Целые годы прошли, однако, прежде чем Оффа попытался возвратить Кент, и только после трехлетней войны победа при Отфорде в 775 году его снова возвратила Мерсии. Вместе с Кентом Оффа вернул, разумеется, также Сассекс, Сэррей, Эссекс и Лондон, а еще через четыре года победа при Бессингтоне отдала ему во владение и все земли, составляющие ныне Оксфордское и Бекингемское графства. В течение следующих девяти лет Мерсия не делала дальнейших попыток распространить свою власть на других соседей, но, подобно своим соперникам, обратила преимущественное внимание на Уэльс. Перебравшись в 779 году за Северн, верхнее течение которого служило до того времени границей, отделявшей англов от бриттов, Оффа прогнал короля Пауиса из его столицы и переменил ее прежнее название, Пенгуирн, на английское Шрусбери («Город кустов» — Scrobsbyryg, или Shrewsbury). Результатом этого вторжения было также возведение пограничного земляного вала, который тянулся от устья Уай до устья Ди; это сооружение было названо Окопом Оффы — «Offa’s Dykе». Поселение англичан между этим окопом и Северном послужило военной границей Мерсии.
Здесь, как и в позднейших завоеваниях нортумбрийцев и вестсаксов, прежняя система изгнания побежденных из их страны была изменена, и желавшие остаться на родине уэльсцы беспрепятственно жили среди своих завоевателей. Вероятно, с целью того же урегулирования отношений между двумя народами Оффа составил свод законов, носящих его имя. В Мерсии, как и в Нортумбрии, нападения на бриттов выявляли утрату мечты о верховенстве над самими англами. В царствование Оффы Мерсия была изолирована, и даже анархия, которая началась в Нортумбрии после смерти Эдберта, не соблазнила его перейти Гембер; не вывели его из бездействия в этом отношении и представлявшиеся случаи двинуться за Темзу. Вероятно, в годы, следовавшие за битвой при Берфорде, вестсаксы овладели ослабевшим государством Дивнент, сохранившим свое прежнее имя — Девон, и отодвинули границы на запад, к Тамару, но и этот успех был заторможен в 786 году новым взрывом анархии.
Борьба между соперниками, оспаривавшими друг у друга трон, закончилась поражением Эгберта, наследника престола по линии Сивлина, и бегством его ко двору Оффы. Король Мерсии воспользовался, однако, его присутствием не столько для увеличения могущества своего государства, сколько для заключения еще более прочного мира, а выдав вскоре свою дочь за западносаксонского короля Беортрика, Оффа и совсем выпроводил своего гостя из Мерсии. Истинной целью Оффы во всем этом деле было прочное объединение всей Средней Британии и Кента как ее «окна в Европу» под своей властью, и он ознаменовал свое стремление к полной церковной и политической независимости Мерсии учреждением в 787 году архиепископства Личфильдского, которое должно было служить соперником Кентерберийской кафедры на юге, Йоркской — на севере.
Планам Оффы препятствовали не столько боязнь силы вестсаксов, сколько становившееся опасным морское могущество франков обстоятельство, на которое король Мерсии не мог не обратить самого серьезного внимания. До того времени интересы английского народа сосредоточивались в пределах завоеванной им Британии, но с этого момента политический горизонт внезапно расширился, и судьбы Англии оказались теснейшим образом связанными с судьбами всего западного христианства. Через посредство английских миссионеров Британия завязала первые отношения с франкским двором. Нортумбриец Уиллиброд и знаменитый вестсакс Бонифаций, или Уинфрид, последовали за первыми проповедниками, работавшими среди германских язычников, и особенно между теми, которые теперь стали подданными франков. Связи франкского короля Пипина с английскими проповедниками привели его к постоянным отношениям с Англией; нортумбрийский ученый Алкуин был истинным центром литературного оживления при его дворе. Сын Пипина Карл, впоследствии известный под именем Карла Великого, проявлял тот же интерес к английским делам, и его дружба с Алкуином способствовала установлению тесных отношений со всей Северной Британией. У него же нашел убежище и претендент на западносаксонский престол Эгберт, проживавший там с 787 года, т.е. с того времени, как Оффа породнился с Беортриком.
Впрочем, и с самим Оффой отношения Карла были самые дружеские, но мерсийский король тем не менее заботливо избегал всяких случаев, которые могли быть истолкованы как признание им верховенства франков. Для таких опасений он имел серьезные основания: богатые дары, которые рассылал Карл английским и ирландским монастырям, указывали на стремление франкского владыки подчинить своему влиянию эти страны; сверх того, он поддерживал связи с Нортумбрией, Кентом, со всей английской церковью, оказывал гостеприимство при своем дворе изгнанникам из всех английских государств: королям Нортумбрии, танам Восточной Англии, беглецам из самой Мерсии; в его свите, вероятно, находился Эгберт, когда ликующий народ вместе с духовенством провозгласил Карла римским императором. Когда же в 802 году смерть Беортрика открыла изгнанникам дорогу к возвращению в Уэссекс, то еще более тесные отношения с ними Карла прямо указали на его мечту — возвратить империи потерянную вместе с другими западными провинциями Британию, возвратить теперь, когда Рим восстал из пепла в еще большем блеске, нежели когда бы то ни было раньше; при таких условиях революции внутри Англии как нельзя более содействовали его планам.
Годы, протекшие со времени бегства Эгберта, произвели мало перемен в положении Британии. За захватом Восточной Англии в 796 году последовала смерть Оффы, а при его преемнике Сенвульфе Мерсийское архиепископство было упразднено, а вместе с тем прекратились и всякие дальнейшие попытки установления верховенства Центрального королевства. Сенвульф не предпринял ничего и тогда, когда на западносаксонский престол взошел Эгберт; он даже поддерживал мир с новым правителем Уэссекса в течение всего своего царствования. Между тем, Эгберт прежде всего направил свое оружие на уэльсцев, вторгся в самое сердце Корнуолла, и после восьми лет упорной борьбы последние остатки самостоятельности британских народов на Западе были окончательно уничтожены. Как целый народ, бритты перестали существовать после победы при Дергеме и Честере; из отдельных британских народов, боровшихся с тремя английскими королевствами, бритты Кумбрии и Стратклайда еще раньше вынуждены были подчиниться Нортумбрии, бритты Уэльса уплатой дани Оффе признали верховенство Мерсии, а теперь и последний еще непокоренный народ, западные уэльсцы, склонились перед господством Уэссекса.
В то время как Уэссекс возвращал себе давно утраченное внешнее могущество, его соперник в Средней Британии все более погружался в самую беспомощную анархию. Непрерывные внутренние междоусобицы в Мерсии, начавшиеся после смерти Сенвульфа в 821 году, так ослабили это королевство, что, когда преемник Сенвульфа, Беорнвульф, возобновил борьбу с Уэссексом и проник в Уильтшир, то потерпел полное поражение в кровавой битве при Эллендене. Вся Англия к югу от Темзы подчинилась Эгберту Уэссекскому, а Восточная Англия подняла отчаянное восстание, оказавшееся роковым для ее мерсийских правителей. Двое королей Мерсии пали в Восточной Англии, и не успел вступить на престол третий, король Уиглаф, как его истощенное королевство опять было вынуждено вступить в борьбу с вестсаксами. Тут Эгберт понял, что пробил час решительного нападения. В 828 году его армия двинулась на север, не встречая сопротивления; Уиглаф беспомощно отступал перед неприятелем, и вскоре Мерсия признала над собой верховенство Уэссекса. Из Мерсии Эгберт двинулся в Нортумбрию, которую полувековая анархия ослабила до такой степени, что морские разбойники безбоязненно разоряли ее берега; дело кончилось тем, что нортумбрийская знать вышла навстречу Эгберту и признала его государем. Замыслы, не удавшиеся Освью и Этельбальду, были наконец осуществлены, так как все английские народы в Британии оказались в первый раз связанными общим управлением. Как ни была еще продолжительна и жестока борьба за независимость в Мерсии и на севере, но с того момента, как Нортумбрия подчинилась Уэссексу, на деле, хоть еще и без названия, сформировалась Англия.
