Витька сел за стол и застыл. В голову как будто кто-то бил набатом. Холод пронзил его до костей. Старший сын Максим вошел в кабинет к отцу и сел в кресло: Что-то "Зек-армянин" опаздывает. Заждались уже. Обед стынет... Да что с тобой, батя, - спросил он, взглянув на отца.- Случилось что?!

Витьку, как будто, отпустило. Он вскочил и зашептал (голоса не было):

- Срочно к Абраму! Он умирает! Едем! Срочно! Сейчас!

Через минуту они уже были в машине. Максим водил машину мастерски, имел международные права. Мерседес взвизгнул, развернулся и помчался на глазах у изумленной публики. Максим проорал, высунувшись в окно:

- Праздник отменить! Отменить праздник!

Виктор вбежал в спальню. На кровати, вытянувшись на спине, лежал Абрам Михайлович. Возле него суетились доктор и несколько сестер.

- Выгони их, - прошептал больной.

- Уйдите! Немедленно! - Виктор открыл двери. - Вон!

- Что вы себе позволяете? - Возмутился доктор.- Вы ответите за самоуправство!

- Отвечу. Вон!

Доктор, напуганный диким визгом Виктора, быстро вышел вместе с сестрами.

- Абрам Михайлович!- Виктор присел на кровать, взял холодные руки больного, стал их растирать, пытаясь согреть.

- Не умирайте, Не умирайте, дорогой! Я Федору дозвонился. Вертолет скоро будет здесь. Федор летит с лучшими врачами. Держитесь! Все обойдется...

- Не суетись...- Еле слышно прошептал шеф.

Виктор наклонился к нему.

- Слушай и молчи. Время дорого. Знаешь, почему у меня кликуха "Зек-армянин"? Мою семью вырезали... Жену, брата, детей, бабушку... Мы жили в Баку, когда началась заваруха. Я наполовину армянин, наполовину еврей. Отец - еврей, мать - армянка. Я нашел убийцу. Он сбежал в Москву, испугавшись. Он знал меня и знал, что я отомщу. Дай глоток воды... Я вырезал всю его семью. Не в себе был. У меня небольшой капитал имелся. Надо было больше, больше. Я убивал, Витька... На мне криминала выше крыши... Но этих людей не жалко. Отморозки. Не я их, они бы меня убили. Я наврал, что у меня врагов нет. Они есть и их много. Найди убийцу, покарай...

- Найдем, будьте спокойны.

- Оленьку вытащите. Она не виновата.

Виктор попытался напоить шефа. Ничего не получилось. Вода не прошла внутрь, растеклась по груди.

- Может, Вам лучше молчать? - Слезы Виктора падали на рубашку шефа и легкую ткань.

- Некогда молчать. Мне исповедоваться надо. Священник ждет. Не плачь, Виктор. Все мы смертны. Я хочу сказать тебе о главном. Ты - мой наследник. Хотел... на благотворительность... Разворуют шакалы благотворительность... Я знаю, ты меня любишь. И я давно отношусь к тебе, как к сыну. У меня роднее никого. Все родственники ближние и дальние погибли в Баку. Федору деньги не нужны. Своих девать некуда. Завещание давно есть. Оленька кое-что получит, другие люди, с которыми работал и дружил. Священнику отдашь... На храм в городе... А ты олигархом станешь. Миллиард в долларах и евро на счетах в России и за рубежом. Двадцать три завода... И другая собственность. В завещание все подробно расписано. Обратись к Федору. Поможет. Строй дома, Витька. В Московской области. Я уже приступил, да не судьба...

- Да не нужен мне Ваш миллиард! Какой из меня олигарх, смешно просто! - Виктор плакал.- Вы выздоравливайте, дорогой мой. Ишь чего надумали!? Умирать... Вас ждут, люди ждут. Фёдор скоро прилетит...

- Я сидел, Виктор, шесть лет, но не сломался в тюрьме. В свое время Федора от тюрьмы отмазал, а потом он меня из тюрьмы вытащил... А то бы пропал. Вот, теперь богатым стал. Уважают. Я все сказал, что хотел. Священника впусти. Может, Бог меня простит. Он убийцу на кресте простил... - Шёпот стал еще тише.- Прощай, Виктор... Зови священника.

Виктор вытер слезы, поцеловал в щеку Абрама Михайловича и вышел. Священник вошел в спальню. Виктор упал в кресло, сын хотел что-то спросить, но промолчал. Дверь хлопнула. В комнату ворвался Фёдор Ефимович. Его сопровождали несколько врачей. Вид Федора была не блестящий. Волосы всклокочены, лицо в красных пятнах, на ногах тапочки. Небрит. В домашней одежде. Он напоминал полубезумного. Хотел броситься к Абраму, но Виктор остановил его.

- Там Священник. Не мешай. Абрам очень плох.

- Найду отравителя! Разорву гада! - Федор Ефимович был вне себя. Что Врачи говорят? Может, надежда есть? Вот привез профессоров, самых лучших... Может, выкарабкается Абраша?

Открылась дверь. Вышел пожилой священник.

- Умер.- Вздохнул он. - Царство ему небесное.

Один из профессоров подошел к Виктору, другой к Федору. Позвали сестер, врачи потребовали вколоть успокоительного обоим. Пощупали пульс, покачали головами. Померили давление. Священник прослезился.

- Ничего сделать было нельзя. Внутри все сожжено. Он держался из последних сил. Какого человека не стало! Не будет убийце прощения ни на том, ни на этом свете!

Сестры приступили к Виктору и Федору. Закатали рукава. Уколы... Уколы...

* * *

Похороны состоялись через три дня. Отпели покойника в соборе. Горожане пришли проститься с "Зеком-армянином". Абрама Михайловича уважал рабочий люд, чиновники боялись его, как огня.

- Как теперь жизнь пойдет? - Горевали люди.- Неужели все развалится, дел еще осталось - невпроворот. Приехал губернатор со свитой. Кладбище оцепили. Говорили речи. Многие плакали. Поминки. Все, как положено.

Федор Ефимович сказал Виктору, прощаясь.

- Приезжай в Москву, зайди ко мне, разговор есть.

- Как мне Вас найти?

- Остановись в гостинице. Тебя найдут и привезут ко мне. Все.

И он уехал.

Виктор с сыном отбыли в Брянск. Вся родня пыталась заставить отца съесть хоть что-нибудь. Виктор выглядел постаревшим, глаза запали, дышал трудно. Максим в волнении совал отцу минералку, подносил еду, набранную в ложку.

- Батя! - Канючил он. - Ты что, тоже умирать собрался? Пожалей родню свою. Как без тебя жить будем, подумайте, батя... Перестань переживать. Ты же мужик, в конце концов... Батя!

* * *

Виктор искал убийцу с помощью милиции. Поиски пока ни к чему не привели. Подозревали мужа Оленьки - наркомана со стажем. Мотива не было. И доказательств тоже. И никто его не видел, когда пришел в офис, когда ушел. Оленька пока сидела арестованной в милиции. И под залог ее не выпустили. Сидела она в камере-одиночке. Приехал какой-то высокий милицейский чин из Москвы и приставил охрану к камере. Виктору сказал:

- Пусть посидит пока. Никто ее не подозревает. Однако, замочить могут. Так что ей тут спокойнее будет. Сына Оленьки Виктор забрал к себе домой. Иванка обрадовался. Появился ровесник. Они играли в шумные игры вместе с Рексом. Бегали играть во двор, не замечая, что их охраняют.

- Ты, Виктор, не переживай. - Сказал милицейский чин. - Поиски убийцы ведет ФСБ. Мужа Ольги я отправил в Москву на допрос. Если виноват, расколется, как миленький.

Виктор сумел выехать в Москву через месяц после смерти шефа. Едва в больницу не загремел, но когда ему сказали, что будут кормить принудительно, взял себя в руки и с трудом оклемался. Стал нормально спать без снотворного. Съездил с сыном в Сересток, остановился у Матвея, вместе с пастухом пас коров и коз, учил местного пастуха премудростям, как поступать, чтобы скот его слушался. Спал днем на травке, а скот располагался недалеко от него и тоже залегал отдыхать. Потом с местным пастухом варили обед на костре вместе с сыном. Виктор поздоровел, загорел, отдохнул. Матвей отдал приказ, чтобы мужики и бабы к нему не приставали.

Наконец, решили с Максимом, что пора ехать в Москву к Федору Ефимовичу. Поехали на машине. За пять с половиной часов добрались до Москвы. Долго стояли в пробках, потом нашли недорогую гостиницу и поселились в ней.

А накануне в Брянск приехал нотариус и явился к Виктору на квартиру. Нотариус, пожилой человек в черном дорогом костюме, ухоженный, излучал доброжелательность и умиротворенность. В присутствии всей семьи зачитал завещание. Говорил густым басом, уважительно, четко. Женщины слушали, открыв рот, с трудом верили, что простой крестьянин, когда-то сильно пьющий, стал олигархом. А сыновья и раньше были в курсе. Все чинно сидели вокруг стола, и даже Рекс не лаял, а спокойно лежал у ног Виктора. Нотариуса накормили и отпустили с Богом.