрытная...

И, слегка подумав, князь добавил.

- Зачисляю тебя в свое войско! Будешь моим оруженосцем вместо Полкана!

  Алена не согласилась:

  - Он тебе и твоим предкам с отрочества служит, а ты его гонишь! Не пойду к тебе в оруженосцы!

  Скопин-Шуйский недовольно рыкнул:

  - Тогда будешь простым ратником! Дайте ей меч и коня! И уйди с глаз долой!

  Алену увели. Князь Михаил проводил её взглядом. Он чувствовал, как что-то похожее на любовь или, скорее, страсть, просыпается в нем. Простая крестьянка, а какова! Отделала оруженосца и даже Большому воеводе не стесняется возражать! Сколько в ней мужества, гонора и... красоты!

  Скопин-Шуйский сухо приказал:

  - Остановимся здесь и перекусим!

  Обед был простой - князю пожарили кабана. Не для одного, конечно, свите тоже досталось. Вепря жарили целиком на большом огне, поливая маслом.  После чего и князь Михаил лично рассек кабана на жирные куски. Воины ели быстро: походная привычка. Сам Скопин-Шуйский не спешил. Присев на бочонок с вином, он медленно смаковал кабанью ляжку. Перед глазами стояла Алена. Сильно запала девчонка в душу. Ее нрав и навыки, ее красивая смуглая кожа, густые волнистые волосы... Дома князя ждет жена у колыбели их сына. То же красавица, но эта...

  От размышлений Михаила отвлек Делагарди:

  - У пушкарей орудие застряло, пойдешь, посмотришь?

  Скопин-Шуйский неохотно поднялся с бочки и направился к окраине лагеря. Черный пес шведского воеводы, размером с волка, засеменил за князем. Михаил невольно прибавил шагу. Все же собака Делагарди выглядела зловеще. Хотелось, чтобы клыкастая тварь отстала.

  Орудие в самом деле завязло капитально. Тяжелую осадную пушку приходилось перетаскивать по болотистой российской местности.

- Ну-ка, дайте я попробую, - Скопин-Шуйский скинул кольчугу и попытался подсесть под орудие. Он любил показать окружающим свою мощь. Вязко, тяжело. Изрядно обмазавшись, князь подпер-таки ствол плечом и попробовал вырвать. Скользко: ноги ушли в топь, и богатырь провалился по самую шею. Теперь стрельцы, подхватив князя за руки, стали вытаскивать его из трясины. С трудом им это удалось, но один из крупных сафьяновых сапог полководца оказал проглоченным топью.

  Михаил погрозил трясине кулаком и смачно выругался. После чего отдал приказ подпереть орудие бревнами и оставить возле пушки охранный конный разъезд, чтобы вернуться и вытащить чугунную "дуру" позже.

  Войско неторопливо двинулось дальше. Настроение у Михаила испортилось, он нарочно попридержал богатырского коня, стараясь отыскать Алену.

  Но броская девушка не попадалась на глаза. После обеда стало почти жарко, но нужно было идти навстречу отряду Шеина.

  Михаил Скопин-Шуйский еще, будучи отроком, одним из первых признал царя Лжедмитрия. За это ему потом было стыдно, хотя понять князя можно - легитимность царствования Годунова более чем сомнительная. К Рюриковичам царь Борис не имел отношения, разве что его сестра оказалась женой на царе Федоре. Но с точки зрения престолонаследия это никакого значения не имеет. Иван Грозный своими репрессиями извел старшую ветвь из рода Рюрика под корень. Когда стала очевидна скорая кончина больного и слабоумного Федора, Борис Годунов решил собрать Собор. Должны были быть все сословия, но боярство оказалось запугано после раскрытия заговоров и массовых пыток с казнями, лишь некоторых из знатных бояр хитрый царедворец соблазнил посулами и подачками, и на Славянском Соборе оказались сплошь подручные и холопы Годунова.

  Годуновыми было много недовольных, особенно Шуйские. Будучи младшей ветвью рода Рюриковичей, они могли претендовать на трон. В первую очередь Скопины-Шуйские. Но Борис твердой рукой удерживал власть, его служба охраны не уступала опричнине времен Малюты Скуратова.

  Голодные бунты в период трех неурожайных лет были жестоко подавлены. Борис заключил мир с Речью Посполитой и старался укрепить свою личную власть. Основным направлением экспансии должен был стать Восток.

  Но случалось то, что меняет судьбы империй. Обычный дьячок сбежал из России в Польшу, объявив себя царем. Скопин-Шуйский не поверил в то, что царевич Дмитрий всего лишь беглый дьяк Гришка Отрепьев. Он счел это измышлением коварного окружения царя Бориса. Сам, мол, самозваный царь и на других клевещет. Причем, мог бы придумать ложь и более изощренную.

  Лжедмитрия признали Польской король, Римский Папа и многие дворы Европы. Его армия пополнялась недовольными царем Борисом, который использовал методы опричнины. И люди верили в царское происхождение царевича. Он умел произносить красивые речи, был смел в боях, рискуя жизнью вытаскивал с поля брани воинов.

   Скопин-Шуйский пристал к армии самозваного наследника почти сразу, как только тот вошел в южные земли Российского государства. Поначалу им способствовал успех. Но в решающей битве самозванец потерпел поражение: казаки вместо удара во фланг и тыл войска царя Бориса бросились грабить обоз и соседнее селение. И тогда превосходящая числом царская армия Бориса перешла в наступление. Скопин-Шуйский едва не погиб, прикрывая отход армии самозванца. Весьма значительную часть войска Бориса Годунова составляли шведские и немецкие наемники: русским монарх сомнительной легитимности не слишком-то доверял! Кроме того, Годунов на подмогу еще и татар с Крыма вызвал. С такими юный князь Михаил мог сражаться без всякого угрызения совести.