— До него мне ещё далеко, даже вот алгоритм 3-го порядка Энтезам, администратор ХАМАДЖ, уже пять лет тянет с решением. Ждет, когда я помру, видимо...

— Я думаю, мне удастся убедить их, господин Дюран. Особенно если господин Шереметьев победит на выборах.

— Платон Шереметьев? — Джакометти усмехнулся, — Он же наркоман! Я думаю, что он вообще скоро — того! С «маслом», знаете, шутки плохи!

— Во-первых, господин Дюран, — перебил Геелен, — приказы не обсуждаются, во-вторых, есть хорошая поговорка: старый друг лучше новых двух!

— Вы не имеете права давать мне такие приказы! — возразил Мансур.

— Можете считать это рекомендацией, — Главный администратор смягчил тон.

— Задача ясна. — а что всё-таки с моей медицинской страховкой? — настаивал Джакометти.

— Страховка второго уровня. Эквивалентна сумме в пятьдесят миллионов МКЕ, но то, о чём мы говорили, в неё не входит. Это надо проводить отдельным распорядительным актом, с визами Главного алгоритма и администратора ХАМАДЖ.

— А как же...

— Это уже моя забота, господин Дюран. По прибытии в Москву настойчиво рекомендую вам как можно скорее посетить клинику «Солэйс» и встретиться с её хозяйкой Ханной Руперт.

— Насколько мне известно, приём у неё стоит... — Мансур начал пересчитывать свои сбережения, теперь кажущиеся весьма скромными по сравнению со стоимостью лечения в одной из самых лучших и дорогих частных клиник в мире.

— Вы уже записаны на приём десятого числа. Не беспокойтесь, всё оплачено!

— Кем? — искренне удивился Джакометти.

— Ваши доброжелателями, господин Дюран, которые ждут не дождутся, когда Платон Александрович Шереметьев выиграет президентские выборы. Кроме того оклад у вас будет порядка трёхсот тысяч плюс надбавка. На первое время подпишу сто пятьдесят, а там — посмотрим.

— Я, право, даже не знаю, чем заслужил такое внимание, — Мансур расплылся в благоговейной улыбке. Льстить у него получалось плохо, но он, к сожалению, так не думал.

— Не пытайтесь мне льстить, господин Дюран! — Геелен постучал по коврику пальцами, — Мне это изрядно надоело! Кстати, вот текст соглашения на право предоставления расширенного доступа к ИЭВМ.

— И в чем же оно заключается?

— Вы предоставите МАХАТ полный доступ к вашему «Ядру». Скачивание и загрузка информации, перечисленной в соглашении, а также использование ресурса «Ядра» без вашего согласия. Конечно же, без ущерба для приоритетных процессов. Это дополнительные меры, необходимые для вашего излечения. В каждом случае подобной неисправности нужен индивидуальный подход.

— Я подпишу!— Мансур применил ЭЦП, — А как поступить с Фатимой? Она же на службе?

— Предполагаю, что мне ещё предстоит неприятный разговор с королём на эту тему — Главный администратор прищурился, — опять будет говорить, что мы тут, в Мекке, лезем во внутренние дела Британии! Но, я думаю, всё будет в порядке! Выпишут больничный или в отпуск отправят длительный…

Тем более, что ей осталось меньше года до выхода в отставку. Во сколько выходят на пенсию королевские палачи? Кажется — в сорок пять... И, вдобавок, она — в отпуске и в ближайшее время у неё нет назначенных экзекуций, насколько мне известно, поэтому дисциплинарное взыскание вашей супруге не грозит.

— Вы знаете, у них там всё строго! — Джакометти тяжело вздохнул.

— Не будет! Как минимум постараюсь выхлопотать ей освобождение от телесных наказаний, а если уж ей назначат казнь, — вылетит для исполнения и тут же вернётся. Охрану мы обеспечим.

Знаете, Дюран, я ей завидую в определенном отношении. Пару дней человека нет на службе — и уже король названивает! Мне бы такую популярность! А ведь через полгода у нас предвыборная кампания начинается!

— Вы шутите, ваша светлость? — смутился Мансур.

— Шучу, конечно! Короче, вы и ваши жёны отбываете завтра, в 6.15. утра, на поезде «Наджм аш-Шарк», первым классом, — подытожил Геелен. — Приедете инкогнито, как частное лицо. В Москве вас встретят сотрудники Хасса. У вас будет один-два дня, чтобы спокойно, без лишней шумихи и преследований журналистов изучить обстановку. Кстати, начиная с сего момента, можете использовать свой настоящее имя. Вашу биографию вам пришлют позже. Ознакомитесь в дороге.

Тут есть одна дипломатическая тонкость. В Евразийском союзе верительные грамоты пишутся на имя президента ЕАС, Самата Васильевича Атабекова, но вручаются главе того государства-члена союза, где находится представительство. Обычно — это Россия. Таким образом, первого июня на девять часов утра у вас назначен визит к президенту для вручения верительных грамот. Тогда же получите дипломатическое удостоверение и оригинал приказа о назначении. Затем протокольная служба Шереметьева согласует дату и время вашего визита к Атабекову, который будет принимать нескольких недавно назначенных дипломатов сразу. Имейте ввиду, что, де-факто, ваше назначение уже согласовано президентом ЕАС, так как вчера я получил соответствующий документ из его канцелярии.

Будьте готовы к мощному прессингу со стороны оппозиционных Шереметьеву СМИ. Они весьма критично настроены по отношению к Организации. Советую не откладывать с пресс-конференцией и подготовиться к ней серьезно. Благо, ваш старший секретарь, Абдулхалик Вересаев  большой специалист в этих вопросах.

В представительстве есть и мой человек — старший советник Хуснлал Сопори. Он, кстати тоже раньше служил в Британии. Можете ему полностью доверять. Он, конечно, слегка амбициозен и заносчив, но зато отличается умом и работоспособностью. Вопросы, господин... Джакометти? — Геелен поморщился и потёр руками лицо.

— А я по здоровью-то прохожу на должность представителя?

— Проходите, проходите! Вот заключение медицинской комиссии, можете посмотреть, — Главный администратор передал ему электронный документ посредством беспроводной связи.

— Великолепно! — усмехнулся Мансур.

— И вот! — Геелен извлёк из кармана небольшой контейнер. — Принимайте по две таблетки в день — приступы будут слабее и случаться реже.

— Благодарю вас, господин... — Джакометти вновь попытался рассыпаться в благодарностях, но Главный администратор снова оборвал его.

— На этом позвольте откланяться, Да хранит вас Всевышний! Салам алейкум!

— Салам алейкум, ваша светлость!

Геелен покинул апартаменты сопровождении своих телохранителей, через потайной ход. Марьям пристально посмотрела на Мансура.

— Ну что? — вкрадчивым голосом спросила она.

— Я назначен представителем Организации в ЕАС. Завтра выезжаем в Москву!

— Этого ещё не хватало! А как... Мы же хотели навестить сыновей?!

— Навестим позже! — отрезал Джакометти.

Фатима с бульканьем и урчаньем выбралась из игровой капсулы:

— Кто? Кто... шарился тут?

— Геелен, — улыбнулся Мансур.

— Собственной... персоной?! — вскрикнула она.

— Да.

— И что?! Что?!

— Значит, что мы завтра едем в Россию.

— Не поняла.., а я же должна... явиться на службу?

— Ты в отпуске на месяц!

Фатима высунула язык, потрясла им и убрала его назад:

— А дальше?

— А дальше, ты видишь, на каком уровне вопросы решаются! Сиди ровно и жди команды! Что? Мне тебя, взрослую бабу, учить жизни, что ли?!

— Не... ну там...

— Всё, хватит трепаться! Собрались и марш домой!

***

— Все, наконец-то, мы дома, — обрадовался Мансур, открывая старую дверь. АБП «ВАК-7» закончили боевое дежурство. Джакометти поместил по очереди каждую из них в рот, припоминая, насколько тяжело было в первое время сдерживать рвотный рефлекс.

Время до ночной молитвы было посвящено подготовке документов, закупке необходимых товаров через сетевые магазины: надо было сменить гардероб опять-таки. В Аравии было принято отдавать старую одежду специальным благотворительным комитетам, избиравшимся из жителей каждого района.

Они собирали разные полезные вещи и направляли нуждающимся семьям, реестры которых составлялись представительствами Организации и благотворительными фондами. Хотя каждый благотворитель мог связаться напрямую с тем, кому он оказывал помощь. Джакометти за время своей службы успел облагодетельствовать немало людей, перечисляя на благотворительные нужды до тридцати процентов своего денежного содержания. Конечно, денег было жалко, особенно на содержание родителей квартирантки Фатимы, пьянчуги Джейн Хантер, но, как говориться, положение обязывает.