– Сеньоры и сеньориты схолколоны, наша поездка закончена. К вашим услугам был оперсерв Ян Штецци, – стюард поклонился.

Едва мои ноги коснулись брусчатки, как передо мной возникла женская фигура. Прорисованная довольно качественно, но если присмотреться – становилось видно, что ноги синта не касаются камней.

– Схолколон Леоненко, – пропела синт. – Прошу следовать за мной к пункту проживания.

Следовать за нарисованной девушкой было все же приятнее, чем за помигивающей указующей точкой айдима. Подкатившие тележки взвалили наши пожитки – у кого они были – себе на спину и пристроились сбоку от нас. Крапивника и Ленку синты вели, очевидно, той же дорогой, что и меня, кроме них, знакомых я не увидел – Анастасия, Корчмарь и Библус оказались распределены в другие группы. Остальные мои будущие соседи были, как подсказала АС, в большинстве своем из числа католиков, австралийцев и пацификов, так что разговор не спешил завязываться. Синт неспешной походкой, иногда сливаясь боками с колонами, шла куда-то в глубину аллей, мимо одинаковых зданий кремовой расцветки с повсеместными здесь, похоже, эллипсами Орбитали.

Общежитие, в котором нам предстояло коротать ближайшие три года, оказалось таким же трехэтажным зданием с широким крыльцом и большой рекреацией-фоном на первом его этаже. В данный момент фон демонстрировал на звездном фоне какую-то космическую конструкцию в виде сплетения металлических ферм. В коридор второго этажа выходил длинный ряд пронумерованных дверей, синт распахнула ближайшую к нам.

– Ваше предписанное жилище, схолколон, – произнесла она. Вам дается время до вечера для отдыха и знакомства с Центром подготовки. Завтра в 9-00 прошу вас прибыть в медицинский комплекс номер 12-А. Ваши вопросы?

– Вопросов нет, – произнес мой сосед, очень смуглый и черноволосый австралиец лет двадцати, одновременно со мной заходя в комнату. Синт растаяла в воздухе. Стерни приоткрыл дверь санузла.

– Лимит воды десять литров на человека, – недовольно заметил он. – Не густо.

– В Талнахе было пол-литра, включая питьевую, – ответил я, обследовав шкаф для одежды со стандартным ее комплектом, а затем перейдя к холодильнику. Я надеялся обнаружить что-то из напитков, но надежды оказались тщетными – лишь паек из запечатанных буханок, консервов и овощного салата. Настройки пищераздатчиков тоже не баловали разнообразием. Я рассмеялся про себя. Как скоро мы забыли меню из чанины с агентировкой!

Сквозь закрытую дверь протянулась ниточка беседы.

«Мы с Рыжей через час планируем пройтись ногами до того самого медкомплекса 12-А. Ты с нами?»

– Посмотрим через час, – ответил я, качнув болл. Стерни обернулся, натолкнулся взглядом на гаснущую беседу.

– Димер, – я протянул руку. – Из Тюмени, из Красноярска.

– Геккон, – стерни ответил рукопожатием. – Пескоройка, – и, видя мое непонимание, – я из Ордполиса. Так ты из тех ребят, которых Орбиталь загнала сюда силой?

– Мы в Сибири зовем это «добровольно-принудительным методом», – криво усмехнулся я. – А вы здесь как оказались? По приглашению?

Геккон кивнул.

– Это интереснее, чем до конца жизни следить, исправно ли растут помидоры. Кураторы разрешили спейсерам вербовать ребят из учебных групп, человек сорок из клиентелы вызвалось добровольцами, и Орбиталь выкупила половину за символическую цену. И вот теперь я здесь, – он плюхнулся на соседнюю койку. – Ну если спейсеры не решат, что я недостаточно крут для участия в их межзвездной супервечеринке. А вы часом не собираетесь податься в бега?

– С какой целью интересуешься? – вырвалось у меня.

– Уж не для того, чтобы заложить безам, – фыркнул Геккон. – Мне просто интересно. Знаешь, генетическая память, происхождение от каторжников и всякое такое.

Я покачал головой.

– Я никуда бежать не собираюсь. Здесь сытно кормят, хорошо снабжают…

– И эта затея выглядит достаточно безумной, чтобы прийтись мне по нраву, – перебил меня Геккон. – Опять же, если бы ты и собирался дать деру, ты бы все равно не рассказал об этом первому встречному? Ладно, не парься, приятель схолколон. Я просто хочу знать, что врать спейсерам, если ты вдруг растаешь среди ночи.

Вместо ответа я плюхнулся на соседнюю койку и задрал на нее ноги. Кинул беседу Крапивнику с Рыжей.

– Ребята, предложение еще в силе? Меня тянет на прогулку.

– Заходи через полчасика, – через некоторое время ответила Ленка коротко.

– Принято, – беседа оборвалась.

– Планируешь прошвырнуться? – тут же переспросил Геккон.

Черт побери. Я провел в обществе нового соседа не больше пятнадцати минут, но он уже начал меня раздражать. Я вдохнул-выдохнул. Поспокойнее, Димер. Что там говорил Тро про умение «терпеть общество друг друга»?

– Да, осмотрюсь на местности, – сухо ответил я, рассматривая план городка. Медицинский комплекс 12А, кажется, располагался в полукилометре отсюда, по другую сторону квартала.

– Здравое решение. Потом расскажешь мне, что да как.

Я постарался выдохнуть как можно незаметнее. Кажется, мои худшие опасения – что болтливый сожитель увяжется следом – не оправдались.

Я заглянул в личный шкафчик, обнаружил там пакет с туалетными принадлежностями. Скормил упаковку утилизу и направился в санузел, решив умыться после дороги, пока есть время.

Вечерело. Мы втроем шли по освещенной редкими фонарями квартальной площади. Вокруг столбиков кружились мошки, дневная жара сменилась прохладой. Мы уже побывали и в медкомплексе, и в учебном центре, где нам предстояло начать подготовку по завершении медицинской экспертизы.

Центр, надо сказать, произвел на меня впечатление. Внутри непритязательного с виду здания скрывался блестящий металлом и пластиком научный городок. Даже учебка ТюменьАгро не могла похвастаться таким оборудованием. Тут были и погодные биокупола с девяностопроцентным циклом, и агрохимические лаборатории, и секвено-редактирующие комплексы с инкубаторами. Про АС и говорить нечего – даже в демонстрационном режиме она порой загораживала собой стены лабораторий.

– Крапивник, Лен, – прервал я молчание. – Что вы думаете об этой затее?

– Конкретизируй, – попросил Крапивник. – О какой именно?

– Проект в целом.

Некоторое время Олег размышлял.

– Если бы меня спросили о ней недели две назад, я бы посмеялся. Сейчас похоже, что спейсеры настроены серьезно.

– Сложно дурить голову такой массе народу, – задумчиво протянула Рыжая. – Тро тоже искренне верит в то, что говорит. А к чему это ты?

– В любом случае, сомневаться поздно, – подхватил Крапивник. – Мы на это сами подписались.

– Да, – я сорвал листочек астрониума и растер между пальцами. – Просто такое чувство, что все это не по-настоящему. Какой-то грандиозный маскарад… шутка… Будто очутился на страницах скверного романа.

– Думаешь, спейсеры могут свернуть Проект?

– Не знаю, – Ленка с сомнением покачала головой. – Они слишком широко о нем говорят, чтобы поворачивать обратно… а готовятся, похоже, очень давно. К тому же мы ничего не теряем в этом случае, верно ведь?

– Черта с два, – возразил Крапивник. – Оказываемся в чужой стране без денег и контрактов гражданина. Или ты думаешь, что в таком случае их будут сильно заботить условия договоров?

– А то в Талнахе мы находились не на волосок от неактуалки, – напомнил я.

– Да, только там мы были хотя бы у себя дома, – Олег сделал движение щеками, будто хотел плюнуть, но сдержался.

– Жаль, «сохатые» были не в курсе, – буркнул я.

– А, катись оно конем, – Крапивник махнул рукой. – Прорвемся, Димер. В любом случае, а? Тюменских ребят не так легко взять за глотку! – он ткнул меня в плечо.

Я улыбнулся.

– И здесь потеплее, чем в Нориле, – добавила Рыжая. – Мне не верится, что мы в горах. Жара, как в топке!

– Местные зовут это «прохладой», – вздохнул я, вспомнив успокаивающего пассажиров Штецци. – Ребята, по-моему, нам что-то недоговаривают. Мне кажется, Орбиталь на самом деле готовит нас для колонизации не Кементари, а того, что поближе. Например, Венеры.