Попытки встать каждый раз сопровождались матом сквозь зубы, но я это сделал и получил вознаграждение в виде смс. Вознаграждение-наказание телефон лежит там, где я его оставил, то есть на соседней половине кровати.

      Еще две минуты, и я, наконец-то, добываю его, еле как, на карачках, пробравшись по кровати. И опять смс от отца.

      "Ты был не прав, меня уже простили. Я принес ему киви" — именно с этого момента я осознал, что как минимум еще восемь месяцев я буду проходить эту беременность, как свою. Семья все же у нас слишком дружная, боюсь, что смс и звонки станут гораздо чаще.

      "У тебя будет братик. Отец здесь на голове ходит, предположительно по узи альфа. Давай утром домой, это не прилично, ночевать у жениха до свадьбы. У вас все хорошо?" — о, папа объявился.

      "Все просто замечательно, эту ночь меня только все радуют", — последнее смс от меня, и я, все также на карачках, слезаю с кровати и иду на поиски Глеба.

      Оказалось, что сидит он на кухне. Перед ним стоит большая кружка с кофе, а в руке он вертит два браслета и очень задумчиво на них смотрит.

      Дежавю в виде воспоминаний, то есть не моих. Когда я впервые увидел Глеба и осознал, что он мой истинный, папа, наконец-то, рассказал, как они с отцом сошлись. Ну, не будет отходить от традиций.

      — Ты чего здесь сидишь? — прикасаясь пальцами к затылку своего истинного и улыбаясь, интересуюсь я, и когда он посмотрел на меня и развернулся ко мне на стуле, я все же умудрился усесться ему на колени.

      — Думаю, — а в голосе вина. — Я виноват.

      — Правильно, уже столько времени с предложения прошло, а ты мне мой браслет так и не одел, — показывая пустое запястье и глазами указывая на браслеты в его руке, с улыбкой укорил его.

      — Я не про это, хоть мы и истинные...

      — Подожди, — перебил я его. — Знаешь, мои родители, как только поженились, сразу зачали меня, и так уж получилось, что лет до пяти я фактически жил в деревне со своими четырьмя дедами, ну, родителями моих родителей. Не знаю как, но они очень хорошо сошлись после свадьбы моих родителей и до сих пор живут все вместе. Ладно, суть не в этом, а в том, что это было. Я даже описать это не могу, ты представь сколько любви, ласки и нежности я получил за эти годы? Вот хочешь верь, а хочешь нет, но ты пахнешь для меня имени этими чувствами защиты, нежности и безграничной любви. От тебя пахнет всеми моими дедами, и в тебе есть запах айвы, что я так любил в твоём отце. Он приезжал редко, но всегда говорил, что приезжает от сына, и вот когда он приезжал, я просто с него не слезал, в его приезды мне казалось, что он привозит мне какой-то оберег, таким защищённым я себя чувствовал. Так что хочешь ты этого или нет, я тебя не отпущу, я выбрал своего альфу по старым традициям.

      — Мне осталось заплатить выкуп и выкрасть незаметно тебя из дома? — улыбаясь поинтересовался он, поднимая своё лицо, на котором не оказалось повязки на глазе.

      — Ага, и провести со мной первую течку, — утвердительно ответил я, протягивая запястье своему альфе.

      Ленты сплетаются, и браслет плотно облегает запястье. Я забирают второй браслет, и вот уже идентичный браслет оплетает и его запястье. А я смотрю в лицо своего альфы и понимаю. Неважно какой он внешне, меня привлекла вовсе не его внешность, а он сам.

      Я люблю его, безумно сильно люблю, всего, со всеми его шрамами, комплексами и нерешительностью. Когда-нибудь и мои дети спросят, за что я полюбил их папу, а я отвечу:

      "Мы влюбились в скромность друг друга, осознали, что у каждого из нас есть свои тайны и страхи, но перебороли их вместе и так и остались истинной парой по древним законам и традициям. Только в нашем случае была замешана ещё и любовь".