- Но позволь, уважаемый сенатор, - перебил Квинта иудей, - Если, по твоему, все эллинские боги спустились на Землю с небес, а их вождь Зевс и Всевышний одно и то же лицо, то кто же тогда создал все вокруг?
- Ты ведь ученый человек, мой друг, - ответил Квинт, - ты прочел множество книг, и, наверное, читал труды Аристотеля, в которых он рассуждает о мироздании вселенной. Сей мудрый эллин пришел к выводу, что все вокруг создано наивысшей силой - матерью природой. И, кстати, здесь нет большого расхождения с твоей религией. Ты утверждаешь, что Бог создал вселенную, и что Бог, хоть и создал людей по образу и подобию своему, но сам не обладает плотью. Ты называешь его Бог, а я называю Вселенским разумом, который знает все обо всех и во все времена, и в прошлом, и в будущем. Он подчиняет все единым законам вселенной, которые незыблемы для всего живого и неживого. Он и есть природа!
Оба старика задумались, не зная, что ответить Квинту. Сложившейся паузой воспользовалась Тания.
- Ну, что Вы все спорите и спорите! - Обиженно воскликнула девочка. - Мне вот, совершенно все -равно кто кого создал. Я хотела послушать древние истории, а Вы все испортили. И какая разница, жили герои этих историй на самом деле, или их придумали люди. От этого они не стали менее интересными. Диохил, прошу тебя, - обратилась Тания к кормчему, - продолжай!
Квинт не сдержал улыбки. Он ласково обнял девочку, и сказал, обращаясь к собеседникам.
- В самом деле, друзья, что это мы спорим! Это с нашей стороны явное неуважение к нашей юной спутнице. Давайте продолжим нашу беседу как-нибудь в другой раз, а сейчас, Диохил, если не возражаешь, продолжи свое повествование о Крите для Тании, тем более, что многое, что описывается в твоих легендах когда-то происходило на самом деле, и персонажи их жили в древности на Земле.
Диохил смущенно откашлялся и, улыбнувшись девочке, продолжил рассказ. Квинт отошел в сторону, и задумался, стоя опершись на ограждение борта корабля. До него доносились только редкие отдельные обрывки фраз Диохила.
- Вот к этому берегу приставали эллинские корабли, на которых привозили самых красивых юношей и девушек, чтобы принести их в жертву страшному чудовищу Минотавру, который находился в лабиринте из которого не возможно было найти выход. - Повествовал старый кормчий.
Услышав упоминание о Минотавре, этом монстре полу-быке - получеловеке, Квинт невольно содрогнулся. В его памяти всплыли события, происходившие в седой древности, тогда, когда на планете впервые появились представители Корпуса жизни, которые очень быстро переложили на себя большинство функций Наблюдательного Совета. Представители корпуса заняли наиболее ключевые должности в различных государствах Земли. Они стали советниками царей, верховными жрецами многочисленных храмов, различными оракулами и предсказателями. Вся деятельность Корпуса Жизни была окутана завесой тайны. Даже большинство членов Высшего Совета, а зачастую даже сам председатель, не были посвящены в деятельность этой организации, которая постепенно усиливала свое влияние не только на вновь открытых населенных планетах, но и на самой Гее. Не имея возможности покидать Землю, Квинт находился в полнейшем неведении о происходящем на далекой Родине, но то, чем занимались сотрудники Корпуса, вызывало у него крайнее неприятие и возмущение. Эти нелепые, бесчеловечные генетические эксперименты по созданию монстров в виде полузверей - полулюдей выводили его и многих других наблюдателей из себя. В Высший Совет отправлялись многочисленные протесты против такого рода деятельности, но все они оставались без ответа, а Корпус продолжал плодить ужасных монстров, никому не объясняя причин и целей, побудивших к такого рода деятельности. Только одному человеку удалось противостоять этой безумной организации. Благодаря своему влиянию и авторитету, ему удалось добиться от Высшего совета полного запрета экспериментов генной инженерии, связанных с человеческими существами. О нем Квинт вспоминал с теплотой, как о лучшем и самом преданном друге, и, одновременно с горечью. Ведь именно из-за него он, Квинт, был приговорен к вечному изгнанию на Землю без права покидать ее пределы. От воспоминаний к горлу подкатил горький комок, и ноющей болью отозвалось сердце.
Глава 14.
Плавание "Горгоны" неумолимо приближалось к завершению. Обогнув Крит, триерарх направил корабль вдоль островов к азиатскому берегу. Пополнив запасы на Родосе, путешественники взяли курс на Кипр, двигаясь вдоль азиатского берега. Море в этих местах было весьма оживленным. То и дело по пути встречались купеческие суда, держащие курс из Египта на север и обратно. По мере приближения к Кипрскому побережью, все прибрежные воды оказались заполненны многочисленными рыбацкими лодками. Изредка мимо "Горгоны" проплывали римские боевые либурны, патрулирующие здешние воды. Именно из-за такого обилия различных судов и суденышек, никто не придал значение пяти кораблям, двигавшимся наперерез "Горогоне" со стороны Киликийского берега. Но чем ближе они подходили, тем становилось понятнее, что эта небольшая флотилия не намеренна изменять курс, и преследут цель догнать "Горогону".
- Послушай, Демеций!- Обратился Квинт к триерарху, заметив тень тревоги на его лице. - Что это за корабли и почему они пытаются нас преследовать?
- Пока не знаю, уважаемый сенатор! - Ответил триерарх. - Пусть подойдут поближе, тогда попробуем разобраться, кто они и кому принадлежат.
- Стоит ли ждать, - ответил Квинт, подавая Демецию бронзовую подзорную трубу, - посмотри в эту трубку и ты сможешь сейчас же определить, что это за незванные гости.
Демеций с удивлением взял странный предмет из рук Квинта и прильнул правым глазом к указанному патрицием концу трубы. Изумлению его не было предела, когда он смог не только рассмотреть ближайший к ним корабль, но и рассмотреть отдельных людей на его борту. Выражение тревоги на его лице еще более усилилось.
- Что там? - Спросил Квинт.
- Киликийцы! - Коротко ответил триерарх. - Проклятие! - В сердцах воскликнул он. - Вот и верь нашему "Божественному", который уверял, что покончил с киликийскими пиратами во Внутреннем море!
- И что ты собираешься делать? - Вновь задал вопрос Квинт.
- Как это что? Приму бой! Я разметаю этих разбойников и вскормлю их рыбам!
- Но у них пять кораблей. - Возразил Квинт. - Силы явно не равные.
- Это мы еще посмотрим! - Почти весело ответил Демеций, жестом подзывая к себе центуриона и гортатора.
На корабле все пришло в движение. Матросы убрали паруса и мачту. Все гребцы заняли свои места, а легионеры укрепили щиты вдоль бортов и подготовили к бою метательные машины и снаряды к ним. Квинт поспешил к своим спутникам. Он потребовал, чтобы все надели защитные костюмы и не высовывались на палубу. Когда передовой корабль пиратов подошел достаточно близко, триерарх отдал приказ кормчему на крутой разворот. Киликийцы не успели сообразить, что произошло, а "Горгона" вместо того, чтобы подставить левый борт под удар пиратского корабля, развернулась таким образом, что правый борт киликийца оказался прямо по курсу триремы. Гребцы, повинуясь приказу гортатора, налегли на весла, и трирема, как на крыльях, двинулась на таран. Когда на борту неприятельского судна, наконец, осознали смысл маневра римлян, было уже поздно. Как не пытался киликийский триерарх отвести свой корабль из-под удара, ничего он сделать уже не успел. "Горгона на полном ходу врезалась в правый борт киликийского корабля. Раздался страшный треск ломающихся досок обшивки, перемешанный с криками ужаса пиратской команды. Спустя несколько мгновений после удара, гребцы усиленно заработали веслами в обратном направлении, освобождая таран. Как только это удалось, трирема начала маневр очередного разворота, при этом осыпая огненными стрелами команду пиратского корабля. Неприятельское судно накренилось, медленно погружаясь в море, а на палубе его вспыхнул пожар. Люди в панике прыгали за борт, торопясь покинуть гибнущее судно, но здесь их достигали стрелы, выпущенные римскими легионерами. Тем временем на помощь гибнущему кораблю подошли еще два пиратских судна, с бортов которых на "Горгону" посыпался рой стрел. К счастью, никакого вреда ни кораблю, ни команде они не принесли, так как расстояние между ними и триремой было еще очень велико. За то, в ответ, римляне привели в действие катапульты и баллисты, осыпая вражеские корабли, предварительно облитыми горючей жидкостью, горящими ядрами. Вскоре на одном, а чуть позже и на другом неприятельском корабле вспыхнули пожары. Пираты, застигнутые врасплох неожиданным маневром римского судна, не успели убрать паруса, которые вспыхнули от брызг горючей жидкости, разбрасываемой ядрами, и от которых, как солома, загорелись мачты и палубные доски. Больше не обращая внимания на горящие корабли, Демеций направил свое судно навстречу двум оставшимся кораблям противника. Видя, что произошло с тремя другими кораблями, киликийцы поспешили развернуться и спасаться бегством в сторону Киликийского берега. Неожиданно для всех, один из кораблей, как бы замер на месте, будто удерживаемый какой-то неведаной силой. Затем он начал раскачиваться с борта на борт, пока не зачерпнул воды. Несмотря на сильный крен, он еще продолжал держаться на воде. Вдруг страшный грохот буквально оглушил всех, находящихся на борту "Горгоны", одновременно киликийский корабль на их глазах разорвало на части. Отдельные доски даже долетели до "Горгоны". Вся команда римской триремы замерла в благоговейном ужасе. Вокруг воцарилась тишина, нарушаемая криками тонущих пиратов и треском догорающих вдали кораблей. Демеций хотел было продолжить погоню за последним пиратским кораблем, но Квинт поспешил остановить его.
