Лит.: Топоров В.Н. Об иранском элементе в русской духовной культуре // Славянский и балканский фольклор. М., 1989.
В.В. Иванов, В.Н. Топоров
ДАР — один из универсальных способов регулирования отношений внутри коллектива (реже между человеком, потусторонними силами и миром природы); ритуализованная передача некоего предмета от одного лица к другому, а также сам этот предмет. Д. заключает в себе представление о благе (добре) и является материализацией этого блага. Среди разнообразных форм дарения выделяются обмен Д. (т. е. дарение в обмен на Д. или на иные виды ценностей и услуг: работу, похвалу, благопожелание, помощь, ср. рус. дар и отдарок), раздача (разделение) неких предметов, пищи между многими людьми, также потенциально в обмен на некие услуги или обязательства со стороны принимающего (материальные, моральные), и собственно передача Д. адресату. Д. может получать значение жертвы, вознаграждения (угощения, платы или выкупа), может быть магическим средством наделения благом и умножения благосостояния и знаком определенного отношения к адресату.
Основной предмет Д. у славян — хлеб (а также зерно, мука), воплощающий богатство, жизненную силу и долю и в свою очередь представляющий собой «Божий дар», ср. восточнославянское «хлеб — дар Божий». К числу предметов дарения принадлежат также скот, домашняя птица, полотно, одежда, посуда, мед, молочные продукты. Особое место занимают деньги, заменяющие другие предметы дарения или сосуществующие с ними.
Наиболее широкий круг ритуализованных контекстов дара связывает его с мифопоэтическим концептом доли. Сама судьба мыслится как данная человеку Богом, ср. Бог судьбу дает (дарит, наделяет), или полученная от родителей. Дарение как ритуальная форма чаще встречается в семейных обрядах: родинно-крестинном, свадебном и похоронном. Среди иных сфер функционирования Д. отметим обходные обряды, Пасху и Юрьев день, а также многие окказиональные и этикетно-бытовые ситуации.
В мифопоэтическом аспекте с идеей приумножения связывается дарение кому-нибудь первых продуктов или плодов (фруктов, молока, овощей, зерна, меда и др.). Мед (особенно первый), а также первый рой предпочитали не продавать, а дарить, в надежде, что Д. будет способствовать роению пчел. Магический эффект Д. зависел от адресата дарения: первые фрукты с плодовых деревьев дарили многодетной матери или беременной женщине, но никогда старухе или бездетной. На Русском Севере полагали, что если после продажи у бывшего хозяина скот перестал вестись, значит, покупатель похитил навоз, а с ним и «счастье» скота. Избавление от этого могло принести только дарение кем-либо из родственников хотя бы одной овцы.
Д. как жертва занимает особое место в кругу отношений человека с духами и миром природы. Особенно популярным у славян было «одаривание воды», практикуемое в оздоровительных, профилактических, апотропеических целях. Чехи кидали в колодец остатки рождественского ужина, говоря: «Колодец, несем тебе рождественский ужин, чтобы ты нам давал хорошую воду».
Особое место среди жертв занимают Д., приносимые в церковь, а также к различным культовым местам. В Словении дети, первый раз пришедшие в церковь в Страстную пятницу к «Божьему гробу», приносили монету и клали ее перед крестом, сыпали пшеницу на гроб Господень, ставили к алтарю масло. Большой известностью пользовался обычай возлагать Д. (в виде одежды, полотенец, пищи, денег) к почитаемым деревьям, в рощи, к камням, источникам (см. Дерево).
Во множестве бытовых, этикетных и ритуальных ситуаций Д. закреплял установление определенных отношений между дарителем и тем, кому этот Д. предназначен. Обмен подарками составлял существо троицкого обычая кумления (ср. взаимное одаривание девушек на Троицу кольцами или платками, обмен нательными крестами при установлении побратимства). На крестины и на свадьбу повсеместно принято было приглашать гостей, преподнося им хлеб, полотенце, яблоки, носки, платки.
Дарение как один из видов оплаты фигурирует во всех семейных, календарных и окказиональных обрядах. Жницы, участвующие в толоке, по окончании работы получают не только угощение или прямую оплату, но и нередко специальные подарки (вязаные чулки, полотенце, хлеб). У македонцев в Сочельник отец по очереди посылал детей к очагу посмотреть, не прогорел ли бадняк, за что одаривал их сладостями, фруктами и деньгами.
Одной из наиболее известных форм дарения была раздача продуктов, пищи, вещей (ср. пасхальные обычаи, имеющие отчетливые новозаветные аллюзии: делить скоромную пищу за завтраком во время разговления; разрезать одно яйцо на части по числу членов семьи; «молить пасху», т. е. наделять в церкви всех прихожан кусочками пасхального хлеба в Фомино воскресенье; обмениваться подарками при хождении в гости в течение всей пасхальной недели; разносить на Пасху еду в Д. соседям). У южных славян был широко известен обычай «преломления» обрядового хлеба (калача и др.) и разделения его между всеми членами семьи во время некоторых календарных праздников (особенно часто в Сочельник, Юрьев день и на семейно-родовой праздник «слава»). Так, у болгар кукеры во время обхода села разламывали лепешку с запеченной внутрь старой монетой и одаривали всех кусками; по этим кускам предсказывали хозяйственные успехи. Если кусок с монетой доставался земледельцу, то ожидали хорошего урожая; если овчару — много молока и шерсти, если ремесленнику — рассчитывали, что будет удачно продаваться посуда.
Лит.: Иванов В.В. Происхождение семантического поля славянских слов, обозначающих дар и обмен // Славянское и балканское языкознание. М., 1975; Рикман Э.А. Место даров и жертв в календарной обрядности // Календарные обычаи и обряды: Исторические корни и развитие обычаев. М., 1983.
Т.А. Агапкина
ДВЕРЬ — часть жилища, связанная с символикой границы и с семантикой входа и выхода. В отличие от ворот, Д. относится к границе жилого пространства, обеспечивая его связь с внешним миром (открытая Д.) и защиту от него (закрытая Д.); по ряду признаков Д. противопоставлена окну, что проявляется в обычае выносить «нечистого» покойника не через Д., а через окно (или специально проделанный проем в стене). Положительная оценка Д. находит параллель в христианской трактовке Д. как входа в царство небесное: ср. именование Богородицы — «Дверь Спасения», а также значение Царских врат в храме.
В народных верованиях Д. (как и дом в целом) получает метафорическое осмысление в анатомическом коде, уподобляясь либо рту (например, при лечении верхнего зуба использовали щепку с верхней балки дверного косяка, а при лечении нижнего — щепку, срезанную с порога), либо женскому детородному органу: ср., например, болгарский приговор при родах: «Как открывается дверь, так же пусть откроется и эта женщина» или русскую загадку о новорожденном: «Какой зверь из двери выходит, а в дверь не входит?»
В обрядовой практике Д. служит чаще всего объектом и локусом охранительных магических действий, относящихся к важнейшим моментам семейной жизни (роды, свадьба, смерть). Нормальным, по народным поверьям, считалось положение закрытых Д.; сон об открывающейся Д. был предвестием беды. Вставляя дверную раму при строительстве дома, украинцы Харьковщины закрещивали ее топором и говорили: «Двери, двери, будьте вы на заперти злому духови и ворови». Открытой держали Д. в особых случаях: если в доме был умирающий, Д. отворяли, чтобы помочь душе покинуть тело, и оставляли незакрытой до тех пор, пока родные не возвратятся с похорон. В ряде районов Сербии и Черногории при выносе покойника было принято снимать с петель Д. и переворачивать ее. В южносербской области Косово при выносе умершего Д. снимали и ставили на место только после того, как гроб выносили со двора. Во многих местах у славян в поминальные дни и накануне Рождества Д. открывали или хотя бы оставляли незапертой, чтобы души умерших могли прийти на совместный семейный ужин. В родинном обряде открывание Д., окон и шкафов использовалось как магическое средство для облегчения родов.
