Кто-то в толпе заметил Геру и указал соплеменникам на нее. По кругу сидящих людей прошел еле слышный ропот. Когда же известие о присутствие на празднике правительницы Шумера докатилось до вождя, Джарак встал, жестом руки призвал всех к тишине и, пройдя через свободную часть поляны, опустился перед Герой на колени, сложив руки ладонями перед лицом, в знак наивысшего почтения. Сидевшие перед Герой люди, расступились, освобождая проход, и ей ничего не оставалось делать, как выйти в круг к вождю. Она подошла к Джараку и жестами попросила его подняться. Джарак встал на ноги, как завороженный глядя на Геру. Он произнес длинную фразу, но, вспомнив, что Гера не понимает его языка, на ломаном шумерском, сильно коверкая слова, поприветствовал Геру. Заметив затруднение вождя, Алияр подошел к нему и, что-то сказав, в ответ на утвердительный кивок Джарака, стал переводить Гере речь Джарака.

- Я, как и все мои сородичи, польщен тем, что Великая Веда и царица Шумера, почтила своим присутствием наш скромный праздник, - вслед за словами Джарака, начал переводить Алияр, - Ты, царица, своей ослепительной красотой затмила солнце, луну и все звезды на небе. Прошу тебя, будь почетной гостьей на нашем празднике.

- Благодарю тебя за теплые слова, вождь, и, с удовольствием приму участие в торжестве, - так же пафосно ответила Гера.

Джарак взял Геру за руку и, проводив ее к костру, усадил на самое почетное место, которое ранее занимал он, а сам сел прямо на песок у ног Геры. Двое юношей арамеев, переглянувшись, подкатили большой валун, а женщина, стоявшая все время за спиной вождя, вынесла из хижины волчью шкуру и накрыла ею валун. Джарак встал с земли и пересел на валун. Оказавшись вновь рядом, он стал пристально рассматривать лицо Геры, что ее сильно смутило. Потом он подозвал Алияра, что-то прошептал ему на ухо и, почтительно сложив руки, снова поклонился Гере.

- Что он сказал, Алияр?

- Вождь говорит, что уже видел женщину, столь же прекрасную, с лицом удивительно похожим на лицо царицы, но та женщина назвалась Богиней красоты. И ты, царица, тоже Богиня!

- Нет, что ты, - ответила Гера, - я не богиня, я обычная женщина и, всего лишь Веда народа Шуми.

- Я не верю, продолжал Джарак, - только богиня может быть столь ослепительно красива, только у богини могут быть такие прекрасные волосы, и только богини могут быть одеты в столь прекрасные одежды.

- Ты льстишь мне, вождь,- ответила Гера, густо покраснев и не зная как прекратить этот разговор и перевести его на другую тему, не касающуюся ее персоны. - Давай уже продолжать праздник, вождь! Люди ждут.

Джарак утвердительно кивнул и хлопнул в ладоши. Тут же вновь зазвучали барабаны, шесть полуобнаженных девушек выскочили в круг и начали пляску в ритм барабанов. Гера во все глаза смотрела на этот завораживающий танец, восхищающий своей первобытной прелестью. Женщины, пританцовывая на кончиках пальцев, обходили круг, одновременно покачивая бедрами и грудями. Даже Гера, несмотря на то, что она женщина, почувствовала возбуждение при виде танцующих красавиц, а что уж говорить о мужчинах. Несколько молодых мужчин выскочили в круг и, повторяя движения женщин, все ближе, и ближе подходили к ним, пока не сошлись вплотную лицом к лицу друг к другу. Не останавливаясь, они продолжали двигаться в такт музыке, стараясь потереться друг об друга. На это Гере уже стало смотреть просто невыносимо. Ей казалось, еще немного, и, танцующие мужчины и женщины сомкнутся в соитии. Возбуждение было настолько сильным, что Гера инстинктивно сжала ноги, не позволяя желанию выйти наружу. Она тяжело дышала, вся раскрасневшись от возбуждения. Внезапно барабаны смолкли и танцующие покинули круг, а им на смену в круг вышла невеста. В отличие от соплеменниц на ее плечи было накинуто покрывало, закрывающее плечи и грудь. Девушка, медленно обходя по кругу, вытанцовывала сложный, все убыстряющийся ритмический рисунок. В такт ее движениям вновь зазвучали барабаны. Гайли уже вертелась, как волчок, и казалось, что ноги ее не касаются земли. Обойдя несколько раз по кругу, она резко остановилась напротив своих родителей, сбросила с себя покрывало, обнажив высокие упругие груди с острыми, торчащими сосками, и расстелила его у ног своих родителей. Гера уже не смотрела ни на Гайли, ни на окружающих. Она, закрыв глаза и тяжело дыша, дошла до крайней точки возбуждения и почувствовала разрядку от наслаждения, какое женщина испытывает при близости с мужчиной. Все тело ее содрогалось от судорог, сердце колотилось, как сумасшедшее, чуть не выпрыгивая из груди. Когда же она пришла в себя, то стала с испугом оглядываться по сторонам, пытаясь уловить по лицам окружавших ее людей, видели ли они, в каком она только что была состоянии. Но, к счастью, все смотрели на завораживающие танцы, и никто не заметил, что произошло с царицей несколько минут назад. Гера готова была сгореть от стыда за свою слабость, но убедившись, что на нее никто не обратил внимания, понемногу успокоилась. Дыхание ее выровнялось, и она продолжила смотреть на разворачивающийся перед ее глазами ритуал. А тем временем Гайли заняла свое место рядом с родителями, и настал черед жениха. Алияр вышел в круг, пересек его и подошел к своим родителям. Нисим и Лала подняли, сложенные сзади дары и, следуя за Алияром, пересекли круг. Они разложили на постеленном покрывале свои дары родителям невесты. Здесь были и нарядные одежды, и глиняная и медная посуда, бронзовый нож и лук со стрелами. Нисим и Лала поклонились и отошли в сторону. Отец Гайли склонился над разложенными дарами, внимательно их рассматривая, и утвердительно кивнул головой. Затем все, то же самое, проделала мать Гайли. И тоже утвердительно кивнула головой. Все вокруг одновременно радостно вскрикнули. Дары приняты и значит скоро быть свадьбе. Четверо юношей вынесли подвешенную на древке большую коровью тушу и, повесив древко над огнем на заранее установленные рогатины, начали его жарить, а четыре женщины из большой бадьи, все это время стоявшей позади хижины, деревянными черпаками зачерпнули находившееся в ней хмельное пойло, и стали обносить его по кругу, угощая всех без исключения. Гере также пришлось сделать глоток-другой. С непривычки у нее начала кружиться голова и, казалось, все вокруг поплыло. На выручку пришла Илия, которая не застав Геру дома, и узнав от Зары, куда она пошла, так же направилась в стойбище Арамеев. И, надо сказать, как раз во время. Женщина сильными руками подняла Геру с валуна, на котором та сидела и, несмотря на протесты вождя, увела ее, объяснив, что царица сегодня проделала долгий путь, очень устала и нуждается в отдыхе.

Гера шла, поддерживаемая Илией. Ноги ее не слушали, а голова кружилась, точнее ей казалось, что все вокруг кружится вокруг нее.

- Ты, сумасшедшая, Гера! - отчитывала ее Илия. - Разве можно пить это ужасное пойло, да еще и на пустой желудок. От него даже сильные мужчины валятся с ног.

- Откуда тебе знать? - Заплетающимся языком пробормотала Гера.

- Уж мне-то не знать! Когда мой народ жил в стойбище неподалеку от Тигриса, наши женщины собирали растущие там ягоды, которые свисали большими гроздями с вьющихся по камням и деревьям стеблей. Ягоды эти очень сочные и вкусные, но если выдавить из них сок и оставить надолго в плотно закрытой бадье, он превращается в страшный напиток, лишающий людей разума и сбивающий их с ног.

- Я что, по - твоему, лишилась разума? Не-ет!

- Если бы выпила еще немного, то точно бы лишилась, а так, проспишься, и утром все будет в порядке.

-Ты права, подруга! Ужасно хочется спать! Устала, и еще это...

- Никто тебя не заставлял пить!

- Я не об этом, я о другом. Ты не представляешь, что было со мной, когда я смотрела на эти дикие пляски Арамеек и Арамеев. Они довели меня до такого состояния. Это блаженство! Никогда не испытывала такого, даже с мужчиной.

- Это потому, что у тебя давным давно не было мужчины.

- А вот и не угадала! Был, и совсем недавно, да еще какой мужчина... У-у-у...