А Олег, так и не дождавшись ответа, быстро отыскал в списке другую запись и снова нажал вызов. Теперь гудок прервался. Да только не низким тембром женского прокуренного голоса, а бездушием автоответчика, сообщившего, что вызываемый абонент недоступен.

- Чёрт!

Вновь и вновь Олег выбирал номера из списка, однако, все оказывались вне зоны доступа. Доступен оставался только Леонид, но он почему-то не брал трубку. Почему? Куда все пропали? Парень нервничал, выплёвывал ругательства, тряс ни в чём не повинный сотовый.

- Успокойся, Олег, - присел Павел на край кровати. - Возможно, кто-нибудь ответит позже.

Позже. Позже уже будет поздно. Олег бросил измученный телефон на столик и откинулся на подушки. Он и сам устал, и очень хотелось выпить.

- Дай водки.

- Нет, Олег. Иначе ты превратишься в пьяницу.

- С пары-то рюмок? Жмот.

Нервно передёрнув плечами, парень недовольно цокнул. Какие глупые никчёмные запреты. Придётся пока довольствоваться сигаретами.

- Слушай, Паш, зачем тебе всё это надо? - произнесли усталые нервы. - Ведь всё бесполезно. Разве не видишь, я уже почти покойник. Я больше не могу жить без яда. Да и вообще больше не могу жить. Не хочу.

Не кривя душой, Павел не знал ответа на этот вопрос. Зачем ему нужно было лечить закоренелого наркомана, заботиться о нём, да ещё и перебарывая его сопротивление? Зачем вообще ему сдался этот тощий нахальный мальчишка? Но существовало что-то непонятное, неопределённое, и в то же время что-то очень настойчивое, что требовало удержать Олега. Именно требовало. Разве можно было это объяснить? Да и нужно ли? Сейчас лучше подумать о том, как выполнить это требование и заставить Олега остаться.

- Может, ты уже надоел этому Леониду, и он воспользовался случаем избавиться от тебя? - осмелился предположить Павел. - Может, поэтому и не хочет отвечать на твои звонки?

На подобное заявление глаза паренька немедленно вспыхнули возмущением. А впрочем, тут же потухли.

- Всё может быть, - сдался Олег, вспоминая упрёки Леонида в тот день ссоры.

- А значит, идти тебе некуда. Я же снова предлагаю жильё, заботу, помощь в выздоровлении. Давай попробуем ещё раз.

Олег совсем сник. Мрачные предположения Павла занозами застряли в его душе. А вдруг он и впрямь перестал быть кому-либо нужен? Вдруг на нём поставили жирный крест, посчитав уже мёртвым? Но ведь Леонид наверняка видел на табло, что высвечивается имя его любимой Козочки. Наверняка видел, и не ответил. Не захотел.

А может, просто не смог? Олег опять взял телефон и сделал новую попытку позвонить Леониду. Результат оказался прежним: долгие бесконечные гудки, и никакого ответа. Неужели это правда, и Леон отказался от него? Если правда, то ни искать, ни спасать его не станет. Обиделся. Бросил.

- Умру я, - прошептал Олег, уставившись в тёмный потухший экран телефона.

- По крайней мере, я тебя по-человечески похороню, а не оставлю в грязной подворотне.

Молодой блондин поднял голову и взглянул на странного мужчину, с которым его столкнула Судьба. Да уж, похоже, просто так от "подарка" этой самой Судьбы не отвертишься. Хотя он и производит впечатление простачка, упрямства и настырности в нём предостаточно.

А Павел, испугавшись, что его грубая шутка может быть неправильно истолкована и отпугнёт паренька, поспешил горячо заверить:

- Нет, я вовсе не в том смысле, что дам тебе умереть...

- Да понял я, - успокоил парень.

- Олег, не отчаивайся. Я только прошу, доверься мне ещё раз. Я уверен, у нас снова получится вытянуть тебя из этого ядовитого болота.

Олег в это не верил. Он так увяз в наркотической трясине, что из неё его может вытянуть только смерть. И она скоро придёт. Вот только не в нирване, а в жутких муках. Что ж так тому и быть.

- Налей мне ещё водки. Пожалуйста. И оставь меня одного.

- Паша, ну как твой друг? Как чувствует себя?

Вера Захаровна даже на цыпочки приподнялась, пытаясь заглянуть за широкие плечи высокого молодого мужчины. В подъезде было прохладно, и женщина демонстративно куталась в пуховую серую шаль и показывала, как мешает ей это сделать небольшой красный термос в руках. Однако, несмотря на намёки, Павел всё равно не впускал любопытную соседку в квартиру. Показывать ей скрюченного от болей парня он не собирался.

- Жар ещё есть, но Олег уже заснул.

- Как долго-то, - сокрушённо покачала головой Вера Захаровна. - Уж сколько дней...

- Всего лишь второй день.

- Да? - Женщина поджала губы и нахмурилась, вспоминая. - Вечно я всё путаю. Но всё равно долго. Вот возьми, я мальчику отвар приготовила. А если завтра жар не спадёт, то обязательно вызови врача.

- Да, хорошо. Спасибо. - Павел принял красный термос.

- А... я вроде, стон слышу... - прислушалась Вера Захаровна.

- У Олега сон беспокойный.

- Я могла бы помочь тебе, подежурила бы у кровати.

- Спасибо большое, но это абсолютно лишнее, - тут же заверил Павел. - Всё в порядке, я справлюсь.

- Точно?

- Совершенно точно, Вера Захаровна.

Павел уже начинал нервничать. Нужно скорее возвращаться к Олегу, у него наверняка начинался приступ, а соседка никак не уходила и всё старалась заглянуть в квартиру молодого человека. И вот, поняв наконец, что ничего у неё не получится, женщина разочарованно вздохнула и попрощалась, пообещав, что на следующий день снова зайдёт.

Захлопнув дверь, Павел отнёс термос в кухню, а после поспешил в комнату. Олег свесил голову с кровати, его тошнило. Зная, что так будет, Павел специально приготовил таз и поставил рядом с кроватью. Но парень всё равно промахнулся, испачкав край простыни и палас.

- Где твои грёбаные уколы?! - прохрипел Олег, сверля мужчину яростным взглядом.

- Потерпи, они на крайний случай.

Достав из кармана носовой платок, Павел попытался утереть подбородок парня, но тот оттолкнул руку.

- Пшёл прочь. Прочь! Дай сдохнуть.

Павел знал, что это жестоко и в каком-то смысле даже опасно, однако, по-другому поступать не мог. Это была вынужденная, необходимая жестокость. Он не стал спорить, вышел из комнаты. И встал в прихожей, прислонившись к стене. Далеко уйти не решился, так как беспокойство подсказывало, что может понадобиться помощь, а в другой комнате можно и не услыхать тихий зов.

Так и стоял Павел в темноте коридора, прислушиваясь к стонам страдания, которые становились всё громче. Сердце сжималось от жалости, и хотелось заткнуть уши. В реальности всё оказывалось намного страшнее и ужаснее, чем представлялось во время прочтения статей. А ведь это только начало. Выдержит ли Олег такие мучения? И главное, выживет ли?

Через некоторое время Павел рискнул заглянуть в комнату. Олег ворочался на кровати, сильно сжимая себя за плечи и поджимая ноги к животу. Настоящий комок надрывающихся нервов. Простыня сбилась, одеяло сползло на пол. Может, всё же попробовать вколоть обезболивающее? А вдруг оно не подействует?

- Олег...

Потемневшие серые глаза сверкнули пламенем уничтожающего жизнь ада.

- Убирайся! - раздался неожиданно громкий рык раненого животного, изогнувшегося в позу нападения. - Иди к чёрту!

Один взмах руки, и со столика полетело на пол всё, что на нём было: пачка сигарет, забитая окурками пепельница, чашка с водой, сотовый телефон. Тяжело и хрипло рыча, парень извернулся, словно гибкая змея, и вновь свернувшись клубком, впился зубами в подушку. Павел ушёл. Этот тяжёлый период приступов нужно просто перетерпеть, перестрадать, пережить. Нужно просто сделать это. Главное, чтоб хватило сил.

Второй час ночи. Для отдыха Павел разместился в кресле в одной комнате с Олегом. Сейчас Олег не спал, после укола он неподвижно лежал на спине и, почти не моргая, бездумно уставился в точку на потолке. Парень не реагировал ни на слова, ни на свет, ни на действия. Казалось, отключились все его функции. Температура пока оставалась высокой, но давление немного снизилось, дыхание выровнялось, хотя и было едва заметно. И самое главное, Олег обрёл столь необходимый его организму и разуму покой.