- Да я ж ничего такого...

   И:

   - Понял.

   Положив трубку на рычаг, Старшина сказал:

   - Иди отсюда. Стажируйся, сдавай зачёты.

   Я пожал плечами, собрал свои бумаги и отправился к Философу.

   ***

   Наша беседа выглядела следующим образом: Философ выдавал длинные монологи, а я вставлял короткие замечания. На огонёк заглянул Герцог.

   - Молодой, так ты не имеешь ко мне претензий ?- уточнил он.

   - Нет, я же сказал.

   - Тогда мой тебе совет: не пиши никаких объяснительных. Это совершенно ни к чему.

   - Объяснительная - суть документ,- вмешался Философ.- А документ надо отработать, сделать выводы, провести мероприятия и доложить начальству о том, что все уже наказаны. Могу ли я узнать, в чём дело ?

   - А этот не говорил ?- спросил Герцог, кивнув на меня.

   - Нет.

   Герцог как-то странно глянул на меня и ответил:

   - Пошли к Старшине. Там разберёмся.

   Старшина занимал самую большую комнату во всём Отделе, впрочем, добрую её половину загромождал шкаф со стеклянными дверцами, за которыми виднелись горы картонных папок.

   - С прибытием,- ядовито сказал он.- Полюбуйся на своего стажёра, Философ. Он уже с Герцогом подрался.

   - Странно,- заметил мой наставник.- Так быстро. Я, прибыв в Отдел, подрался с Герцогом только на третий день.

   - Ты мне тут демагогию не разводи ! Имей в виду, Философ, это твой прокол. А вы, двое, объяснительные мне на стол !

   Мы с Герцогом переглянулись.

   - Ну чего гляделками хлопаете ?!- рассердился Старшина.- Берите листы, ручки и пишите !

   - Ничего мы писать не будем,- ответил я.

   - Что ?! Ты сколько прослужил, молодой ?!

   - Сколько бы не прослужил, а объясняться мне не в чем.

   Старшина обалдело уставился на меня. Морщины на его лбу говорили об усиленной работе мысли.

   - Слушай, а тебя Герцог не запугивал ?- поинтересовался он.

   - Этого запугаешь, как же,- хмыкнул Герцог.

   - Пишите объяснительные,- потребовал Старшина.

   Мы промолчали. Старшина посмотрел на нас и принялся орать, визжать, верещать, рычать, шипеть и вообще, всячески выражать своё недовольство. Никаких объяснительных мы так и не написали и в итоге были отпущены со страшными угрозами и проклятиями.

   - Дать бы ему разок промеж рогов,- мечтательно сказал Герцог, выйдя в коридор.

   - Дай,- предложил Философ.

   - Субординация не позволяет.

   - Люди добрые, это определённо нужно спрыснуть,- вмешался я.

   - Дельная мысль,- воодушевился Герцог.- Я и сам об этом подумывал.

   - Давайте без меня,- предложил Философ.- Я, в конце концов, хочу книгу дочитать. Герцог, покажи ему всё, что надо.

   - Это можно. Пошли, молодой.

   Философ удалился к себе, а мы вышли из общежития Отдела. По дороге Герцог объяснил мне, что черти умеют улавливать спиртовые пары и сигаретный дым, а потом продают. Он как раз искал такого чёрта; вскоре его поиски увенчались успехом.

   Мы спрятались за каким-то облупленным зданием, там торговец показал нам свой товар. Его было много: на сигаретных пачках маркером были выведены единички, на пол-литровых бутылках с самогоном - тройки, а на водочных пятёрки.

   - В какой валюте он всё это продаёт ?- тихо спросил я Герцога.

   - В богохульствах,- ответил тот.

   - Да ? А нам ничего за это не будет ?

   - В Чёрный Список занесут,- равнодушно ответил Герцог.

   - Понятно. Знаешь, Герцог, я не то, чтобы боялся, но начинать службу подобным образом... Небось, Священник и Философ в этом самом Чёрном Списке не фигурируют.

   - Совершенно верно,- подтвердил Герцог.- Зато они фигурируют в Чёрном Списке Чёрного Списка под номером один и два, не помню точно, кто под каким. Уже оттуда самых отличившихся волокут на какую-то там комиссию. Ты не беспокойся, Чёрный Список фактически дублирует списки Отде-ла, тебя только и не хватает.

   После этого я уже не колебался. Мы с Герцогом взяли ящик водки, десять литров самогона и блок сигарет. Впрочем, насчёт последнего мой провожатый советовал не обольщаться: пачки, как он сказал, все от "Марльборо", а сигареты в них самые разные, даже без фильтра попадаются.

   Мне приглянулась ещё бутылка коньяка "Наполеон". Чёрт клялся, будто напиток настоящий и изготовлен чуть ли не самим покойным императором. Смущало меня то, что стоил он безумно дорого - сто богохульств. Я решил пока повременить.

   Мы с Герцогом пришли в общежитие.

   - Старшине бы на глаза не попасться,- высказал я своё пожелание.

   - Да ладно тебе, он первый на запах прибежит. Ты хочешь кого-нибудь пригласить ?

   - А что, мы вот это всё вдвоём выдуем ? Конечно, хочу. Желательно побольше народу, весь Отдел, например.

   - За добавкой придётся бежать,- предупредил Герцог.

   - И сбегаю.

   - Тогда я сейчас всех пригоню,- пообещал Герцог.

   ***

   В Отделе насчитывалось ровно тридцать душ: четыре группы по шесть человек, Старшина, стажёр (это я) и ещё четверо одиночек, к которым принадлежали Священник и Философ. Еще двое, не имеющих группы, прозывались Берсерком и Ирокезом. Первый был единственным, кто пришёл с оружием. На его плече красовался двуручный меч, с одного бедра свисал здоровенный нож, с другого - небольшой топорик, спереди за поясом торчала шипастая булава, сзади на цепочке висел кистень.

   Вошедшие рассаживались преимущественно на полу. Когда все прибыли, Старшина представил меня всему личному составу, а Герцог с Философом принялись раскупоривать бутылки.

   Всё происходившее потом припоминается мне весьма смутно. Мы пили, я бегал за добавкой (кажется, при этом чёрт меня обсчитал), затем отправляли кого-то ещё за ней же. Помню, Священник говорил:

   - Мы все здесь по разным причинам. Берсерк с Ирокезом - от скуки, Герцог от пекла спасается. Старшина - бумажная душа, бюрократ, он просто создан для своей должности. У Философа крыша едет на смысле жизни, непонятно только почему он ищет его именно здесь. А тебя что к нам привело ?

   Не помню, что я там ему ответил, но он исчез. А затем и вовсе никого не осталось.

   ***

   Придя в себя, я собрал пустые бутылки, валявшиеся по комнате, вытряхнул из последней пачки единственную сигарету, сел и закурил.

   Отдел жил обычной жизнью: в спортзале кто-то колотил по боксёрской груше, в душевой лилась вода, Старшина переругивался с кем-то по телефону. Я посидел-посидел да и пошёл к тётке.

   По дороге мне попался чёрт-торговец. Я вытряхнул его наизнанку и среди спиртного, табачного и наркотического обнаружил ещё много полезного, вроде холодного кефира.

   После него мною была приобретена баночка кофе и пачка печенья, а вслед за тем чёрт, льстиво улыбаясь, проводил меня до отдела кадров и очень агитировал при необходимости обращаться только к нему, объяснив это тем, что постоянным клиентам он делает скидки.

   Тётка сидела в своей конторе, печатая какой-то документ.

   - Здравствуй, зайка !- поприветствовала она меня.

   Мы обнялись, после чего я выставил на стол свои трофеи.

   - Господи !- воскликнула тётка.- Кофе ! Печенье ! Где ты это всё взял ?

   - Философ дал. Он меня стажирует, заботится обо мне.

   В руке тётки появился чайник.

   - Вообще-то, зайка, это грех.

   - Что именно ?

   - То, что мы с тобой собираемся делать.

   - Кофеёк хлебать ? Да, грех смертный. Ужас просто.

   - Дело не в том, большой грех или малый. Скверно то, что мы его намеренно совершаем.

   Разговаривая со мной, она разлила кофе по чашечкам.

   - Зайка, мне говорили, что ты богохульствуешь и водку пьёшь. Разве тебе неизвестно, что этого делать нельзя ?

   - Больше не буду, тётя. Просто мне надо было влиться в коллектив.

   - Так ты в рай не попадёшь.

   - Ну и что ? Раз вы не в раю, то и мне там делать нечего.