Несмотря на то что Фантина разглядела всю живописную картину, она никак на нее не отреагировала. А просто молча устроилась в уголке, сложила руки на коленях и опустила голову.

Что-то явно было не так.

Он подался вперед, пытаясь встретиться с ней взглядом, но она так и сидела, потупившись. Он должен что-то сделать.

Он отстранил мать, стянул одеяла.

– Маркус…

– Тихо, мама. Со мной все в порядке, – отрывисто бросил он, потом перешагнул через сестру, отставил бокал и направился прямиком к Фантине. – А ты? – спросил он, опускаясь перед ней на колени.

Она мучительно долго не смотрела на него. А когда подняла голову, в ее широко распахнутых глазах царило смятение, как будто ее раздирали страх и паника.

Увиденное напугало Маркуса. Он не знал, что сказать или сделать, понимая, что одно неверное слово – и она сбежит.

– Со мной все в порядке, милорд. – Голос Фантины был таким тихим, речь такой правильной, такой сдержанной, как будто и не ее. Такого он от нее точно не ожидал. – Очень мило с вашей стороны поинтересоваться.

Маркус нахмурился, на душе становилось все тревожнее.

– А по голосу не скажешь. Такое впечатление… – Он не мог подобрать нужное слово. – Что ты такая… скромница.

Она немного склонила голову набок, но по ее лицу невозможно было ничего прочесть. Она была похожа на одну из сотен светских девиц, всего лишь еще одно лицо в толпе дебютанток.

– Я веду себя неподобающим образом?

– Да! – Он покачал головой. – Я хотел сказать, нет, но…

– Маркус, прекрати! – вмешалась его мать. – Ты расстраиваешь девушку!

Маркус повернулся к матери.

– Я? Расстраиваю Фантину? – Ее слова изумили его. Но одного взгляда на лицо Фантины было достаточно, чтобы он понял – так оно и есть. Он действительно напугал ее. Но он и понятия не имел почему.

И тут мать встала перед ним, уперла руки в бока и сурово посмотрела на него. Никогда раньше он не видел ее столь воинственно настроенной.

– Маркус, чего именно ты добиваешься?

Он попытался встать к матери лицом, но подвернул ушибленную лодыжку и с довольно громким стуком упал на спину второй раз за вечер. Мать нависла над ним, словно наседка, защищающая своих цыплят.

– Отвечай, Маркус. Совсем простой вопрос. Какие у тебя намерения относительно мисс Дрейк?

Он нахмурился, мгновенно забыв, что Дрейк – новая фамилии Фантины. А когда вспомнил, оглянулся на девушку в поисках поддержки. Но ее лицо по-прежнему ничего не выражало, так что помощи ждать было не от кого.

– Маркус!

– Нет у меня никаких намерений! – отрезал он, не вполне осознавая, что имеет в виду. Его единственным желанием было успокоить мать, чтобы потом сосредоточить внимание на Фантине. – Меня заботит здоровье Фантины. Она ведет себя довольно странно.

– Что за чушь! – воскликнула в ответ мать. – Она ведет себя идеально.

Маркус покачал головой.

– Нет, ты не понимаешь.

– Наоборот, я все отлично понимаю. Лотти сказала мне, что ты хочешь сделать ее своей любовницей.

Ответить на такое утверждение было нечем, поэтому Маркус промолчал и сердито уставился на сестру. Та только пожала плечами, а Кристофер вновь наполнил бокал Маркуса коньяком.

– Это невозможно! – категорично заявила мать. – Мы выводим ее в свет. А это означает, что Фантина – воспитанная молодая леди во всех отношениях, законнорожденная она или нет.

– Мама! – воскликнул Маркус. Не в силах сдержаться, он вопросительно взглянул на Фантину.

– Не делай такие испуганные глаза, мой мальчик, – продолжала она. – Фантина была с нами предельно честна.

– Фантина была честна? – Вопрос слетел у него с языка, и он тут же пожалел о своих словах.

– Разумеется! Как тебе не стыдно! Как ты посмел подумать, что она будет лгать! Ты разочаровал меня, Маркус! Честное слово.

Маркус ничего не ответил, а лишь взял у Кристофера свой бокал с коньяком.

– А теперь послушайте меня, молодой человек, причем очень внимательно. Несмотря на свое происхождение, Фантина – воспитанная молодая леди, – повторила мать. – Она не будет ничьей любовницей, тем более твоей. Она здесь, в этом доме, чтобы выйти в свет, и я ей в этом помогу. Больше никаких ночных лазаний в окно, никаких взглядов украдкой и попыток уединиться с ней. Какие бы личные и политические мотивы ни двигали тобой, ты попросил нас с Лотти представить ее высшему обществу. И мы ее представим. С этой минуты вся ответственность с тебя снимается.

Она перевела дыхание, а потом наградила сына надменным взглядом.

– По-моему, будет лучше, если ты на какое-то время уедешь из Лондона. Да, я в этом просто уверена. Это выход из создавшегося положения. А Кристофер будет тебя сопровождать. Ступай. – И она жестом приказала ему удалиться.

Маркус хотел было возмутиться и пробормотал:

– Но…

– А сейчас, – продолжила мать, перебив его, – мне нужно отдохнуть. Всем спокойной ночи. – И она вышла из комнаты, оставив за собой оглушающую тишину.

Маркус стиснул зубы. Он не сразу собрался с мыслями, чтобы обратиться к Фантине. Но как только он открыл рот, опять вмешалась его матушка – с лестницы раздался ее призрачный голос:

– Фантина, пойдемте. Вам тоже необходимо отдохнуть. – Женщина даже не удостоила их милости и не заглянула в дверь гостиной, но ее голос эхом разнесся по комнате.

Фантина тут же встала.

– Да, леди Анна, – откликнулась она. И, ловко ускользнув от протянутой руки Маркуса, девушка покинула комнату.

– Я лучше тоже пойду, – сказала Лотти, вставая. – Маму нужно устроить в комнате, а я еще рассчитываю хоть немного поспать.

Прежде чем покинуть комнату, она повернулась к брату, и Маркус отметил про себя, что выражение ее лица, несомненно, было позаимствовано у матери.

– Маркус, она права. Нельзя соблазнять девушку, которую мы выводим в свет, откуда бы родом она ни была. Это плохой тон. И, кроме того, неприлично. – И Шарлотта выскользнула из комнаты.

Маркус таращился на пустой дверной проем, ожидая, что оттуда вновь последуют упреки, а потом повернулся к зятю, опасаясь того, что тот ему скажет.

Но Кристофер промолчал. Пересек комнату с бутылкой коньяка в руке, устроил свое крупное тело в кресле, где недавно сидела Фантина. И молчал до тех пор, пока они с Маркусом не допили бутылку. А потом посоветовал – от чистого сердца, как человек, с которым выпита не одна бутылка.

– Послушай моего совета, старина, – весело сказал он. – Найди ту служанку, с которой ты был на балу у Гарриса, купи ей какую-нибудь безделушку и развлекись. Так ты на время забудешь о Фантине.

Маркус в ответ лишь смотрел на зятя, полностью лишившись дара речи.

Фантина села на кровать и потянула высокий ворот своей ночной сорочки – белоснежной, с кружевами, – в которой она чувствовала себя куклой в витрине магазина. Добавить безжизненную улыбку, и какой-нибудь покупатель обязательно ее приобретет. А если она никому не будет нужна, ее вышвырнут на помойку.

Но она отказывалась даже думать о такой вероятности.

Фантина откинулась на подушку и стала размышлять о будущем. Она любит его, ну и что? Маркус не имеет на ее счет никаких намерений. Отлично. Потому что, как сказала она сама, а теперь повторила и его мать, она никогда не станет его любовницей. Это человек, по-видимому, еще не задумывался о браке, а если учитывать обстоятельства, то других вариантов для нее не существовало. Ее с Маркусом ничего не связывает.

Больше ничего.

Фантина вымученно улыбнулась, пытаясь убедить себя, что даже рада этому. Но если этой цели – сделать ее своей любовницей – Маркус не достиг, ему удалось нечто совершенно иное. Он напомнил ей, каково жить без постоянной борьбы за выживание. Она поняла, что ей очень нравится, когда обед горячий, а комнаты теплые. Ей нравятся красивые вещи и мягкая постель. И она хочет жить с удобствами.

Она готова идти на компромисс, чтобы и в дальнейшем иметь теплую постель, вкусную еду и чистое белье. И продолжать кормить Безымянного с мальчишками. Пусть она и отказалась быть любовницей Маркуса, но теперь начала подумывать о том, чтобы выйти замуж без любви за другого мужчину. Особенно если она выберет в мужья человека, которого сможет терпеть, который, возможно, даже будет ей нравиться.