– Не люблю мышеловок, замаскированных под золотую клетку. – Он тоже умел изъясняться эвфемизмами, но считал подобное глупым.

К тонкому аромату кофе примешался горьковатый запах женских духов. А ведь официантки не пахнут – это одно из основных условий в хороших заведениях. Обслуживающий персонал нейтрален. Всегда. Он не должен не только навязываться клиенту, но и обращать на себя внимание. И пусть они сидели в «Макдоналдсе», для Дмитриева все делали по высшему разряду. Ворон посмотрел вслед девушке, но той уже и след простыл, только краешек длинной юбки мелькнул за углом.

– Знаете, Игорь, а ведь я даже завидую вам, – говорил тем временем Дмитриев. – Если бы мой собственный сын хотя бы отдаленно напоминал вашего Дэна, я был бы счастлив.

– Ждете ответной откровенности? – прямо спросил Ворон. – Извольте. Денис мне не сын, по крайней мере по крови, но я за него убью не раздумывая.

– К сожалению, он об этом знает, – протянул Дмитриев.

– Именно. – Ворон прищурился. – Он рассказывал, как ему предложили работу. Не вы лично, но некто от вас.

– А он сказал, что не принимает подобные предложения в обход вас. – Холодная болотная зелень так и сквозила во взгляде. Меньше всего на свете Ворон хотел бы заиметь такого врага, но смолчать и прогнуться он не желал гораздо сильнее.

– Если наш разговор окончен, я, пожалуй, пойду.

– А как же ваш кофе? Не будете даже пробовать? – Дмитриев в последний раз сверкнул глазами и отвернулся. – Впрочем, как хотите.

Еще один эвфемизм, либо же на способность думать наложилась антипатия. Ворон покачал головой и поднялся. Кофе так и так не полез бы в горло, а после странной официантки воспринимался не иначе как ядом.

– Приятного продолжения дня, – пожелал он.

Дмитриев кивнул, но прежде, чем окончательно отпустить, положил на край стола запечатанный конверт.

– Вы со мной уже расплатились, – напомнил Ворон.

– Премия, – пояснил тот.

Деньги никогда не бывают лишними, даже у богачей – особенно у богачей. Если те расстаются даже с малой суммой, то всегда рассчитывают либо на новую услугу, либо на продолжение отношений. Ни того, ни другого Ворон делать не собирался, и он не отказал себе в удовольствии улыбнуться одной стороной рта и бросить:

– Я их не заработал.

Он позволил себе развернуться и уйти, не дожидаясь ответной реплики, кивка или пожелания сдохнуть. Взгляд, буравящий ему спину между лопатками, жег, доставляя почти физический дискомфорт.

Уже на стоянке он набрал Дениса, заодно и убедился, что тот дома в полной безопасности:

– Закажи пиццу. Я голодный, как стая волков.

Ухоженные пальцы с длинными ногтями, покрытыми перламутровым лаком, ухватили принесенный им стакан. Денис отступил и занял свое место в кресле. Из него он мог видеть лицо женщины в профиль.

Она была курносой. Именно формой носа она выбивалась из представлений Дениса об идеальном образе бизнес-леди. В остальном она казалась безупречной, эффектной и заботящейся о себе.

Бронзовый загар, какой не получишь в средней полосе или в солярии – только на островах, – подчеркивал нежность кожи. Неприметный макияж указывал на безупречность черт лица. Помада того же тона, что и ногти, говорила о хорошем вкусе. Идеально подходящий по фигуре деловой костюм намекал на достаток.

Ее хотелось представлять в банке. В гостиной их дома она тоже неплохо смотрелась, но плакала навзрыд.

– Мне кажется, вам следует успокоиться и хотя бы начать излагать нам суть дела. – Ворон оставался спокоен, хотя обычно не терпел истерик. Ни мужских, ни женских. Сталкеры занимались выведением из Москвы людей, а не утешением их родственников.

– Да-да… – Женщина отставила наполовину опустошенный стакан на стол и выпрямилась, протягивая сталкеру свою визитку.

Ворон кивнул, принял черный глянцевый прямоугольник, мазнул по нему взглядом и небрежно кинул на угол стола.

– Готов выслушать, но мое время ограничено, – предупредил он.

– Да-да, – повторила она, внимательнее вглядываясь в его лицо. – Я понимаю…

– Вам следовало обратиться в главный офис, – заметил Ворон. – Говоря с вами, я отхожу от правил, не говоря уже о деловой этике. Люди, работающие в офисе, получают деньги за проходящих через них клиентов.

– Я все понимаю. И заплачу за визит… если укажете кому, то и этим сотрудникам тоже.

Подобный ответ являлся ошибкой, но знал об этом только Денис, и, разумеется, в его планы никак не входило подсказывать. Несмотря на симпатию, которую вызвала у него эта женщина, он всегда останется на стороне Ворона.

Вообще-то появление этой… скорее всего клиентки оказалось странным. Они давно погрязли бы в рутине, если б кому-либо давали свой настоящий адрес. Это было бы неудобно, небезопасно и обременительно. В своем пущинском особняке Ворон предпочитал жить, а не принимать клиентов, не работать и не вести переговоров.

У клана «Спасение» имелось вполне официальное представительство в Серпухове – с юридическим адресом, банковскими реквизитами, сайтами, е-мейлами и всем необходимым. В нем сидели не просто секретарши, а психологи, юристы и экономисты, которых Ворон отбирал лично для этой работы. Потому что обычные «манагеры», готовые нести чушь, лишь бы впихнуть услугу или барахло, здесь не годились от слова «совсем».

Именно через офис проходили клиенты неиссякаемым потоком, и, разумеется, сталкеры чисто физически не могли себе позволить браться за каждое предложенное им дело. Психологи выясняли подробности, успокаивали убитых горем родственников, объясняли, что в течение суток человека еще можно спасти, а вот через месяц – никогда. Юристы грамотно составляли договор, по которому сталкеров никогда не удалось бы привлечь к ответственности в случае неспасения чьей-либо жизни (случаи, когда люди, надежды которых не оправдали, начинали обвинять во всем спасателей, были не так уж и редки). А экономический отдел выяснял о готовности клиента платить. Ворон не уставал повторять о том, что ненавидит альтруистов и точно не собирается им уподобляться. Любой труд должен быть оплачен, а морали нет и не может быть места в бизнесе.

– Если бы я был заинтересован в так называемом спасении собственной души, то уехал бы в Тибет, – говорил он Шувалову, привычно сидя на краю его стола в роскошном кабинете главы одного из ведущих подразделений Центра Аномальных Явлений и грея в ладони стакан с виски. – То, что я умею ходить в Зону и даже кого-то выводить из нее, не значит, будто я собираюсь делать это для кого-то на халяву. Спасение чужих жизней – мой хлеб, а не обязанность, долг или миссия, дарованная свыше.

Шувалов на это разводил руками и звонил в бухгалтерию.

Но это – в вопросах со своим старым знакомым. Шувалов всегда сам звонил Ворону, и тот, как правило, не отказывал в помощи. Что же касалось серпуховского офиса, то после предварительного заключения договора с потенциальным клиентом в особняке Ворона раздавался телефонный звонок, и уже сталкер решал, будет ли заключен окончательный договор на поставку услуг или он не хочет этим заниматься.

Само собой, любой менеджер сказал бы, что они прогорят с таким подходом. В бизнес-сфере продажников кочевал миф о необходимости борьбы за каждого клиента. Однако «Спасение» не торговало скрепками. Услуги, которые оно оказывало, являлись уникальными, да и исполнителей было немного. Только Денис мог почувствовать тонкие колебания Зоны и настроиться на поиски одного-единственного человека. И если тот еще был жив и не вляпывался в неприятности в течение ближайших часов, они его находили и выводили.

Эта женщина офис миновала. В сущности, увидев ее впервые, у Дениса и подозрения не возникло об истинной цели ее прибытия. Его скорее удивило, что на неширокой асфальтированной дорожке напротив особняка, полностью загородив проезд, остановилась огромная трехлитровая полноприводная «Тойота Илюкс VII» цвета «черный металлик», сто семьдесят лошадиных сил под капотом.