Вот и второй день прошёл спокойно, без проблем. Сделав укол пациенту, Галина засобиралась, ей уже пора на дежурство.

- Вроде, пока всё хорошо, - сказал Павел, поправив плед на уснувшем пареньке.

- Будем надеяться, что так всё и пройдёт, - улыбнулась Галина.

- Олег понимает, что мы ему желаем добра и тоже старается. Он хочет излечиться, я уверен. Наше добро не пройдёт даром.

Воодушевление и оптимизм, звенящие в мужском голосе, одновременно восхищали и расстраивали девушку. Всё-таки ей хотелось, чтобы эти эмоции вызывала она, а не кто-то другой. Но надежда ещё не угасла, соблазн ещё полон сил, а запас терпения ещё не иссяк.

- Так приятно видеть вас в хорошем настроении! - Галина провела ладонью по мужской руке, и от этого прикосновения Павел стеснительно отвёл глаза, прикрыв их ресницами, чем вызвал у девушки улыбку умиления. - Мне кажется, из вас выйдет замечательный заботливый отец.

Павел совсем засмущался. К тому же ему вдруг стало стыдно, что роль отца ему так и не удалась.

Звонок в дверь раздался столь неожиданно, что заставил собеседников вздрогнуть и затаиться. "Только бы не мама", - мелькнула в голове Павла уже привычная мысль. Мужчина вышел в прихожую. Увидеть на пороге Веру Захаровну тоже не хотелось, однако, лучше пусть будет она, чем мама. Павел открыл дверь.

- Пашенька, а я вот решила заглянуть к тебе после работы.

Но к удивлению матери, сын даже и не подумал её впустить. Он продолжал стоять у приоткрытой двери и лишь в замешательстве покусывал нижнюю губу. Широкая улыбка женщины заметно потускнела.

- Я купила щучий фарш, сейчас напеку тебе котлеток. А то, поди, голодаешь, ешь одни макароны.

Однако дверь так и не распахнулась. Наоборот Павел тихо сквозь зубы процедил:

- Я не голодаю, мама, спасибо.

Что это с ним вдруг? Женщина заволновалась. Сын никогда так себя не вёл.

- Не хочешь котлеты, не надо. Но дай хотя бы матери пройти.

- Мам, извини. Но я не могу тебя впустить.

- Это ещё почему? - опешила женщина.

- Я... я не один...

- Да?! - Эмоции вмиг сменили окраску и превратились в яркое любопытство. Прямо-таки наиярчайшее, если судить по вспыхнувшему блеску в глазах. - А кто у тебя?

- Гости. Просто гости. - В душе Павла неловкость активно толкалась с нетерпением.

- Кто? Друзья? Или девушка?

То ли машинально, то ли специально женщина рукой нажала на дверь, и та приоткрылась шире. Павел не смог запретить матери заглянуть в квартиру. Так же, как и не успел задержать Галину в комнате. Женщины встретились.

- Добрый вечер...

- Ох, здрасте... - Мать быстрым цепким взглядом оценила все внешние достоинства молодой блондинки. - Я не знала, что Павел не один. Надеюсь, я вам не помешала.

- Нет, ну что вы... - якобы смутилась девушка.

Женщина поднажала на дверь, любопытство подталкивало познакомиться с подружкой сына и поговорить с ней, так сказать, получше узнать. Однако Павел разгадал намерение матери и вместо того, чтобы впустить её в квартиру, сам вышел на площадку и прикрыл за собой дверь.

- Мам, давай я тебе позже позвоню.

- А, так у вас там не обычное тихое чаепитие? - догадалась мама и с хитрой улыбочкой подмигнула сынишке.

- Вот именно.

- Да ладно, ладно, мать у тебя понятливая. Почему ты мне раньше о ней не рассказал?

- Мы только позавчера познакомились.

- На той вечеринке? И уже к тебе домой пришла? - по лицу женщины пробежала тень сомнения. - Она приличная девушка?

- Вполне. Мам... - Павел и не пытался сдерживать нетерпение. - Я тебе позвоню.

- Поняла, поняла, - без обиды улыбнулась женщина. - Сегодня я здесь лишняя. Но позже жду от тебя звонка.

Когда за матерью сомкнулись дверцы лифта, Павел облегченно выдохнул. Нескромное свидание с девушкой, пусть даже и не слишком приличной, мама поймёт и примет, а вот заботу о бездомном наркомане вряд ли, тут может и скандал возникнуть. Мужчина вернулся в квартиру. Галина ждала в прихожей.

- Это ваша мама? - спросила она.

- Да, - кивнул Павел.

- Она наверное решит теперь, что я ваша девушка?

- Я сказал, что вы моя подруга.

- Понятно.

За считанные секунды женская логика оценила ситуацию, сложила все факты и выдала нужный результат. Раз Павел не впустил мать в дом, значит, желал скрыть и скорее всего не подругу, а странного подопечного. Раз желает скрыть, значит, женщина либо зла, либо брезглива, либо заносчива и не опускается до проблем жителей низшей прослойки общества. А раз она такова, то девушка, которая пришла на свидание к мужчине домой, в её глазах не может быть достойна уважения. Да к тому же Павел не познакомил мать со своей так называемой подругой и этим дал понять, что серьёзных отношений с ней не имеет. Пригласил в дом без серьёзных отношений, и девушка согласилась. Какое тут уважение? Да уж, положение для Галины невыгодное. Даже настроение испортилось.

- Мне пора на дежурство, - шагнула девушка к выходу.

- Олегу сегодня больше ничего не нужно?

"Олегу". Только о нём все вопросы, только о нём вся озабоченность. За эти два дня Павел совсем не интересовался лично Галиной, её жизнью, её какими-то мнениями, предпочтениями. Только Олег на уме. А ведь если бы не было этого блондина, Павел бы сейчас впустил в дом мать, познакомил бы с ней, со своей подругой. Скорее бы уже этот пацан ушёл.

- Нет, ничего не нужно.

- А завтра вы придёте?

- Я же обещала. Приду. Сразу после дежурства.

- Да. Да, конечно,- кивнул Павел. - Спасибо, Галина, что вы помогаете.

"Спасибо". Вот и пока всё, чего Галина добилась добротой и услужливостью. Всего лишь "спасибо". Тогда как Олег хамством и наглостью добился значительно большего.

Закрыв за девушкой дверь, мужчина вернулся в комнату, где спал Олег, прикрыл окно, поправил тюль, после прошёл к кровати. Парень лежал на боку и крепко спал. Плед сбился, сполз с плеча, Павел его поправил. Ещё немного и Олег выздоровеет, обязательно выздоровеет, освободится от яда, вернётся к хорошей жизни. Павел верил в это искренне.

Не отрывая взгляда от паренька, мужчина присел на край кровати. При тусклом свете вечерних сумерек бледность лица теряла свою яркость, спокойные черты обретали мягкий контур, рассыпанные по подушке пушистые светлые локоны образовывали дымку ореола. Трудно было не любоваться ангельским образом спящего мальчика. И Павел любовался. Вот на щеке заметна чёткая извилистая линия - это несколько волосков сплелись в одну нить. Мешалась эта линия, отвлекала взгляд, нарушала идиллию. Павел хотел было убрать лишний локон, да остановил руку, побоялся, что не сумеет провести процедуру достаточно осторожно. Может, лучше оставить? Но нет, локон действительно очень мешал созерцанию. И тогда Павел склонился и тихонько подул на щёку парня, прогоняя волоски потоком воздуха. Они подчинились, уползли.

Однако, уползая, видимо, оставили достаточно ощутимый след на коже. Почувствовав его, мышцы щеки дрогнули, пошевелились и вновь расслабились. Зато приоткрылся рот. Будто чего сказать хотел да не решался. Павел замер, даже дышать перестал. Его взгляд намертво приклеился к полным губам, к неподвижной мякоти кремового цвета. Разве этот рот хотел что-то сказать? Нет, скорее он имел иные намерения. Не столь безобидные. Он... он манил к поцелую... соблазнял... притягивал... становился всё ближе... и... всё доступнее... доступнее...

В разуме вспыхнул сигнал тревоги, и мужчина резко выпрямился. Тут же ощутив острую нехватку воздуха, глубоко вдохнул. Что это было? Какое-то помутнение рассудка. Павел с опаской покосился на спящего Олега, на его приоткрытый рот. Приятный мальчишка, что и говорить, но... Павел шумно глотнул. Он хотел отвернуться, да только голова сама повернулась не в ту сторону, и взгляд с голодом впился в подрагивающие ресницы, скользнул по гладкой щеке, оценил аккуратную форму уха, обнаружил на мочке точку прокола. Удивившись и воспылав ещё бóльшим интересом, скатился на белую шею, задержался на пульсирующей жилке. Очень пожалел, что плечо скрыто под пледом, а потому перепрыгнув через ткань, опустился на тонкую руку, тонкую и изящную. Такую же изящную, как и вся хрупкая мальчишеская фигурка, спрятанная под тёмным пледом. Да, Павел уже видел её, но так вдруг захотелось увидеть снова, удостовериться в её стройности... и ещё... сравнить, тело такое же белое, как и рука?