Налил воду в кружки, бросил пакетики, достал сахар и конфеты в вазочке и сел рядом за столом.

– Я тебе в другой раз покажу квартиру, мама с папой уже отдыхают, – объяснил он, заметив на входе, что комната родителей уже закрыта.

– А что, уже спать пора? – она пыталась взглядом найти часы на кухне. Взглянула в окно – там было темнее, чем вчера, когда они возвращались. Она забеспокоилась: – Саша, мне уже надо домой. Я даже не заметила, как быстро время пролетело.

– Сейчас допьём чай, и я тебя провожу.

– Может, только до остановки? Ведь тебе как-то надо обратно ещё возвращаться.

– Я доеду. Давай только сначала выгуляем собак, – беспокоился он за своих любимцев.

Она подумала над тем, что это будет ещё позднее, но раз он её проводит и ещё и сам доберётся, то, скорее всего, беспокоиться не о чем, и она согласилась:

– Хорошо.

Он улыбнулся, ему нравилось, что она во многом с ним соглашалась, ему это льстило. Наконец-то он чувствовал, что не один, что есть у него подруга, с которой время летит незаметно, с которой легко и весело.

– Ты что, сладкое любишь? – увидела она, как Саша уплетает конфеты, оставляя фантики на столе. Она обычно ела по одной-две, но не горстями.

– Люблю, – кивнул он.

– Странно, я думала, что мужчины не едят сладкое.

– Почему?

– Не видела никогда. Мой папа всегда отдавал мне.

– Да тут на всех хватит. Маме на работе постоянно разные шоколадки приносят. Давай коробку какую-нибудь откроем.

– Ой, давай лучше пойдём, я правда беспокоюсь, чтоб успеть на автобус, – отказалась она, представляя, что выгул собак – это дело нескольких часов.

– Я ж сказал, успеем, – строго напомнил он, но сам убрал кружки в раковину и пошёл переодеваться в более свободную одежду. Оказалось, что спортивные штаны тоже на нём смотрятся отлично, обтягивая и подчёркивая мышцы.

Надя надела туфли. Саша надел поводки на собак, и они вышли из квартиры.

– Ну как тебе у меня? – поинтересовался Саша. Надя уже привыкла к собачкам, тем более что они слушались хозяина и крутились только около него.

– Я вообще-то только кухню видела, – улыбнувшись, напомнила она.

– Я обязательно тебе покажу всю квартиру, как я живу. Просто сегодня пришли немного поздно, – оправдывался он.

– Да я всё понимаю, говорила же, лучше завтра. А тебе не терпелось сегодня, – напомнила она, передразнивая его.

– Завтра мы идём в спортзал, – радостно напомнил он, поднимая брови, – ты ещё не передумала?

– Ещё нет, – улыбалась она.

Саша освободил собак от поводков, чтобы они могли быстро сделать свои дела в кустах. А сам взял Надю за руку, и они пошли за дом, где, хоть и не было фонарей, но зато хватало травы, чтобы побегать собачкам.

– Будем завтра тебя учить, как убегать и догонять, – вспомнил он игру, в которую они играли перед домом, и снова дёрнул замок на лифчике, убегая от неё.

Надя, не задумываясь, побежала за ним, чтобы поймать обидчика, а за ней сорвались с места Сашины защитники. Он боковым зрением уловил, как его собаки несутся за ней, и оглушительно заорал: «Место!». Схватив подругу на руки, поднял её как можно выше, но чёрный пес подпрыгнул и цапнул зубами её за туфлю.

– Место! – снова крикнул он. Собаки притихли и сели, послушно глядя на хозяина.

Он взглянул на Надю, которая не успела понять, что произошло, только почувствовала, как клацнули собачьи зубы около её туфель, и поставил её на землю, не сводя глаз с собак. В его груди бешено колотилось сердце, и он попытался оправдаться:

– Я совсем упустил из виду, что они защищают своего хозяина, а ещё и ревнуют. Подожди, я отведу их домой.

Она боялась пошевельнуться и открыть рот, чтобы произнести хоть звук, глядя на его защитников, мысли которых невозможно было угадать. Они поступали так, как их запрограммировал хозяин, который не мог предугадать все возможные ситуации. И она так и не понимала: всё ещё они считают её врагом и могут броситься при любом движении или возгласе или уже присмирели, считая её другом.

Он пристегнул поводки, дёрнул их за собой и строго взглянул на подругу:

– Жди меня здесь. Я быстро!

Он моментально скрылся за углом. Она оглянулась по сторонам. За домом шумели проезжающие машины, один фонарь между домами освещал небольшую территорию двора, вокруг несколько деревьев, пятиэтажки, в которых горел свет, и тишина. Ночная тёплая тишина в самом дворе. Все уже давно со своими семьями дома, отдыхают или спят, как его родители. А она одна здесь, её только что чуть не разорвали собаки, и она бы даже не успела ничего сделать и сказать, если бы не Саша, его сильная хватка, его то ли интуиция, то ли способность улавливать движения. Она не понимала, как он смог почувствовать, что за ней гонятся собаки. Приходя в чувство от перенесённого стресса, она не смогла сдержать слёз. Обхватила себя руками, то ли пытаясь согреть себя, то ли спрятаться, стоя на месте и крутя головой по сторонам в поисках закрытого или защищённого места, где бы ей ничего не угрожало. Сейчас Надя почувствовала себя такой беззащитной и уязвимой, что постепенно ощущала, как тревога заполняет всю её душу.

Быстрые шаги за спиной привели её в чувство, она обернулась, увидела всё ещё раздражённого Сашу и бросилась к нему на шею, вытирая слёзы на щеках.

– Прости! Я не подумал, что такое может произойти. Ты напугалась? – прижал он её к себе, чтобы вселить спокойствие, ладонями помогая осушить щёки.

– Я ничего не поняла, – затихала она, – только когда ты ушёл, я сообразила, что произошло. Если бы не ты… – снова обняла она его за шею, благодаря за спасение, а он стал гладить её по спине, успокаивая.

– Всё позади. Не думай уже. Я больше такого не допущу, – обнял он её за плечи.

– Я говорила же, боюсь собак, – напоминала она, когда они уже пошли в сторону остановки.

– Так они это чувствуют. Не бойся никогда. У них слабое место – это нос. Сразу бей в нос – и всё, собака убежит, поджав хвост, – на будущее учил он её, как действовать в таких ситуациях.

– Хорошо, у тебя удар сильный, а у меня? – заулыбалась она. – Она даже не почувствует. Я как комарик…

– Вот завтра и будем отрабатывать удары, – посоветовал Саша, забывая о случившемся и крепко прижимая подругу к себе, чтобы ей стало совсем не страшно. – Да? – игриво задел он её по носу, подбадривая.

– Ну что ты опять, – возмутилась она, улыбаясь.

– Не вешай нос, – объяснил он свой жест. – Вообще, я сам испугался очень. У них смертельная хватка в 200 кг. Во что вцепятся, уже не расцепить, пока не убьёшь. Я сам пробовал: брал палку, пёс подпрыгивал, хватался за неё зубами, и его можно было на ней крутить, пока у самого руки не отпадут. Это добрая порода к тому, кто добр к хозяину, но от врага они защищают хозяина на смерть. Видимо, тебя приняли за врага, раз ты за мной побежала.

– Глупые. Не могут отличить, где враг, а где любимая девушка, – обиженно сказала она, вспоминая, что он влюблён в неё.

А он понял, что она догадалась о его чувствах, и, считая себя после этих слов её мужчиной и защитником, гордо и злобно сказал:

– Я им вечером объясню. Поверь, всыплю им так, что сидеть не смогут месяц.

– Ты чего! Даже не вздумай. Они же тебя защищали. Не надо из-за этого собачек бить. Они тебя так любят.

– Но они должны знать своё место. Чтоб такого не повторилось, всё равно их надо проучить.

Наде, конечно, очень хотелось, чтоб такого не повторилось, но ещё было жалко маленьких беззащитных собачек.

– Давай лучше я больше к тебе домой не пойду, – предложила она.

– Да ты что? Из-за собак? Больше такого не повторится – они с первого раза у меня поймут всё, – гневался он.

На остановке сразу пришёл автобус, они вновь продвинулись в конец салона. Народу опять было много.

– Куда так поздно все могут ехать? – возмущался Саша.

– Туда же, куда и мы – домой, – предположила Надя.

– Так чего не спится-то? Короче, надо покупать машину, – бесила его обстановка, и он принял мысленно решение.