Илья ждал и все равно сохатый появился внезапно. Он приблизился и замер на расстоянии ста метров, видимо, что-то почуяв или услышав. Для обычного охотничьего ружья двенадцатого калибра такое расстояние практически не досягаемое для добычи крупного зверя. Решение пришлось принимать мгновенно - сохатый мог повернуться и уйти, за деревьями его не достать. Он стоял прямо по ходу движения и прислушивался, принюхивался, удачно выстрелить в данной ситуации довольно сложно. Головной мозг сохатого очень мал и в сердце спереди попасть тоже сложно. Остальные участки тела Илью не интересовали - лось уйдет и может умереть где-нибудь очень далеко.
Хлестко прозвучал выстрел в тайге из карабина с оптикой, разносясь эхом по сопкам. Чисто битый лось рухнул на все четыре ноги. Илья подходил аккуратно, он хорошо знал, что распущенные уши зверя и не встающая дыбом шерсть на загривке еще ни о чем не говорят. Копыта лося могут впечатать человеческие ребра в позвоночник даже в агонии. Он подошел со спины и перерезал горло, спуская кровь. Теперь можно передохнуть минутку и осмотреться. Экземпляр крупный, килограмм пятьсот будет и такого одному ворочать довольно сложно.
Илья накинул веревку на заднюю ногу лося и зафиксировал ее вертикально за толстую ветку сосны. Потом выпрямил передние конечности, заваливая сохатого на спину, и подложил валежины, чтобы он не падал на бок. Шкура могла ему пригодиться в качестве настенного ковра. Укрываться ею или на пол она не годилась и требовала для выделки большого количества соли. Именно из-за последнего о шкуре он не заботился.
Острый нож вспарывал кожу от анального отверстия до горла, по внутренним сторонам бедер, по внутренней стороне лопаток к грудине. Илья начал шкурить с задних ног. Работа посильная, труднее снимать с лопаток, но особых секретов не требуется. Добравшись до хребта туша немного переваливается и снятие с другой стороны сложности не представляет.
Илья присел отдохнуть на поваленное бревно, разглядывая добычу - очень неплохой экземплярчик...
Теперь разделка туши. Илья резал от паха вверх к грудине, потом по хрящам отделил ее. Подрезал трахею с пищеводом у самого горла, перевязав его и подрезал мембрану. Потянув за трахею, он вытащил ее вместе с легкими и печенью через поперечный разрез позади ребер. Глубже подрезав прямую кишку, он вытащил содержимое в брюшную полость и наружу.
Борисов отделил голову по первому шейному позвонку, ноги по скакательным суставам, разделил тушу на части. Он не стал брать сердце, печень, почки - мяса было вполне достаточно. Илья понял, что все сразу на волокуше ему не увезти. Чистого мяса килограмм четыреста, он загрузил половину сразу, остальное прикрыл шкурой и закидал снегом, чтобы воронье или мелкие зверьки не портили тушу и "развлекались" на открыто лежащих кишках и голове сохатого. Жилище рядом, через час он забрал и остальное.
Дома Илья разделывал мясо на более мелкие части и посыпал их снегом. Частично он таял, покрывая ледяной коркой куски, таким образом мясо не выветривалось со временем и сохраняло собственную сочность. Возникла проблема сохранности мяса. Ледник еще не был готов к своей основной функции, не успел вымерзнуть, а металлические контейнеры оставались на месте падения самолета. Единственно присутствующий находился без дверки. Но Борисов нашел временный выход. Он накрыл единственным контейнером, как коробом, заготовленное мясо. Двери контейнера уже были сняты заранее. Лебедка подняла и опустила металл на нужное место.
Утром Илья, позавтракав, надел лыжи, взял ружье и ушел к контейнерам. Способ доставки проверен и занял гораздо меньше времени - по снегу металлические ящики передвигались гораздо легче, несмотря на то, что были не пустыми. Если летом на передвижение одного пустого контейнера ушло десять дней, то сейчас потребовалось три дня. За десять дней Илья перетащил все три оставшихся.
Он прилег отдохнуть на свой топчан, покрытый мешками с сухой травой и застеленный брезентом. Простыней не было и спал Илья прямо на нем. Сейчас он вспоминал свой родной город, родителей, страну... Чувствует ли сердцем мама, что он жив, как ведут себя америкосы и какую пакость еще выкинут украинцы? Что творится в этом большом мире? Почему его не искало МЧС? Нет, наверняка искало, но в другом месте. Пилоты, видимо, изменили курс, отклонившись от заданного маршрута. Только так он мог объяснить причину того, что ни разу еще не слышал даже отдаленный гул самолета. Первобытная тишина и ничего более. Мысли перенеслись на насущные проблемы. Летом надо поставить баньку. Срубить ее не вопрос, печка-железка тоже есть. Обложить камнями, поставить бочку из-под бензина для горячей воды и готово. Он знал, что русские люди и в древности всегда мылись в бане, но их считали варварами никогда не мывшиеся европейцы. Тяжело привыкать к немытому телу, но у Борисова сейчас был только один выход - обтирание мокрой тряпкой, что он и делал регулярно.
Посуда... У него не было никакой посуды. Десять двухсотлитровых бочек с бензином. Одна протекла еще при падении, но на две трети сохранила целостность и могла быть использована. Бензин второй бочки израсходован при строительстве дома и осталось восемь целых. Чашки, вилки, поварешки, тазики, ведра... откуда... Все из бересты и дерева, а вместо вилки нож. Нет - все-таки солдатские ложки, фляжки и котелки у него были. Проблемы... Проблем масса. Соль необходимо найти, но все это летом. Зимой особо нечего делать в тайге. Остается только пилить и колоть дрова на весь год или более, чем он постоянно и занимался.
Но Илья нашел более интересное и значимое занятие. Вспомнив о мотке проволоки в одном из контейнеров, он решил сделать коптилку для рыбы. Для чего везли в контейнерах стальную проволоку в Заполярье - он так и не догадался даже впоследствии. Замысел прост - использовать печку-буржуйку, которых у него было с десяток, как корпус для коптилки. Весь день ушел на работу с проволокой - не торопясь, он гнул, вязал, конструировал сетку на ножках в печку. Смысл заключался в следующем - рыба для горячего копчения укладывается именно на эту сетку, которая должна находится посередине. На дно кладется тальник или любые веточки из семейства ивовых, которые росли по берегам Безымянки. Буржуйка устанавливается на костре и через полчаса можно кушать прелестную рыбку. Мясо уже надоело порядком и основной продукт он теперь частенько заменял рыбой, пока еще только соленой.
Борисов с удовольствием осмотрел свое произведение и остался доволен. Теперь он думал о наживке на крючок. Что можно использовать в зимних условиях? Летом понятное дело - дождевые черви, гусеницы, кузнечики, стрекозы. Он даже не мог проквасить мясо, чтобы завелись червяки - по всему дому пойдет запах. Но выход найден! Нарезать кусочки мяса, похожие на червячков.
Рубить лед топором на речке не очень приятное дело - это не ледобур. Вода уже начинает поступать, а лунки еще, как таковой, нет. Приходится махать по воде и обрызгивать себя самого. Как говорил поэт: "Мороз и солнце, день чудесный", настроение прелестное и все спорится. Илья наловил на речке пару десятков окуней и ельцов, коптил их сразу же прямо на улице. После обрыдлого мяса копченая рыбка казалось сказкой. Но и она надоела через неделю, приходилось чередовать мясо с рыбой. Заготовки черемши, щавеля и чеснока подавались ежедневно и разнообразили пищу. Соленые грузди и рыжики... Грибы вообще в лесу считаются самым питательным продуктом. Илья нашел заросли крапивы, молодые стебли рубил, солил и квасил, как капусту. Ягода употреблялась с чаем, который заваривался на листьях брусники, иван-чая и соцветий крапивы. Разнообразие неплохое, но все равно не хватало хлеба и картофеля. Сейчас бы его с соленой рыбкой... Деревенский житель Илья знал, чем заменить картофель и хлеб, просто в этот сезон у него еще не дошли руки.
Зимние вечера, ночи и дни тянулись особенно долго. Но все проходит... и зима прошла неожиданно. Пробежали ручьи, вздулась и освободилась от льда речка Безымянка. Весенний паводок спал. К этому времени Илья готовился заранее - наступила пора нереста тайменя. Он выживал в дикой тайге и не собирался соблюдать меры по охране этой чудесной рыбы семейства лососевых, приготовляя самые крепкие блесна, леску, катушку и спиннинг.
